Девианты

– Я не причиню вреда, – сорвалось с губ девушки; удивило ощущение, что волк понимает её слова.

Она замерла, когда он двинулся в её сторону, и перевела дух, не отводя взгляда. Фенрир не скалился, не рычал и казался спокойным, и Петра снова неожиданно для себя промолвила:

– Ты очень красивый.

Волк застыл в ответ, мощный, высокий, в головокружительной близости от неё, с серебристой мягкой шерстью, к которой хотелось прикоснуться, и подвижными ушами, которыми, казалось, он общался… Девушка пригляделась: в прижатом к голове ухе скользило что-то восхитительно-доверчивое, в отличие от другого, повернутого в сторону пустыря – словно хищник прислушивался, нет ли поблизости опасности. Петра улыбнулась:

– Ты и правда красивый.

Фенрир втянул носом воздух и осторожно потянулся к её ладони. Так же неторопливо девушка протянула руку. И чуть слышно ахнула, когда, уткнувшись ей носом в ладонь, волк закрыл глаза…

– Гляжу, вы уже подружились, – раздалось рядом тихое.

Петра обернулась и вздрогнула, ощутив под пальцами мягкую шерсть: Фенрир подставил голову, без слов прося ласки. Девушка провела ладонью по его голове, почесала за ухом и ответила таким же тихим:

– Он, кажется, очень осторожен.

– Ему досталось в своё время, – удивил её Рэмрейн. – Фенрир! – позвал он.

Волк тотчас отступил от Петры и внимательно посмотрел на молодого человека, явно приготовившись слушать.

– Охраняй Айрондейл, Ракша пойдёт со мной, – отрывисто сообщил Рэмрейн. – Ребята, – оглянулся он на часовых, – если наш пушистый друг начнёт на вас рычать, сразу прячьтесь: это значит, что сюда движутся чужаки.

– Принято, – лаконично ответили ему.

Петра села на мотоцикл вслед за молодым человеком и не удивилась при виде выбежавшей из-за особняка Ракши, которая устремилась к Рэмрейну, успев укусить по дороге плечо Фенрира.

– Как-то она строга к нему, тебе не кажется? – спросила девушка, надевая шлем.

– Она так показывает свою симпатию, – усмехнулся Рэмрейн и сорвал свой харлей с места.

В порту, куда они прибыли позднее, было по-рабочему шумно; гудели паромы, слышались короткие оклики грузчиков и пронзительные крики чаек, которые кружили над причалом и белыми пятнами мелькали в свинцовой гуще затянутого тучами неба. Рэмрейн втянул в грудь острую смесь табака, ила и мазута, пропитавшую самый воздух, и последовал за Петрой туда, где следил за работой подчинённых Гордиан Марино.

– Добрый день, сеньор Марино, – поздоровалась девушка, останавливаясь рядом с мужчиной.

Наркобарон обернулся, перевёл хмурый взгляд на Рэмрейна и слабо усмехнулся:

– Здравствуй, Петра. Не ждал тебя сегодня, – известил он, оглядев высокую фигуру молодого человека в чёрном кашемировом пальто.

Рэмрейн окинул взглядом причал, чувствуя, как Марино внимательно изучает его лицо, наполовину скрытое чёрной маской, и услышал короткий ответ Петры:

– Разговор важный, у вас есть время?

– Для тебя – всегда, ты же знаешь, – мягко заметил наркобарон. – Я могу пригласить тебя и твоего спутника к себе?

Петра оглянулась на Рэмрейна, тот кивнул. Он молчал всю дорогу до «Sparkle» – внушительного многоэтажного здания отеля в Даунтауне, слушая малосодержательные реплики девушки и Марино, так же молча поднялся вслед за ними на верхний этаж гостиницы, где располагался пентхаус, в котором наркобарон жил уже больше десяти лет. Элегантная роскошь номера радовала глаз перламутровым шоколадом, золотом и приглушённым светом богатого, но лаконичного убранства. Свежий запах парфюма с тонкими нотками мяты и теплом персика наполнял лёгкие восхитительным ароматом изысканного досуга. Рэмрейн окинул взором строгую деловую зону с мягкими креслами и тяжёлым письменным столом, казавшийся драгоценностью мини-бар, уютный уголок для отдыха возле панорамного окна и усмехнулся, впечатлённый прекрасным вкусом дизайнера.

