Девочка с розовой планеты

Присоединившись к ним, друзья стали осматривать замок.

Доступ на верхние этажи был закрыт, гостей провели по нескольким залам и комнатам, рассказали про виноградники и местное вино.

Потом все спустились винный погреб. Там на глубине 20 м ниже уровня воды среди прохлады и полумрака стояли дубовые бочки и стеллажи с бутылками. После осмотра винного хранилища все вышли из замка и отправились на прогулку по окрестностям.

Супруги Ухаревы увлеклись розами на клумбах. Сергей что-то говорил Инге, которая изумленно разглядывала павлинов в вольере. Поля решила никому не мешать и неторопливо зашагала вдоль берега. Густые ивы вдоль дорожки свешивали в воду свои ветви. Было тихо и спокойно. Жужжал шмель, временами слышались всплески рыб.

По зеркальной глади озера неспешно плыли утки. Казалось, само время замедлилось.

Какое красивое место! Поля представила, что она в Европе, а замок, что стоит в центре озера – самый настоящий, сохранившийся от Средневековья. Когда-то здесь ездили рыцари в доспехах, они подъезжали к мосту, трубили в рог, а из высоких стрельчатых окон на них смотрели прекрасные дамы.

Девочке захотелось уйти в лес, начинающийся на берегу озера, и сделать несколько эскизов в альбоме. Что-нибудь воздушное, романтичное, как этот замок. Вдруг вспомнились баннеры, агитирующие против терроризма. Поля фыркнула, представив схрон с оружием, спрятанный в этом лесу местными моджахедами. Вот был бы абсурд.

Впрочем, в лес заходить передумала. Снова стала бродить возле озера и смотреть на гуляющие пары. Вспомнила предательство Антона, ощутила себя одинокой и никому не нужной.

Наконец, ее печальные размышления прервал звонок телефона. Оказывается, она гуляет уже долго, брат потерял ее, и зовет обедать.

Когда девочка подошла к одной из беседок при местном кафе, все уже были там. На столе стояли горшочки с чанахи, шашлык, хычины и салат.

– Шато с винным погребом, как во Франции, - сказал Сергей, глянув на замок.
– Для Кабарды, вроде, нетрадиционная штука?

– Виноделие у нас – древняя традиция, – ответила Мадина Керимовна.
– Еще доисламская.

– Наши предки называли виноградное вино – санэ, - добавил Заур.
– Пускали по кругу общую чашу - фалэ.

– Я думал, рог с вином, – сказал Сергей.

– Есть и такое. В бжако - рог адыги наливают самому уважаемому гостю.

– Почему вы говорите про адыгов? – не поняла Инга.

– Адыги – это мы – кабардинцы, еще черкесы и адыгейцы, - объяснил ей Заур.

– Понятно.

– «Жако – баловать легко», - прочитал вслух Сергей надпись на коробке конфет. – У вас даже конфеты на французский лад!

– Жако по-кабардински – это «сластена», - засмеялся Заур и посмотрел на девочек.
– Как вам наш замок?

– Красивый, весь такой… неожиданный, - ответила Полина.

– Точно! – согласился Сергей. – Неожиданный. Как мушкетер среди джигитов.

– А что? И такое у нас бывало в старые времена, - кивнул Заур. – У нас, между прочим, даже генуэзцы жили. У них колония была на Кавказе. Черкесы, были тогда католиками, представляете?

– Католики?! – поразилась Полина.- А как потом мусульманами стали?

– Плохие были христиане. Язычества много было у наших предков. Ислам лучше с язычеством борется.

– Попробуй чанахи, - сказал Заур, увидев, как Инга положила себе хычин с сыром и зеленью.
– Здесь не только вино пьют. Очень вкусно готовят.

– Спасибо, - вежливо ответила девочка, положив себе салат.

– Попробуй, вкусно, - не отставал Заур.

– Дай человеку поесть спокойно, - сказала племяннику Мадина Керимовна.

– Не любишь чанахи? – спросил у Инги Заур.
– Попробуй шашлык.

– Она вообще мясо не ест, - ответил за нее Дмитрий Сергеевич. – Столичная молодежь.

– Быть не Кавказе и не попробовать шашлык из барашка, просто грех, - покачал головой Заур.

Мадина Керимовна положила себе еще кусок мяса на тарелку. – Такой шашлык в Москве не найдешь.

– Ничего там такого не найдешь! – махнул рукой Заур. – Ни шашлыка, ни воздуха, ни гор.

– Да, - кивнул Дмитрий Сергеевич. – Люблю горы! Красота! Всю жизнь занимаюсь альпинизмом, и не надоедает. А ты, Заур, еще ходишь в горы?

– Очень редко. Последнее время джиппинг предпочитаю. Кстати, давайте сейчас поедим и поедем в Джилы Су. Прямо до урочища ведет асфальтовая дорога. Полюбуемся красотами!

***

Через пару часов вся компания уже была у северного подножья Эльбруса. Ущелье окружали изумрудные склоны и острые горные пики. Лазурной лентой вилась река Баксан.

Заур привез их к водопаду Кызыл-Су. Мощный поток пепельно-серого цвета обрушивался с высоты двадцати метров.

– Почему такой цвет? – спросила Поля.

– Такой только летом, - ответил Заур.
– Вода вымывает темные породы из-под ледника.

Потом ребята спустились к другому водопаду, который падал с высоты тридцати метров, рассеивая в воздухе миллионы брызг.

А потом в балке Кала Кулак они любовались удивительными остроконечными скалами.

– Жаль, не успеваем в этот раз сходить к немецкому аэродрому! – с сожалением сказал Заур. – Нам еще домой возвращаться.

– Почему такое странное название? – спросил Сергей. – Что это?

– На самом деле это дно высохшего озера размером полтора на два километра, оно идеально ровное. Аэродрома тут не было. Но как взлетно-посадочную площадку немцы озеро использовали.

Маршрут легкий, идти всего несколько километров. От поляны Эммануэля, пройти вдоль речки, потом тропа идет в гору. Но подъем несложный. К Немецкому аэродрому можно идти даже неопытным туристам.

– А зачем немцам там было садиться?

– Может, разведку вели. А тут дозаправку проводили. А может, полезные ископаемые искали. Тут у нас есть молибден, вольфрам.

Вообще, много легенд про это место ходит.

– А что рассказывают? – заинтересовалась Инга.

– Говорят, на аэродроме высаживались бритоголовые азиаты в странных одеждах. Якобы Гитлер отправлял тибетских монахов медитировать на Эльбрусе, чтобы найти вход в страну Шамбалу. Еще говорят, что те ламы не вернулись домой потому, что дали плохой прогноз исхода войны.

– Похоже на выдумки, - заявил Сергей.
– Тибетские монахи, самолеты.

– Что-то, может, и сочинили, - согласился Заур.
– Только самолеты там точно садились. Земляк наш, профессор Кунижев, говорил, что дядя его тут приземлялся.