Девушка без Бонда

– Забрать его с собой, – неохотно выдавил Жан-Пьер, – и доставить заказчику. Ты разве не обратила внимание: там, на горе, мы действовали с Мадлен вдвоем. А парашютов у нас было – три. Неужели ты думаешь, что третий мы для тебя прихватили? Нет, милая, он предназначался для другого человека. Того, которого нам пришлось не взять с собой, как мы планировали, а убить, выручая тебя…

– «Взять с собой!» Ох, какой чудесный эвфемизм! То есть фактически вы собирались его похитить, да? И уж тогда ваш заказчик делал бы с ним все, что ему заблагорассудится… Пытал, убивал и прочее… Замечательно!

– Это просто работа, за которую платят.

«Это преступление, а не работа. Но только я на что угодно сейчас соглашусь, лишь бы убраться вместе с вами как можно дальше от этого проклятого острова!»

Однако для пущего правдоподобия нужно было еще немного поломаться. И она продолжила:

– Да я разве отрицаю, что ваша работа куда интересней, чем сидеть в офисе? Но, знаешь, эта робингудовская романтика хороша только в кино…

Жан-Пьер требовательно повернулся к ней:

– Ты была в том доме. Ты разговаривала с тем человеком. Он пытался тебя убить. Ну, и скажи мне: тебе его жаль? Да и вообще: достоин он сострадания? По большому счету?

Таня вспомнила, как Костенко-Чехов подставил ее, обрек на мученическую смерть и клеймо предательницы [15] , и ее аж передернуло:

– Он – отвратительный.

– Вот видишь! Нам тоже сказали: он – вор и негодяй. Поэтому поверь: всякий раз, когда мы получаем задание, мы наводим справки об объекте. И беремся за дело, если тому, кто должен пострадать, мы воздаем по заслугам.

«Ох, слишком красиво у вас, ребята, все выглядит, – подумала Татьяна. – Слишком благостно – а значит, неправдоподобно».

15

Подробнее об этом можно прочитать в романе Анны и Сергея Литвиновых «Вояж с морским дьяволом».

Но тут Жан-Пьер взглянул на навигатор и провозгласил:

– Все, время вышло. Куда мы идем? На остров или на север? Твое слово?

Садовникова глубоко вздохнула, а потом, на выдохе, произнесла:

– На север. Я с вами.

* * *

Она проснулась от того, что стих ставший привычным за ночь шум моторов. Солнечный луч падал сквозь иллюминатор на подушку. До Татьяны донесся плеск воды. Она выпрыгнула из постели и выглянула наружу. Видно было только море и небо – две стихии, каждая со своим оттенком синевы. И еще – кусок берега, поросшего кустарником. Но двигатели молчали, и катер стоял, видимо, на якоре, потому что ветер и течение слегка разворачивали его.

Татьяна быстро привела себя в порядок и вышла на палубу. Перед ней предстала мирная картина: их катер на рейде, до берега метров сто пятьдесят. Там раскинулся пляж, на котором никто не купался, и стояло изысканное трехэтажное здание – видимо, гостиница. Чуть в стороне виднелась стекляшка таверны. А на высоком крутом берегу справа изящными колоннами возвышались развалины – наверное, еще эллинских времен.

На корме катера сидел Жан-Пьер и закидушкой удил рыбу. В ведре, стоявшем рядом с ним, плескались окуньки.

Жан-Пьер увидел Таню и проговорил по-русски с чудовищным акцентом:

– Доброе утро!

Таня улыбнулась ухажеру и ответила на французском:

– Бонжур. – И перешла на привычный английский: – А где мы?

– Это уже материк, – любезно пояснил молодой человек. – Бухта Юньон. До Афин, если ехать по берегу, километров семьдесят. Морем ближе, миль двадцать.

– А что за руины на холме?

– Храм Посейдона.

– А где весь народ?