– Кофе? Чай? – поинтересовался Марино, опускаясь в кресло и жестом приглашая гостей устроиться напротив.

– Кофе, – присела в кресло Петра.

Рэмрейн прошёл к окну:

– Мне того же.

Строгое, словно высеченное из камня, смуглое лицо Гордиана Марино продолжало стоять у молодого человека перед внутренним взором. В жёстком изгибе когда-то полных, все ещё чувственных губ мужчины скользила мрачная сдержанность, но блестящие карие глаза выдавали темпераментную натуру и острый ум; высокий лоб бороздила не одна морщина, не скрывала резких линий волевого подбородка аккуратная густая борода, и выступающие надбровные дуги, затеняя взор, придавали ему суровую глубину, поглощавшую все эмоции. Дорогой чёрный костюм – простой, но элегантный, носимый с лёгкой небрежностью истинного сибарита – хорошо сидел на высокой, атлетически сложенной фигуре, и только шрамы на руках свидетельствовали о бурной молодости, полной боли, сражений и многочисленных тренировок.

Кивком отпустив ассистента, Марино вернулся к прерванному на причале разговору:

– Если ты про работорговцев, я могу назвать кланы, которые они передали в руки сангов.

– На самом деле я хотела поговорить о наших поставщиках, – подалась вперёд Петра.

По губам Марино пробежала тень улыбки:

– Тебе поступили жалобы от клиентов?

– Нет, что вы… Мне интересно, как они ввозят в город контрабандный товар.

– Хочешь знать пути? Тебе нужно ввезти в Детройт что-то незаконное? – нахмурился мужчина. – Я тебе помогу, только скажи, что нужно.

Петра дождалась, пока покинет комнату ассистент, сервировавший миниатюрными белыми чашками кофейный столик, и покачала головой:

– Нам нужно не ввезти товар, а вывести людей.

Марино медленно отпил из чашечки, нахмурился и после недолгих раздумий посмотрел на Рэмрейна:

– Твоя идея?

– Угадали, – сухо ответил молодой человек, взяв со столика чашку и опуская маску на подбородок.

– В свете последних событий разумное решение, – с эхом одобрения в голосе заметил наркобарон. – Последние из беглецов покидали город нелегально, тогда и учредили Бюро, – напомнил он. – Однако мы и сейчас держим пути… Вопрос лишь в том, готовы ли вы рискнуть, – он посмотрел на Петру. – Среди таможенников много доносчиков, – пояснил мужчина тотчас. – Я не гарантирую, что в Бюро не узнают о ваших планах буквально через пару часов.

– Мои люди готовы, – кивнула Петра.

Марино помолчал в задумчивости; не мешавшие его размышлениям Петра и Рэмрейн изредка переглядывались, терпеливо дожидаясь решения мужчины. С легким вздохом девушка отставила пустую чашечку и вскинула взгляд на ассистента, который после короткого приказа принёс из хранилища стопку документов.

– Запоминайте локации, – повелел наркобарон, раскладывая бумаги по предусмотрительно освобождённому ассистентом столику. – Из города можно выехать здесь и вот здесь, – он очертил кругом две точки на карте Детройта. – Среди водителей около семи тех, у кого договорённость с работниками таможенной службы, я знаю троих. – Он выудил из кипы документов три досье и протянул Петре. – Контакты тоже запоминайте.

– Хорошо, – закивала Петра, изучив взглядом документы, и протянула их Рэмрейну, который рассеянно поставил чашку на столик. – Я могу связаться с ними напрямую?

– Подожди, пока я сам поговорю с ними, – отклонил её предложение Марино. – Они тебя не знают, и они известные скупцы. Адам устроит вам встречу, когда я скажу.

– Буду ждать звонка, – согласилась девушка.

Подняв маску, Рэмрейн отложил досье:

– Мы можем сами проложить новые пути?

Марино вскинул голову; влажно-чёрные глаза блеснули, но молодой человек, моргнув, ответил спокойной ясностью на пристальный взгляд, и наркобарон, не отводя взора, невозмутимо спросил у Петры: