Денег нет, но ты держись!

^{Днем, во втором часу,}

^{Заблудилась Принцесса в лесу.}

^{М.ф. «Принцесса и людоед»} 

Пар вырывался изо рта, а сил идти куда-то уже не было. Все тело тряслось от холода, и я молча прислонилась к обледеневшему дереву. Снег срывался крупными хлопьями, застилая сероватой дымкой сумрачный лес. Вокруг ни души. Я подышала на озябшие руки и поняла, что это равносильно клизме при холере.

– Гуманизм, доброта, забота о ближнем… - вырвалось у меня облаком пара, - Наказание полегче, денежки для лечения ребенка. Инна, ты прямо сестра милосердия! О твоей доброте легенды сложат, правда, в легендах ее назовут «глупостью»! Все! Кончилось душевное тепло! Боженька, если ты меня слышишь, если мне удастся выбраться отсюда живой… Если удастся…. Пусть они пеняют на себя! Я им устрою праздник жизни! Да у меня все тюрьмы будут переполнены. А те, кто особо провинился, станут передовиками производства на рудниках! Черт, до чего же здесь холодно!

Почему – то хотелось спать, но детская присказка «не спи, а то замерзнешь», отгоняла сон. Такое ощущение, что замерзает не только тело, но и все чувства… Как же холодно… Главное – не спать! Я щипала себя за замерзшую руку, но чувствовала, как мои глаза слипаются, а тело постепенно становится каким-то непослушным и вялым. Такое ощущение, будто это ни здесь, ни сейчас, ни со мной, а с кем-то другим, а я смотрю на это все со стороны.

Я вздохнула, чувствуя, что еще немного и мне конец. Любовь меня не греет. Увы… Смесь страха и благодарности, смесь уважения и зависти… Примерно тоже самое испытывает собака к своему хозяину. Я – маленькая дворняжка, которую нашли на улице, но вместо того, чтобы выкинуть обратно на мороз, приютили, при условии, если она будет слушаться и вести себя так, как этого требует хозяин. И знать свое место, разумеется.

Но если бы у меня было бы последнее желание, то я предпочла бы умереть у него на руках… Чувствую, что мое желание вот-вот может сбыться, правда не так романтично, как я предполагаю. У меня больше шансов умереть от его руки…. Я зажмурилась, отгоняя от себя такие мысли.

 «Вот и осталась одна. Ты никому не нужна!» - пронеслась строчка из забытой песни. Я скорчилась, словно от боли. По привычке я стала шарить руками в поисках сигарет и зажигалки. Эх, сейчас бы я перекурила…

– Перевешаю половину, - вздохнула я, согревая себя мыслью о мести, - Интересно, здесь на кол сажают? Если еще нет, тогда мы идем к Вам! Лес кольев под моими окнами лучше будет украшать утренний пейзаж, чем мой окоченевший труп лесной массив. Денег нет, но будут зрелища! Это я гарантирую. А кое-кого я заставлю смотреть на все это! Кончилась добрая принцесса. Кончилась. Какая разница, какой я буду? Добренькой и милосердненькой или жестокой и кровожадненькой? Им на меня плевать! Любовь или уважение? Я искала любви, но, увы, добрыми делами прославится нельзя, а вот ковровую дорожку в ад выстелить - легко.

Я посмотрела на ночное небо. Ну, хоть бы одна звезда упала… Желание у меня уже есть.

Главное – выбраться живой. Любой ценой. Я пересилила себя и пошла дальше. Может быть, стоит вернуться на дорогу? Хорошая мысль, только где дорога? Направо пойдешь – смерть найдешь, налево пойдешь – пропадешь, прямо пойдешь – мучительно умрешь, назад вернешься – на гибель нарвешься. Ничего, весной оттаю… И с первыми лучами солнца вместе с подснежниками и медведями из сугроба покажется моя окоченевшая рука.

И тут из-за деревьев появился огромный черный волк. Отлично. Интересно, он предпочитает тепленькую или вполне может погрызть ледышку?

Есть предположение, что придется побегать и согреться перед неизбежным…. Но бегать в платье по сугробам – это уже дисциплина специальной олимпиады.

