Дети, сотканные ветром. Часть 3

— Кроме… Дальних Осколков?

— Не всем по душе благо и единение цивилизации. В тёмные века множество людей оказались запертыми в подобие огромных клеток. Пороки чаровников уничтожили наследия науки и культуры Праотцов. С каждым новым поколением связь с великими предками терялась.

Поверенный и трубочист словно по команде посмотрели в сторону книжного шкафа. На его полках в полумраке стояло собрание кукол — божков с провинциальных Осколков.

— И тем самым мы близко подошли к теме наших встреч. Помнишь, однажды я говорил, что твой блюститель, возможно, относиться к одному маленькому сообществу?

— Они, как Храбрые скитальцы, путешествовали между Осколками.

— Верно. Только скитальцы остались в памяти чаровников почитаемыми. Их роль после возведения Маревой дороги угасла, однако уважение простого люда осталось. Общество «Сияющего дерева» не нуждалось в каком-либо отношении к себе. Оно не участвовало в борьбе за власть и распустилось совсем незаметно. Причины создания общества — загадка, как и причина его распада.

Киноварный пролистал записную книжку. Её листы заполонили наброски эмблем и гербов с обязательным деревом.

— В хрониках нашего Собора упоминается один волхв. Он прославился защитой дерева Ладо на землях лунси. К сожаленью, его как изменника царской воле бросили в узилище, где он вскоре умер. Ладо же извели, дабы засеять обширный Осколок хлебом.

Грудь Льва кольнуло. Янтарь откликнулся на слова Киноварного.

— К сожаленью, во имя прогресса совершаются чудовищные дела… — хмуро проговорил мужчина. — Тот волхв оказался последним поклонником сияющего дерева. Или же остальные предпочли затаиться.

«Некоторых, как род Инецгоев, прокляли и вычеркнули из всех хроник», — мрачная мысль, свербевшая в голове Льва, не осталась незамеченной Киноварным.

— У тебя созрел вопрос?

— Нет, сударь.

«Пусть род отца остаётся в забвении».

— Мне просто хочется научиться пользоваться янтарём. Нужна ли мне его история?

— Без причин заточения ростка Ладо в камень, мы не поймём всей его силы, — Киноварный заложил под бровь монокль. — Предположим, Ладо помогает странствовать за Пеленой. Хотя дерево трудно соотнести с навигацией, так как сама его сущность против путешествия. Корни и нужны деревьям, дабы зацепиться за землю до самой смерти.

— Росток можно посадить в любом месте, — проронил Лев.

Киноварный одобряюще закивал:

— Молодец, Лев. Ступаешь по правильному пути. Ты рассказывал о снах с деревом на холме. О тумане, какой мешает увидеть всю долину.

— Леший говорил, будто это росток шлёт мне сновидение.

— Не иначе как сопряжение блюстителя. Мощное орудие имеет собственное излучение. И дабы его использовать, иной раз чаровнику приходиться подстраивать себя под него. Полагаю, тебе памятен посох Распутина. Его неживая и грубая мощь. Верю, нашему мастеру-ткачу, пришлось непросто и довольно болезненно. Яркие сны не самое страшное, что могло тебе выпасть.

«Если бы только там не было той женщины, так похожей на маму», — промолчал Лев.

— Росток Ладо — довольно непростая основа для блюстителя. В учёной братии ходят долгие споры о разумности Ладо. Разум или же сборник хитроумно выстроенных приказов помогает ему сохранять равновесие на Осколке? — Киноварный развёл руки в недоумении. — Одно ясно: Ладо способно накапливать знание об окружаемом мире и приспосабливаться к любым условиям. Твой камень прошёл через века. Только представь, какие сокровища в нём заложены.

Восторженные речи Поверенного едва вдохновляли Льва:

— И как нам добыть то сокровище?

— Тут ты одинок в своих поисках. Я смогу только помогать тебе издалека. Блюститель настроен на кровь в твоих жилах. К сожаленью, овладевать мощным орудием подмастерья учатся на старших курсах и под руководством мастера Распутина. Лучшего учителя не сыскать на Краях под Царской дланью.

Легко было представить реакцию бородатого ткача, когда трубочист заявится к нему с намерением обучаться. Грустная ухмылка проскочила на мальчишечьем лице.

— Несомненно, — согласился Киноварный.

Его рука машинально поглаживала острую бородку, глаза помутнели, и он ушёл в себе, точно в лесные дебри. Наконец, Поверенный медленно, словно черпая мысль из колодца, начал излагать:

— Малоизученные узы лешего и Ладо будет твоей станцией отправления. Ладо находит себе сразу и стража, и связь с миром разумных существ. Лешие обладают малой свободой в своих действиях. Воля Ладо подчиняет его, и раб не мыслит об ином существовании, кроме служения дереву. По моему разумению, ты как чаровник, не обделённый талантом и умом, способен изменить взаимоотношение с Ладо. Привести их от паразитизма к симбиозу. Равноправный союз… Надобно разработать теорию, сверить данные о похожих изысканиях.

Киноварный захлопнул записную книжку и достал свои угловатые часы. Так, он намекал на окончание беседы.

— Довольно поздно. У нас обоих выдались тяжёлые деньки.

— Спокойной ночи, сударь, — пожелал Лев, уходя, как всегда, с терзающей неудовлетворённостью.

— Кое-какой совет напоследок, Лев, — окликнул Киноварный. — Удели внимание снам. Возможно, там скрыта подсказка.

И без того сны Льва были насыщены яркими красками. Каждое утро он просыпался в серой яви. Свет лучины в его коморке многократно тусклее, чем свет, гуляющий по изумрудной листве дерева на холме.

Лев не первую седмицу чувствует себя точно не спавшим. Накопленную усталость и остатки сна трубочист пробовал смывать ледяной водой. Не получалось. Собственное отражение никак не радовало мальчика. Своей взлохмаченностью он начал походить на дворнягу Репья. Сажа на щеках и руках въелась окончательно. Запущенный вид Льва отмечали многие, и даже Вий теперь признавал в нём настоящего трубочиста.

Может, потому от Льва шарахаются в коридорах башни. И причина вовсе не в проказах Аскольда Миронова. К слову, травля и подлости над стратой Ветра поутихли. Вьюны немного расслабились, и без общего врага извне участились склоки внутри корпуса.

Новым утром вьюны в очередной раз схватились с друг другом на уроке Палиши.

— Люди на лёгкой стадии искристого недуга способны навредить себе и окружающим, — учитель, как всегда, морщила нос, будто учуяла неприятный душок. — Их судьба незавидна. Даже обычная прогулка по набережной Златолужья представляет для них смертельную угрозу. Не задумываясь, они могут зацепиться за скол в пространстве и непроизвольно выплеснуть оттуда энергию. При подобной стадии таких людей отправляют на стабильный Осколок, где они проводят остаток жизни.