Девчонкам здесь не место!

— Ладно. Отдыхайте тогда.

Из-за разговора с Вирой, я чувствовала себя ужасно неловко наедине с Грейсоном, да еще и в темноте. Поэтому хотела сбежать поскорее. Но кто бы мне дал.

— Погоди, — ухватил меня за запястье, Грей, даже не дав подняться с дивана. — Посиди немного со мной, а то я точно прямо здесь сейчас отключусь. Расскажи, что-нибудь, чтобы я не уснул. Мне надо пару минут, чтобы в себя прийти, и я пойду тоже мыться и ужинать.

— Что рассказать? — опешила я, почему-то сев обратно.

— Без разницы, что-нибудь, — пожал он плечами, отпустив мою руку. — Например, почему ты отрастила волосы.

— В смысле? Просто так.

— Не-е-ет. Тут наверняка кроется какая-то история, — как-то странно хмыкнул он.

— С чего ты взял?

— Потому что ты слишком не любишь выделяться и привлекать внимание внешностью. Красоте, ты предпочитаешь удобство и собственный комфорт. А как ни крути, внимание такие волосы привлекают, да и возиться с такой длиной тебе не слишком комфортно, — подцепил он рукой кончик моей растрепавшийся косы, и чуть дернул, чтобы тут же отпустить. — Значит, была причина в том, чтобы отрастить их. Так какая?

— Никакой, — покраснела я, отчаянно порадовавшись, что вокруг темно. Нет, ну вот как этот Зануда умудрился так легко меня прочитать? Мы же знакомы всего ничего, а ведь догадался!

— Мама настояла? — продолжил допытываться он, ни разу не показавшись мне сонным или отключающимся. — Хотя нет, — тут оборвал он себя, — ты говорила, что твои родители преподаватели и люди науки, а значит вряд ли настаивали бы на таком. Да и ты не из тех, кто безоговорочно послушается родных, — хмыкнул он и продолжил рассуждать. — Значит, парень?

А вот этот вопрос заставил меня напрячься.

— Тебе какое дело до моих волос, Грейсон? — сухо перебила его.

— Значит точно парень, — словно и не услышал он меня. — По сестрам знаю, у девушек почти все изменения во внешности касаются любовных переживаний. И раз волосы ты не отрезала, значит, парень все еще имеется. Занятно, так почему мы еще ничего не слышали о твоем возлюбленном, Коротышка? — внезапно и его голос потерял нотки смеха, что явственно слышались ранее. — Его не смущает, что ты живешь с тремя парнями, или ты ему не рассказывала?

— А тебе не кажется, что это тебя не касается? Есть он или нет, и как он ко всему относится, это не твоя забота, Грейсон. Чего ты вдруг пристал с такими странными вопросами? Я же вас не донимаю вопросами о личной жизни.

— Да было бы о чем там спрашивать, мы все в тренировках. А мне просто стало интересно, что же за человек, смог заставить тебя поступиться с собственными привычками и принципами, — совсем холодным голосом заметил парень, через минуту тяжелого молчания.

— Самый лучший и потрясающий, — ответила ему, решительно поднимаясь на ноги, чтобы уйти, — и этот человек — я сама, понятно? Я отрастила волосы, потому что сама так захотела и потому что мне так нравится, а остальное тебя не касается.

— Прости, Ри, это было бестактно с моей стороны, — донеслось мне в спину.

— У тебя сегодня явно какое-то помутнение рассудка весь день. Лучше идти отдыхать, — заметила Грейсону, направившись к себе в комнату.

— Ринри, — позвал он меня, когда я уже была на пороге.

— Что еще? — устало обернулась к нему, мечтая поскорее сбежать.

— Насчет нашего спора сегодня…думаю, у нас вышла ничья, согласна?

— Допустим.

— Тогда как решим — каждый получит желаемое или…

— Или, Грея. Не думаю, что кто-то из нас заслужил награду этим ребячеством, — спешно бросила я и шагнула в свою комнату.

— Как жаль…а я о стольком хотел узнать… — донеслось едва слышно.

