Девушка без Бонда

…И, конечно, работа. Эта часть рассказа Татьяну интересовала больше всего, однако здесь Жан-Пьер сразу стал скуп на слова. Или действительно мало знал?

С заказчиками дела всегда ведет Жиль, они с Мадлен никого из них даже ни разу не видели. Да, задания порой бывают на грани закона, а еще чаще – уже за его гранью, но платят им более чем щедро И всегда есть возможность отказаться. Или вообще уехать в долгий, месяца на три, отпуск.

– Кто ваш заказчик на этот раз? – быстро спросила Татьяна. – И что он заказал? Точнее – кого? И при чем здесь я?

– Ты? Ты ровным счетом ни при чем. Ты совершенно случайно стала путаться у нас под ногами.

– Ой ли? – переспросила Таня. Она хорошо помнила чуть ли не первую реплику французов на катере: те якобы подозревали, что она и Костенко связаны между собой.

– Да, – без зазрения совести солгал Жан-Пьер. – По-моему, Мадлен просто пожалела тебя. А ты, между прочим, провалила нам задание. Ну, или почти провалила. Скажи спасибо, что мы благородные люди. Иначе валялась бы в том доме с дыркой в затылке. Как ты понимаешь, спасать тебя нас никто не уполномочивал. И платить за твое счастливое избавление от смерти – никто не будет. И ты, хотя бы в благодарность за то, что мы сохранили тебе жизнь, должна быть со мной поласковей.

– А за что вам заплатили? И кто вам платил на этот раз?

– На эти вопросы я не могу тебе ответить.

– Не можешь? Или не хочешь?

– И – не могу. И – не хочу. Ответы на них вне моей компетенции…

Жан-Пьер посмотрел на экран устройства «джи-пи-эс»: там белым прямоугольником отмечалось местоположение катера. Слева на экране громадиной раскинулся остров. Совсем скоро лодка достигнет его северной оконечности, обогнет его и направится в порт.

– Осталось минут десять до ВПР… – заметил француз, словно мимоходом, будто о чем-то не значащем.

– Что такое ВПР? – нахмурилась Татьяна.

– О! А еще парашютистка! ВПР – время принятия решения…

– Кто же должен будет его принимать? – спросила она.

– Естественно, ты.

– И в чем заключается мой выбор?

– Ты говоришь «нет» – и тогда мы поворачиваем к западу, в порт острова Милос, где ссаживаем тебя на берег. А если ты говоришь «да» – мы идем дальше на север, в сторону материка, к Афинам. Прошу тебя – соглашайся!

– Соглашаться – на что? Переспать с тобой?

– О-о, вот ты и проговорилась! – обидно расхохотался парень. – Ты тоже, видимо, в глубине души хочешь нырнуть со мной в койку!

Татьяна жгуче покраснела и порадовалась, что в темноте рубки этого не видно. Что-то разучилась она общаться с мужчинами, флиртовать с ними, подзуживать – и мгновенно осаживать. Все ее переигрывают – и Зет тогда, на Серифосе, и Жан-Пьер сейчас.

– Но я столь мелко не плаваю, – продолжил француз. – В смысле, никогда ни одну девушку ради секса не шантажировал. И шантажировать не собираюсь. Я привык ложиться с ними в кровать по обоюдному хотению.

– Тогда выражайся яснее, – зло сказала Таня, – что тебе от меня надо?

– Чтобы ты поехала с нами.

– С вами? – опешила Таня. – Куда?

– После того как мы здесь, в Греции, закончим все дела, у нас как минимум полгода будет отпуск, – мечтательно закончил Жан-Пьер.

– Ты приглашаешь меня отдыхать с вами? – растерянно переспросила она.

– Не только отдыхать, но и работать тоже. Понимаешь, когда действует одна девушка с двумя парнями – это как-то подозрительно и обязательно привлекает внимание. А две молодые парочки – что может быть естественнее!

– Извини, конечно, но мне кажется, что в вашем экипаже подобные вопросы решает Жиль. А он ясно велел мне выметаться.

– Жиль! – отмахнулся Жан-Пьер. – Он в курсе, мы с ним все про тебя обсудили. Решили, что проверку боем ты прошла. И Жиль дал добро на то, чтоб ты осталась с нами. Если ты, конечно, захочешь.

– Вот как… – прошептала Садовникова.

А француз продолжал:

– Ты бесстрашна, умна и хладнокровна. И еще – красива. Редкое сочетание качеств для девушки… Кстати, бейс-джампингом ты давно занимаешься?

– Никогда не занималась, – вздохнула она. – Но с парашютом прыгала, конечно. И даже… – Таня осеклась.

Она не будет рассказывать случайному знакомому, что, как и он, когда училась на третьем курсе, испытывала огромное искушение: забить (как говорят сегодня) на престижный МГУ и пойти в спортивную команду ВВС, куда ее горячо зазывали. Там как раз хотели организовать первую в России женскую парашютную четверку, и Таню, молодую и талантливую, видели в ней капитаном. И она почти согласилась. Но потом подумала: ведь придется бесконечно кантоваться по сборам-соревнованиям-общагам. И, наверно, без копейки… А для того чтобы она поступила в вожделенный МГУ, мама с отчимом выложили репетиторам целое состояние… И как они расстроятся…

И – отказалась от мечты. Закончила универ, защитила диссертацию, начала делать карьеру, зарабатывать – и никогда о своем решении не жалела. Может, только сейчас, когда стало очевидно, что бизнес иссасывает, и всех денег не заработаешь, и на любимые парашютные прыжки – в качестве хобби – не хватает времени даже по выходным. И она, конечно, уже никогда не станет чемпионкой мира по скайсерфингу или групповой акробатике…

Но кому какое дело до ее мечтаний?.. И вообще, сейчас не до воспоминаний. Надо думать, как выпутываться из нынешней ситуации.

Хотя решение могло быть только одним: в данный момент ей нужно соглашаться на все. На любое, даже самое дикое, предложение Жан-Пьера. Только бы они не высадили ее на острове – подозреваемую в убийстве, без документов и без денег. А француз продолжал потихоньку давить:

– Мадлен – мы и с ней обсуждали твою кандидатуру – тоже за тебя. Ну а я – само собой. Итак?

«Да, да, да, конечно, договорились!» – едва не выпалила Садовникова. Однако слишком быстро соглашаться не следовало. Жан-Пьер может заподозрить, что она неискренна. И Таня покачала головой:

– И ты, и твои друзья – вы мне очень нравитесь, и я бы с удовольствием поехала вместе с вами куда угодно – отдыхать. Кататься на яхте, прыгать с парашютом. Но я никогда не буду участвовать в таких делах, как сегодня. Я – не убийца.

– А мы и не должны были его убивать, – пожал плечами француз. – Я ж тебе говорил: произошел несчастный случай. И только потому, что в дело вмешалась ты. И мы с Мадлен тебя пожалели.

– Разговор, по-моему, пошел по второму кругу, – заметила Татьяна. – Тогда я повторю свой вопрос: а что вы должны были сделать с тем человеком?