– З-з-зубы сломаешь… - мрачно выдохнула я, отогревая пальцы, - Лучше оставь меня здесь до весны. Я с удовольствием побуду консервой… До весны…

Волк, завидев меня, тут же рванул в мою сторону. Какое непуганое здесь зверье! Я дернулась и побежала. Правда далеко я не убежала. Волк бросился на меня, и повалил на снег. Он наклонился надо мной и… стал лизать лицо. Правильно! Перед тем как есть, добычу не мешало бы помыть… Волк вилял пушистым хвостом и жалобно поскуливал. А потом, подняв морду, вверх пронзительно завыл. Нет… Это не совсем волк… Я обняла его и прижалась к нему, гладя шелковую шерсть, припорошенную снегом. Вот теперь мне стало действительно страшно. Не так страшен волк, как его хозяин.

У меня хватило сил поднять голову и увидеть черный силуэт хозяина. Среди черных деревьев, на белоснежном снегу, стоял демон. Снег был на его плаще и на его черных волосах, но снег меня не пугал. Меня пугал лед, застывший в его глазах.

– Неплохо устроилась, я смотрю… - с издевкой произнес дядя, снимая с себя черный, подбитый мехом плащ, - Снег на ресницах так тебе к лицу, моя дорогая! Если я тебя сейчас не убью, то можешь отмечать этот день, как второй день рождения.

Он поднял меня на руки, завернув в плащ. Я почувствовала, что меня куда - то несут.

– Извинятся уже поздно, я так понимаю?
– поинтересовалась я, понимая, что замерзнуть насмерть - это легкая и приятная смерть, по сравнению с той, которую сулил мне этот недобрый взгляд.

Дядя нехорошо рассмеялся, выпуская пар изо рта:

– Еще один вопрос и я точно пойму, что ты живая. А раз живая, то вполне можешь идти пешком. И мне не надо утруждать себя, разыгрывая рыцаря в сверкающих доспехах.

***

Когда конь примчался к замку, я с горечью осознала, что сейчас меня ждет заслуженная головомойка, если не хуже. Сняв меня с коня, отнеся меня в мою комнату, дядя закрыл дверь. Все. Сейчас мне будет очень плохо... Этот взгляд не предвещает ничего хорошего... Пять мучительных минут тишины. Я покорно склонила голову, на секунду даже сожалея, что не замерзла насмерть.

– Раздевайся!
– приказал дядя, зажигая свечу.

– Я не могу развязать шнуровку корсета...
– тихо сказала я, пытаясь дотянуться до веревки, но озябшие пальцы плохо слушались, - Может, поможете развязать...

Правая рука уже не кровоточила, но ссадины на предплечьях и рана на ладони выглядели просто ужасно.

Дядя подошел ко мне. Я сглотнула, зажмурившись. Одним движение содрал с меня мокрое и холодное платье.

– Развязал, - насмешливым голосом ответил он, швыряя на пол порванное платье. Я переминалась с ноги на ногу, в надежде, что нижнее белье останется при мне.

– Если я сказал раздеться, значит нужно раздеться полностью, - улыбнулся демон. Его улыбка не предвещала ничего хорошего. Лучше бы он меня убил на месте. Не так обидно было бы...

– Может, вы отвернетесь?
– осторожно поинтересовалась я, стягивая с себя нижнее белье. Особо спорить не хотелось. Возражать - подавно. Я сейчас немного не в том положении, чтобы качать права и вспоминать о том, что я - исполняющая обязанности принцессы.

Я схватила одеяло и завернулась в него, присев на край кровати. Разведя огонь в старом, почерневшем от копоти камине, демон зевнул и упал в кресло.

– Еще чего! Какие нежности при нашей бедности!
– съязвил дядя, - А теперь слушай меня внимательно, принцесса. У меня на тебя большие планы. И ты не поверишь, как мне не хочется, чтобы твоя глупость и наивность мне их испортила. Если в твоей очаровательной, но пустой головке, пролетела мысль о том, как вытащить нас из этой неприятной ситуации, то прошу озвучить ее. Я слушаю тебя, моя дорогая! Слушаю очень внимательно.

– Я предлагаю сказать, что меня силой похитили и увезли, - твердо ответила я, понимая, что мой план далек от совершенства, как фигуры звезд с надписью «до» из рекламы: «Им удалось похудеть, стоило только добавлять одну ложку...»