Девятнадцать лет спустя...

— Да, Гарри, это было потрясающе. Большое тебе спасибо за то, что позволил мне воспользоваться своей виллой, — Гермиона потянулась и сжала ногу Гарри. — Если бы я знала, как там чудесно, я бы годами упрашивала тебя остаться там. Как бы то ни было, единственная причина, по которой я вернулась, заключалась в том, что была вынуждена, иначе я могла бы умолять тебя позволить мне жить там круглый год.

Гарри рассмеялся, и Гермиона почувствовала, что он хочет о чем-то поговорить с ней, поэтому в ожидании устроилась поудобнее. За эти годы Гермиона на собственном горьком опыте убедилась, что приставать к Гарри — худший способ заставить его открыться, и поэтому теперь ждала, пока он начнет сам.

— Герм… — начал Гарри, не глядя на нее. — Вчера я разговаривал с Дианой, и она упомянула, что Люциус… ну, что она сказала Люциусу, где ты остановилась. По какой-то причине она, казалось, думала, что ему не терпится увидеть тебя, — и Гарри посмотрел на Гермиону глазами, полными вопросов.

"Ну вот, все и начинается…", — со вздохом подумала Гермиона. Она поставила кружку с кофе и потянулась к руке Гарри, желая дотронуться до него, коснуться его, удостоверившись, что между ними ничего не изменилось… и понадеялась, что ее новости тоже ничего не изменят в их отношениях.

— Гарри, — начала Гермиона с легкой улыбкой, — мы с Люциусом начали сближаться еще пока он жил у меня дома.… он открылся мне и поделился очень многим… очень эмоциональными вещами, которые образовали между нами своего рода связь.

Гермиона увидела, что Гарри выглядит слегка удивленным, но не испуганным или расстроенным, и воодушевленная этим, она продолжила:

— Еще мы обнаружили, что между нами было довольно много физической химии, — она заметила вопросительный взгляд Гарри и быстро добавила:

— Нет, не подумай, между нами ничего не было, Гарри.… ну, по крайней мере, до развода, — приятель все еще молчал, поэтому Гермиона сделала глубокий вдох и быстро выпалила остальное.

— В общем, последние две недели мы провели во Франции. Вместе… — Гермиона посмотрела на Гарри, делая ударение на слове "вместе", чтобы не было ошибки в его значении.

Гарри выглядел ошеломленным ее откровением, и Гермиона позволила своим новостям немного улечься в его голове, чтобы он мог обдумать их, прежде чем она продолжила. Когда Гарри все еще выглядел так, будто пытался сложить кусочки в уме, Гермиона встала, наполнила обе их кофейные кружки и открыла банку с печеньем, чтобы добавить к столу и их.

— Итак… — неуверенно начал Гарри. — …Это значит…и что же именно это значит? — он вопросительно посмотрел на нее, накладывая себе шоколадное печенье.

Гермиона решила, что будет лучше всего разом сорвать пластырь, образно говоря.

— Гарри… понимаешь, дело в том, что мы, кажется, любим друг друга, — Гермиона ожидала вспышки гнева от своего друга и всегдашнего защитника, но он просто минутку выглядел задумчивым, прежде чем протянуть руку и пожать ее коленку.

— Гермиона, ты самый уравновешенный и ответственный человек, которого я знаю. Я бы солгал, если б сказал, что это меня нисколько не шокировало, но если это то, чего ты хочешь, и он делает тебя счастливой… тогда я рад за тебя, — и он улыбнулся в ответ на ее испуганный взгляд.

— Но я не завидую, что тебе придется обо всем рассказать Рону, — озорно усмехнулся Гарри, прежде чем пришел в себя.

— Ты ведь понимаешь, не так ли, что все это не очень хорошо пройдет с… теми, кто только сейчас узнает о ваших отношениях… верно? — взгляд Гарри стал озабоченным, когда он увидел, как Гермиона поднялась и начала ходить по комнате.

— Да, Гарри, я знаю, что это может плохо кончиться, вот почему мы стараемся держать все в секрете, пока у меня не будет возможности поговорить об этом с Роуз и Хьюго во время рождественских каникул. И кроме тебя, моих родителей, Драко и Пэнси, мне плевать, что думают другие, — Гермиона сердито фыркнула.

— Подожди… Драко и Пэнси? Когда это мы успели подружиться с их-то компанией? — растерянно спросил Гарри.

— О, наверное, я забыла сказать об этом перед отъездом… Извини, — смущенно добавила Гермиона, внезапно осознав, что никогда не рассказывала Гарри о том, что произошло между ней и Драко, поэтому она быстро исправила эту оплошность, пока он недоверчиво слушал.

— Ух ты, дружишь с Малфоями и не разговариваешь с Уизли, влюблена в Люциуса, а не в Рона. Я чувствую, что мы вообще будто находимся в какой-то альтернативной вселенной или что-то в этом роде, — пошутил Гарри, беря еще одно печенье.

— Да, хорошо, а как насчет тебя и Лары? — спросила Гермиона, с любопытством наблюдая, как глаза Гарри загорелись при упоминании симпатичной целительницы.

— Дела идут действительно хорошо, Гермиона, — начал было Гарри, явно желая обсудить свои чувства с Гермионой.

— Мы так долго боролись с этими чувствами, что, когда мы наконец начали встречаться… ну, скажем так, все было… напряженно, — Гарри покраснел. Гермиона даже не знала, что Гарри все еще способен краснеть; и подумала, что это мило.

— Она и Лили даже поладили, хотя Лили действительно скучает по Джинни, — добавил Гарри более серьезно.

— Вообще-то, няня Уотсон оказала нам огромную помощь, и Лили без ума от нее, но все же она не Джинни, — волнение Гарри угасло и сменилось чувством вины.

— Визиты прошли нормально? — тихо спросила Гермиона своего лучшего друга.

— Еженедельные визиты проходят хорошо, но они так тяжело даются Лили, и она всегда так грустит в течение нескольких часов после этого. Лили сказала, что министерская чиновница даже не позволяет ей сесть на колени Джинни, и она только коротко обнимает дочку, когда приходит туда, а потом снова, когда уходит, — Гарри в отчаянии провел рукой по волосам.

— Мне нужно как-то это исправить; они обе наказаны только потому, что Джинни вспыльчива и не научилась контролировать свой характер, — Гарри улыбнулся.

— Гермиона, жаль, что ты не видела лица Джинни, когда она узнала, каким маленьким оказался коттедж, я думаю, она ожидала, что он будет больше, намного больше, — веселье Гарри было недолгим, и вскоре он снова стал серьезным.

— Все это вышло из-под контроля, и это не то, что я планировал. Джинни — хорошая мать, и я не хотел, чтобы все так обернулось. То, что я больше не хочу быть с ней, не означает, что дети не должны ее видеть…

Гермиона улыбнулась другу. Гарри всегда принимал близко к сердцу чужую боль и делал все возможное, чтобы "все исправить", и даже постоянно делал это. Как бы это ни раздражало, но было лишь одной из тех многих вещей, что она искренне любила в нем.

— Ну, Гарри, я-то лично думаю, что Джинни крайне полезно будет посмотреть, в какие неприятности ее может втянуть ее-же характер, Мерлин знает, что я сталкивалась со всем этим много раз за эти годы, — добавила Гермиона тоном, пронизанным горечью.