Закрыв за собой дверь, я уперлась в нее лбом, про себя отчаянно проклиная Виру за сегодняшний разговор. Ведь теперь куда сложнее убедить себя, что странный намек в этом разговоре мне лишь показался…

Глава 8 Вечер разбитых сердец

Честно говоря, я очень опасалась, что после того вечера все окончательно пойдет наперекосяк. И вроде ничего страшного не произошло, ничего серьезного сказано не было, но в то же время ощущение, что произошло… Но к моему удивлению, жизнь наоборот наладилась и вошла в спокойную рабочую колею. Грейсон, конечно, остался все таким же вредным Занудой, но перестал придираться ко мне по поводу и без, излишне часто показываться рядом и задавать неудобные вопросы. И хоть иногда я все же ловила какие-то задумчивые взгляды в свою сторону, на поведении капитана это никак не сказывалось. Тогда я смогла с облегчением признать — Вира в своих выводах ошиблась.

С подругой мы быстро помирились. Точнее каждая осталась при своем мнении, и тема отношений была временно (по словам Виры) закрыта. Жизнь потекла в уже почти привычном бешенном ритме — учеба, тренировки, игры. И даже фанатки «Риота» утихомирили свои ревностные порывы и мелкие вредоносные заклинания стали попадаться мне все реже.

Зима накрыла университет внезапно. Одним вечером я ложилась спать за коном еще царили беспросветная серость и грязь, а следующим утром там уже сверкала ослепляющая белизна снега. И вот тогда я поняла, почему капитан так упорствовал, чтобы я подготовилась к холодам заранее, и в полной мере оценила его заботу. Честно, когда в первый день я выползла в общий зал с ног до головы замотанная в теплую шерсть парни лишь посмеялись над моей «тепличностью». А вот я несмотря на полную экипировку все равно нещадно мерзла — южная кровь, что тут скажешь. Постепенно, конечно, смирилась и даже привыкла, но первое время собирала в коридорах университета много удивленных взглядов — только я ходила внутри здания, не снимая ни шарфа, ни теплых перчаток. Какое-то время парни еще посмеивались над моими попытками замотаться во что-то по самый кончик носа, но, когда я начала этим самым носом отчаянно хлюпать, Зануда первым забил тревогу. В итоге вместо тренировок целых три дня мы потратили на подробный разбор заклинания обогрева и тонкости его настройки. Зато, я научилась себя периодически слегка подогревать, не растрачивая при этом половину резерва и жить стало еще немножечко веселее.

Так во всех делах-заботах и житейских мелочах куда-то потерялись еще два с лишним месяца. Словно в дурном сне пролетела большая часть зачетов и экзаменов и еще две игры (естественно закончившиеся нашей победой, без разных неприятных эксцессов). И только стоя на ректорской трибуне и принимая поздравление за пятую и последнюю победу в отборочном туре, я внезапно осознала, что через неделю уже праздник Перелома года, а вместе с ним и короткие каникулы. После которых, считай, и начнется основный турнир «Магической битвы» за право получить главный кубок.

— У кого какие планы на каникулы? — следующим же вечером бодро поинтересовался Алекс. Схлопотав недовольный взгляд от Виры, но все равно пристроился рядом на подлокотник дивана, где мы с ней с помощью детских обучающих карточек, пытались научить Уинстона читать. Ворон, поначалу загоревшийся энтузиазмом, быстро начал капризничать и теперь отказывался называть даже те буквы, которые знал хорошо, а то и вовсе пытался прятать картинки с буквами в диванных подушках, но мы не оставляли надежды.

— Какие еще каникулы? — тут же отозвался Зануда, единолично захвативший своими учебниками и записями едовой стол. — Забудь это слово до самого лета — тренировки, тренировки и еще раз тренировки.

— Тиран, — простонал Бабник в ответ. — Ну будь ты человеком…

— А что, мы и правда будем тренироваться все праздники? — удивленно уточнила я, потому как серьезно подумывала съездить домой и проведать родных.

— Ну как сказать, — оторвавшись от своих записей, Грейсон поднял на меня скептический взгляд. — На сам праздник и два дня после, так и быть дам вам выспаться. А дальше работать и еще раз работать. Кубок сам себя не завоюет.