Девушка индиго

– Эсси тоже поедет, дитя, – сказала она, и я благодарно ей кивнула.

Мне предстояло явиться в дом супругов Пинкни без приглашения, и предупредить их не было времени.

– Можно, и я с тобой? – спросила Полли с порога. У нее на лице заранее было написано разочарование от моего отказа; к сожалению, я действительно вынуждена была отказать. – Здесь будет так скучно с маменькой, тем более Эсси тоже уезжает…

Я подошла и обняла сестренку. Мысленно сделала себе заметка узнать, сколько нам будет стоить отправить ее в школу в будущем году – вдруг мы сможем себе это позволить.

– Прости, милая. Я не знаю, как долго продлится суд и удастся ли нам вызволить Квоша с Беном.

Полли ахнула, прикрыв рот рукой; глаза у нее тотчас наполнились слезами. Я тоже готова была разрыдаться – достаточно было произнести свои опасения вслух, и мгновенно возникла паника. А потом меня посетила еще более страшная мысль.

– Господи боже, – выдохнула я.

Как я буду ходатайствовать за Бена, если он не принадлежит Лукасам? Его владелец – Николас Кромвель!

Я даже не знала, остался ли Кромвель в Чарльз-Тауне или подался в другие края.

– Нам надо торопиться, Эсси!

Путешествие в город по бурному морю было неприятным и опасным. Оставалось лишь уповать на то, что отважные гребцы знают свое дело. Приступы тошноты накатывали на меня в унисон с качающейся на крупных волнах лодкой. Рот переполнялся слюной, я сидела на скамье как в бреду. Над побережьем сгустился туман, и сосредоточиться на какой-нибудь точке на суше не было возможности. В несколько заходов содержимое моего желудка отправилось за борт в свинцово-серую пучину, но легче в итоге не стало.

Я не знала, когда начнется суд, и, пока слуга Пинкни ходил докладывать о моем приезде, нервно ждала в гостиной, кусая губы и потирая руки, чтобы их согреть. Комнат в этом городском особняке было много, гостей сегодня не ожидалось, посему неудивительно, что в этом большом помещении не разводили огонь. Помимо прочего, мне было неловко причинять беспокойство хозяевам, особенно сейчас, когда миссис Пинкни плохо себя чувствовала.

Там, в гостиной, я приняла решение: деньги, которые мы выручим от продажи урожая риса, надо потратить на то, чтобы выкупить Бена у Кромвеля. Если понадобится, я заставлю Кромвеля пойти на эту сделку. А потом – я крепко сжала кулаки, словно подтверждая свою решимость, – я дам Бену вольную. Он станет свободным. Негр Бенуа Фортюне будет полноправным человеком.

Сердце готово было выпрыгнуть у меня из груди.

Я помогу ему снискать признание в качестве мастера индиго. Он сумеет показать, на что способен, заработает деньги и в конце концов сможет купить участок земли. Я ахнула, изумляясь своему открытию: Бен получит ту степень свободы, о которой самой мне остается лишь мечтать.

Я понимала, что это не может произойти прямо сейчас, но точно знала, что делать. Впрочем, сначала нужно было с Божьей помощью вырвать их с Квошем из того кошмара, в котором они оказались.

Позади меня стремительно открылась дверь, и я обернулась.

Чарльз Пинкни просиял при виде меня и тотчас нахмурился – видимо, прочел что-то на моем лице.

– Элиза, дорогая, что случилось? – Он сделал три порывистых широких шага ко мне.

Я открыла было рот, чтобы ответить, но снова закрыла и попыталась совладать с паникой, накатывавшей, как лавина. Слезы рвались наружу. Прежде чем я собралась с мыслями, чтобы ответить, Чарльз обнял меня и прижал к себе. Я почувствовала щекой колючую шерстяную ткань его домашнего кафтана, вдохнула аромат табака и сандала, услышала неловкое покашливание, и уже в следующую секунду Чарльз меня отстранил.

После его теплых, успокаивающих объятий мне стало еще холоднее, я поежилась. Чарльз позвал слуг и велел им разжечь камин.

– Так что же случилось? – спросил он снова.

– Квош и Бен арестованы по обвинению в подготовке мятежа. Мне нужно выступить в их защиту. Бен… – Я сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Бен сбежал, и я послала за ним Квоша. Бен направлялся на юг, как и прочие беглецы. Я знала, что там должно быть много патрулей, и отправила Квоша с письмом-подорожной. Ума не приложу, что стряслось – возможно, Квош потерял мое письмо, или ему просто не поверили, но недавно к нам в Уаппо прискакал человек из отряда ополчения с сообщением о том, что Квош и еще двое рабов арестованы по обвинению в организации бунта. – Голос у меня под конец сделался тоненьким, и в нем прорывались панические нотки.

Чарльз подошел к трехногому овальному столику из красного дерева и вытащил пробку из хрустального графина, затем налил немного густого темно-красного напитка в бокал и протянул его мне:

– Портвейн. Это вас немного успокоит.

Я взяла бокал и послушно сделала глоток.

– Стало быть, ополченец сказал вам, что Квош арестован?

– Да.

– И вы думаете, что Бен с ним?

– По словам ополченца, они поймали Квоша и еще двоих рабов. – Я нахмурилась. – Не знаю, кто может быть третьим.

– Я должен спросить… – Чарльз едва заметно поморщился. – Вы уверены, что Квош не использовал предоставленную вами возможность, чтобы сбежать или примкнуть к испанцам с другими мятежникам?

– Этого быть не могло.

Чарльз молчал.

– Да, не могло, – продолжила я с искренней убежденностью. – У Квоша был шанс сбежать во время восстания на Стоно-Ривер, но он этого не сделал. Более того, я думаю, он каким-то образом защитил нас тогда от мятежников.

Брови Чарльза сошлись на переносице. Возможно, он мне не поверил, но это была чистая правда.

– А Бен? – спросил он.

Я покачала головой. Мысль о том, что Бен может принять участие в каком бы то ни было восстании, казалась мне полной нелепицей. Хотя, конечно, мятежники могли бы заставить его принять их сторону, если бы знали о выдающихся способностях Бена.

– Бен всего лишь хотел свободы. С его дарованиями он мог бы стать очень богатым человеком. И он не стал бы рисковать своим будущим, ввязываясь в общий мятеж. – Я вздохнула. – Стоит упомянуть, что они оба – Бен и Квош – умеют читать и писать.

– Полагаю, это вы научили грамоте Квоша?

– И Бена тоже, – призналась я и опустила глаза. Вероятно, уже одно то, что я была их наставницей в чтении и письме, навлекало на меня суровый приговор. Я услышала глубокий вздох.

– Если власти об этом узнают, положение подсудимых лишь усугубится. Тогда мы их до скончания веков не вызволим.

– Вы мне поможете? Я пришла к вам за советом, но если вы возьметесь их защищать, Чарльз, я… буду глубоко благодарна, – проговорила я дрожащим голосом.