Девушка с острова Тарт

— Ты удивительный, Тайвин. Таких больше нет, — она произносила это с восторгом. Не было издевки в ее словах. — Я вижу много смертей и горя. Я узнала жизнь с таких сторон, с каких никто и не думает глядеть. Временами мне казалось, что я то ли попутчик для Харона, то ли уже сама часть греческого мифа. Он снился мне, этот суровый мужчина, живым, как ты сейчас, стоящим рядом. Нет, он не звал меня в свою лодку, но так смотрел, словно я одна из Мойр. Та, что отмеряет нить жизни. Это было страшно и странно. И сейчас, когда я опять вижу твои слезы, я думаю о том, что в последний миг перед тем, как ты расслышишь щелканье ножниц последней Мойры, прежде, чем погрузиться в ничто и отплыть вместе с Хароном, ты теряешь все лишнее. Едва она заносит расставленные лезвия, едва твоя тонкая жизненная нитка, еще теплая от рук отсчитывающей, еще помнящая касание прядущей, ощутит с обеих сторон холод близкого металла, ты понимаешь все. Вдруг приходит осознание, что же было важным. Наносное становится пеплом мгновенно. Ты стоишь обнаженным, как на заре рождения, и знаешь о себе все.

Он слушал ее не дыша. Мир тоже, казалось, вслушивался в каждое ее слово, бездна всматривалась в недра заметаемой снегом машины, силясь пронзить своим взглядом всю прорву смыслов, вкладываемую маленькой молчаливой женщиной в каждое емкое слово.

— Нет ничего важнее жизни. Близких. Возможности быть рядом. Для меня реальность такова. Я готова переиграть свою жизнь с чистого листа, но боюсь, я снова наделаю тех же ошибок. — Джоанна медленно повернула к Тайвину голову, не мигая глядя на мужа. — Если ты позволишь, я хочу быть рядом со своими детьми. Жить в родительском доме. Радоваться смеху племянников. Этот дом всегда давал мне силу. И люди, что в нем. И ты, Тайвин. В первую очередь ты. Я не прошу тебя прощать, это невозможно. Я знаю, что тоже никогда тебя не прощу до конца. Это слишком для такой, как я. Не святая. Грешница. И ты готов попробовать снова?

В ответ он медленно снял кольцо с левой руки и переодел на правую. Джо смотрела на него пристально, словно боялась спугнуть. Он осторожно протянул ей руку с небольшой коробочкой.

— Я думала, что выкинула его в снег, — прошептала она, открыв. — Я была уверена…

— Все совершают ошибки, Джо, — сказал он, осторожно надевая на ее палец кольцо. — Не у всех хватает сил признать их. Я был не прав. Я хочу вернуть тебя.

— Надолго? — уточнила она. Джоанна вдруг запаниковала, даже ее маска словно дала трещину.

— Навсегда меня бы устроило, — произнес он, стараясь донести эту простую истину такими же простыми словами.

========== 4.25. Лучший подарок /Тирион ==========

Не надо о ней вам рассказывать мне —

Не стану я сплетням внимать.

Она все равно лучше всех на Земле,

Потому что она моя мать.

Она самой лучшей на свете была,

И мне никогда не лгала,

И все! И довольно вранья!

Меня лишь она понимала одна,

Мне жизнь подарила она,

Она, она родила меня, меня!

Кричите, взывая к прошедшим годам,

Пытаясь ее проклинать,

А я за нее все на свете отдам,

Потому что она моя мать.

Песня из к/ф «Двадцать лет спустя»

Тирион в раздумье сидел за клавишными, когда Джейме решил его навестить.

— Ты один?

— Да, оставил Бри одну в кои-то веки, — ответил брат. — Она так спит плохо последнее время.

— Ты-то откуда знаешь? — удивился он. — Сказано было русским языком — подожди пару недель, и хоть в обнимку голые засыпайте. Что за дурацкое нетерпение?

— Да что ты! Заладил, как дятел, — сокрушенно пробормотал Джейме, опускаясь на край кровати.