– Мадлен и Жиль отправились на берег, в гостиницу. Там наверняка есть «вай-фай» [16] . Им нужно проверить почту. Хочешь позавтракать?

16

«Вай-фай» – Wi Fi (англ.) – беспроводное подключение к Интернету.

– Да.

– Ну, приготовь его сама. И будь добра, пожалуйста, свари мне чашечку кофе.

Минут через десять на резиновой лодке с берега вернулись Жиль и Мадлен. Жиль выглядел озабоченным. Бросил на ходу Жан-Пьеру:

– Сворачивай свою рыбалку.

Тот беспрекословно подчинился. И, только смотав леску, спросил:

– А что случилось?

– Есть новое задание.

– Какое? Когда? Где?

Жиль хмуро глянул на Татьяну и молвил:

– За того человека нам не заплатят – скажи спасибо своей новой подружке. И себе самому… Он был нужен заказчикам живым. Но есть и хорошие новости. Аванс мы можем не возвращать. Но за это должны отработать запасной вариант.

– Что за вариант?

– Свистать всех наверх. Сейчас расскажу.

* * *

На совещание, все вчетвером, собрались на палубе, на корме. Мадлен щеголяла в купальнике – заодно и загорала. Таня, полагаясь на внутреннее чутье, решила, что для нее, новичка в команде, подобный наряд будет слишком вольным, и надела джинсы с футболкой.

Жиль сел во главе стола. Распахнул перед собой ноутбук. Как ни странно, первые слова, которые он произнес, адресовались Татьяне:

– Ты когда-нибудь слышала про Ольгу Кон-стан-ти-новну? – он с трудом выговорил трудное русское отчество.

Таня опешила:

– Н-нет. А кто это?

– Жена первого короля Греции Георга.

– Георга я тоже не имела чести знать. А при чем здесь они?

Жиль на прямой вопрос Тани не ответил, а начал исторический экскурс. Оказывается, королевой Греции в девятнадцатом веке была русская. И вообще, два этих царственных дома состояли сплошь из родственников. Король Греции Георг Первый, правивший во второй половине девятнадцатого века, являлся братом Марии Федоровны, супруги российского императора Александра III. А женой Георга стала Ольга Константиновна, российская великая княжна. То была, рассказывал Жиль, первая православная королева Греции – и всеобщая любимица. Основанная ею больница «Эвангелизмус» – до сих пор одно из самых крупных и уважаемых лечебных учреждений в стране. А в 1922 году, когда Грецию лихорадило от восстаний и войн, она написала: «Я иногда хотела бы выть на перекрестках, громко и долго, от отчаяния! Совестно жить в удобстве при виде нищеты кругом».

Таня заметила, как Мадлен украдкой зевнула.

Однако, продолжил обстоятельный Жиль, сверяясь с ноутбуком, в 1967 году греческая монархия закончила свое существование. Низложенный король, Константин II, долго вел с правительством страны тяжбу – пытался вернуть свое имение Татой, расположенное в пригороде Афин, и находящееся там имущество. Однако ему отказали. Более того, предметы, что Константину все же удалось вывезти, были объявлены собственностью страны, а сам король – чуть ли не вором. Правительство даже оспорило итоги проходившего в 2007 году аукциона «Кристи», где продавались драгоценности, некогда принадлежавшие королеве Ольге и ее мужу. Нынешние руководители страны считали, что вещи вывезены незаконно.

Однако на том аукционе фигурировала лишь толика монарших богатств. А через несколько дней пройдет еще один аукцион – уже здесь, в Греции. И среди прочего антиквариата и древностей будет выставлена на торги и часть имущества королей.

Особо много дорогих вещей, рассказывал Жиль, продавать не планируют. Но кое-что интересное есть: несколько картин, малая часть коллекции Фаберже, некоторые украшения, предметы интерьера и обихода.

– И мы должны взять, – продолжил лидер наемников, – лишь несколько лотов.