Девочка с розовой планеты

– Хочу покататься на лошади! – объявила Полина. – Инга, ты со мной?

– Белая лошадка у девушки небольшая, на такую не страшно садиться, - согласилась Инга.

– Сколько стоит? – спросила Поля у юноши.

Парень в ответ помахал пятидесятирублевой купюрой.

Девочки по очереди проехали на белой лошади и осталась в полном восторге. Затем друзья сфотографировались на лошадях и отдельно с экзотической парочкой немых. Заплатив этим то ли реконструкторам, то ли ролевикам, двести рублей, довольные, ребята вышли навстречу неторопливо идущим вдоль поляны супругам Ухаревым.

***

Пол часа спустя ребята шли вместе с пожилой парой по дорожкам Нижнего парка от Стеклянной струи в сторону Цветочного календаря.

– Это все от комнатного образа жизни, - уверенно заявил старик.
– Целыми днями в помещении сидите со своими компьютерами, света белого не видите. Вот и болеете от любого сквознячка!

– Да, - поддержала его жена. – Нужно движение и свежий воздух.

– Спортом заниматься надо! – продолжил поучать Дмитрий Сергеевич. – Закаляться. Я вот ледяной водой обливаюсь. А еще с молодости привык: чуть отпуск – сразу в горы, в альпинистский лагерь.

– Вы альпинистом раньше были?

– Почему, «раньше»!? Мы с супругой и сейчас альпинисты! Она, между прочим, мастер спорта СССР! Я с Мадиной в горах и познакомился. Альпинистка моя, скалолазка моя, - посмотрел он с нежностью на старушку.
– Серьезных восхождений, правда, давно уже не было.

– Какие уже восхождения в нашем возрасте, - вздохнула Мадина Керимовна.

– Не скажи. Отец мой покойный в семьдесят два года на Эльбрус поднимался! Ничего, - улыбнулся старик. – Мы с тобой пока по терренкуру на Малое седло пойдем. Какая-никакая, а вершина.

– Ваш отец тоже был альпинистом? – спросила Полина.

– Да, - кивнул Дмитрий Сергеевич.
– Он на Эльбрус первый раз поднимался еще во время войны.

– Ваш отец был в отряде, который снимал оттуда фашистский флаг?! – удивленно спросил Сергей.

– Да, он воевал в составе альпинистского отделения Закавказского фронта. В 43-м году их отряд из 20 человек совершил восхождение на Эльбрус

– Наш прадедушка тоже воевал тут на Кавказе, - вставила Полина.
– Оборонял Марухский перевал. Прадед был простой милиционер, а против них были «эдельвейсы» - профессиональные альпинисты.

– Да, - кивнул Дмитрий Сергеевич. – Этих егерей набирали из альпийских горцев, тренировали. У них было альпинистское снаряжение, точные карты местности. Немцы заранее готовились. Еще в мирное время здесь осваивались.

– Как это?
– удивилась Поля.

– Некоторые как спортсмены приезжали, целыми группами по горам Кавказа ходили. Песню Высоцкого про «Эдельвейс» слышали?

А до войны вот этот склон

Немецкий парень брал с тобою!

…

Ты ждешь заветного сигнала.

А парень тот, он тоже здесь.

Среди стрелков из «Эдельвейс».

Их надо сбросить с перевала!

Продекламировав, Дмитрий Сергеевич, внимательно посмотрел на девочек. «Подозревает, что мы не знаем эту песню» - подумала Полина.

Инга стояла с непроницаемым лицом, но Поля кивнула, и Дмитрий Сергеевич продолжил рассказывать.

– Некоторые приезжали сюда как гражданские специалисты. Строители, инженеры.

– Может, Вы какие-нибудь имена знаете? – обрадовался Сергей.
– Я студент-историк. Как раз занимаюсь темой Великой Отечественной Войны на Северном Кавказе.

– Нет, конкретных имен не помню, - ответил Дмитрий Сергеевич. – Кроме, может, Грота.

– Грота?! – одновременно вскричали Сергей и девчонки.

Старик и его жена недоуменно уставились на них.

– Это удивительно, - попытался объяснить Сергей.
– Нашлось письмо времен войны. Автор – как раз Хайнц Грот. Может, вы знаете что-то про него?

– Нет, подробностей не помню. Может, ты знаешь, Мадина?

– Не интересовалась. Брат мой наверняка должен что-то знать. Если уж кто знает, так это он. Брат был знаком с некоторыми немцами из тех, что поднимались на Эльбрус в сорок втором году.

– Как это удалось?

– Это все «перестройка», - ответил Дмитрий Сергеевич.
– В конце 80-х и в начале 90-х, у нас проходили так называемые «эльбрусиады». Приезжали немецкие старики из числа «эдельвейсов». Кстати, Мадина, – обратился он к своей жене.
– Может, действительно, твоего брата расспросить?

– Можно, - кивнула Мадина Керимовна. – И вообще. Хватит в Кисловодске сидеть. Давай поедем в Нарткалу. Племянник обещал показать местный замок. И вы, ребята, с нами езжайте! – предложила она Инге и ее друзьям.
– Мои родственники будут рады гостям!

– Да, поехали, - подхватил Дмитрий Сергеевич. – Узнаете, что такое кавказское гостеприимство. Шашлык из барана, домашнее вино.

– Детей алкоголем не спаиваем, - улыбнулась Мадина Керимовна девочкам. А Вам, молодой человек, в Шато Эркене вино дадут попробовать.

– В Шато-Эркене? – спросил Сергей.

– Да, это замок нашего местного винодела. Много слышала, а до сих пор ни разу не была. Это у нас в Урванском районе. Поедем завтра! Завтра как раз выходной день. Племянник покажет нам все. Туда, говорят, специально ездят посмотреть замок.

Полина посмотрела на брата и свою подругу:

– Может, съездим?

– С удовольствием, - согласилась Инга.

– Сейчас позвоню, – кивнула Мадина Керимовна, - все уточню.

Набрала номер и, заулыбавшись, стала говорить по телефону:

– Уузыншэм. Уи махуэ фыуэ. Нахъыфыжу. (Здравствуй. Добрый день. Тебе еще лучше.)

Пока Полина слушала странно звучащую речь, ее воображение мысленно нарисовало кабардинский замок. Где-то высоко в горах, возле старого аула стоит родовая башня, одна из тех, что издавна строили на Кавказе горцы: высокая четырехугольная, из плотно пригнанного друг к другу камня. Среди зеленой травы видны разрушенные стены каких-то древних строений. Склоны высоких гор уходят высоко в синее небо. Башня на их фоне тоже стремится вверх, сужаясь узкими окнами-бойницами.