— Да, потому что нашел, тоже мне, проблему из проблем! — взвился Тирион. — В Африке селения голодают, у детей животы больше голов, парниковый эффект, несчастные киты выбрасываются на берег от невозможности смириться с бесчеловечным отношением людей к меньшинствам, львам в зоопарке по-прежнему не докладывают мяса, а ты все мечешься тут, как неприкаянный. Ходит и смотрит грустными персидскими глазами, как кастрированный кот. Что? Неправда? У тебя хоть девушка есть, а я, как всегда, — позор семьи. У меня даже фото в соцсетях с чем? Правильно, с книжкой. А потом, чую, при таком раскладе будет фото с бутылкой. Одно другому наверняка прекрасно соответствует.

— Все, брейк! — поднял руки Джейме. — Сдаюсь, убил и закопал. Да, я хочу быть с ней рядом несколько ближе, чем могу. Чистосердечное и добровольное, начальник, разрешите в камеру?

— Не разрешаю, — буркнул тот. — Чего пришел-то? В камеру ему… Пусть выспится твоя Белоснежка без вздохов у ее изголовья. Сам-то представлял, каково ей наблюдать твои мученья?

— Ну да, братишка, она же сама не мучается, — вернул ему саркастичную реплику Джейме. — То-то мы как целоваться начнем на нейтральной территории, мозги отшибает так, что рискуем изнасиловать друг друга прямо там, где стоим.

— На улице целуйтесь, — мрачно посоветовал Тирион. — И никаких подъездов с подворотнями, если ты не стремишься в скором времени осчастливить меня парой белобрысых высоких племянничков. И вообще, я не вижу проблемы. Вот вообще не вижу проблемы. Раз ваше безумие обоюдно, ну, дождись ты дня рождения, сними номер в отеле, шампанское, прочая требуха, и полетели… Ежику понятно, что первый раз должен быть каким-то хотя бы удобным, уж не говоря о том, что запоминающимся.

— О! Ты решил меня просветить! — Джейме закатил глаза к потолку. — Удивительно, как такие идиотские идеи последовательно поражают родственников.

— Да, неужели кто-то разделяет эту нормальную и здоровую идею? А главное — продуманную и совершенно логичную…

— Разделяет, — ответил Джейме, вдруг потеряв интерес к разговору, — но я хотел спросить тебя не про это, а про идею для подарка.

— Лучший мой подарочек — это ты, — пропел Тирион ломающимся голосом. — Да когда ж он, зараза, нормально звучать начнет?

— С полгодика подождешь, и все будет нормально, — ответил брат. — Красивый голос получается, кстати. Низкий. Ты и название знаешь наверняка?

— Бас, как ни странно, — улыбнулся тот. — Только ты с темы так просто не съедешь. Кто присоветовал тебе то же, что и я, а?

Джейме замолчал, глядя в пол. Словно теперь не знал, что делать, но делать-то что-то надо было.

— Не отец, очевидно, — тем временем продолжал Тирион. — Серсея?

Джейме отрицательно качнул головой.

— Ну да, глупый вопрос. Так себе и представляю ваш диалог в красках. Серсея, сестричка, как думаешь, что мне подарить своей девушке, которую ты терпеть не можешь? И такой, да, ок, хорошо поговорили. Пытаешься обратно в дверь протиснуться, а она тебе в след орет, что ты, зараза, мог бы и не царапать ее подсвечником ее же дверь, что она не виновата, что больше ничего подходящего под рукой не оказалось, чем в тебя, дурака, запустить, и это не повод ей интерьер уродовать. И на несчастном орудии, торчащем из твоего затылка, оседают все новые и новые оскорбления.

— Нарядно, — прокомментировал Джейме мрачно. — Сам придумал или кто подсказал?

— У меня только один советчик — собственный мозг, — отрезал тот. — Это тебе приходится спрашивать у каких-то родственников неназываемых. Поди, я и имени его не знаю.

— Знаешь. Просто это не вовремя, — лицо Джейме отражало растерянность. Тирион достал с полки над столом фотоальбом и вручил его брату.

— Любопытная книжка, — процедил он сквозь зубы. — Кстати, скажи-ка мне, мой скрытный брат, чьи инициалы на корешке, а?