Дикая
Шрифт:
«У тебя все хорошо? Эми сказала, что ты неважно себя чувствуешь. Зачем поехала к сестре? Почему не позвонила?»
Он написал, по всей видимости осознав, что ответа на свои звонки не дождется. Сглотнув комок в горле, я все-таки запорхала пальцами по клавиатуре.
«Все в порядке. Голова разболелась. Останусь у сестры».
«Завтра бери выходной. Я за тобой приеду вечером». Коротко и лаконично, в своем репертуаре.
Немного подумав, я написала еще короче, решив поставить точку.
«Не приезжай. Я нашла другую работу и хочу жить у сестры, и сама заниматься своей жизнью. Спасибо за все.», — Написала,
Да, я должна найти другую работу и просто послать его к черту. Я просто не могу сидеть рядом с Эмилией и делать вид, что все прекрасно, пока они просто трахаются у меня за спиной. Он совсем как его младший брат!
А Ник ведь предупреждал, что он девушек ни во что не ставит. Уверена и Эми нужна ему точно так же, как и я. Вот только она добилась желаемого… А я осталась за бортом с появившимися никому не нужными чувствами.
Кирилл ничего не ответил на это, и до дома Дуни мы ехали с сестрой в полном молчании. Сестра, конечно, делала попытки отвлечь меня, но они не увенчались успехом. Невежливо отвернувшись к окну, я смотрела в горящий огнями вечерний город и пыталась мысленно склеить себя по кусочкам.
Глава 34
Кирилл
В очередной раз взглянув на экран телефона, и отметив, что он пуст, швыряю телефон на стол. Вот какого черта? Так и знал, что от нее одни проблемы будут. Слишком она независимая и гордая, хоть и понимает, что без моей помощи будет гораздо труднее.
Ну а ты как хотел? Чтобы она жила рядом с тобой вечно?
Да, дьявол всех раздери, именно этого я и хотел. Наверное, сразу понял, как только мы с ней впервые обросли пикантным секретом в охотничьем домике. Может, и раньше, например, когда она мою музыку втайне от всех слушала. Но тогда Ник на радарах присутствовал. С ним еще совсем все бедово. Ох…
Телефон зазвонил, и я сначала даже обрадовался, подумав, что это она, но потом нахмурился. Звонил мой брат.
— Да.
— Что-то не понял, где Огонек? — с наездом начал Некит.
Я сжал челюсти от одного только этого слова. Как дурак до сих пор ревновал ее к брату. Поехавший идиот.
Я просто завидовал тому, как легко они между собой общались. Мне все это дается с трудом, я не умею быть таким веселым и непосредственным, как мой брат.
— Оглох? Ты сказал, что позаботишься о ней. Кажется, именно это она пыталась мне всуропить. А теперь что? Прихожу к тебе на трек, а ее, оказывается, тут неделю как нет. Что за хрень?
Да, и за эту неделю, я скоро совсем в одичавшего превращусь. Потому что без ее постоянного присутствия мне стало совсем хреново. Я наивно надеялся, что, привязав ее к себе жильем и работой, получил ее себе. А вот хрен тебе, как выяснилось.
— Она решила жить самостоятельной жизнью, — выдавил через силу.
— Наша Огонек?! — изумился брат на другом конце провода.
— Моя, а не наша, — прорычал ему в бешенстве.
— Оно и видно, как твоя, — фыркнул тот. — Какого лешего ты ее вообще отпустил? Где она? Она же тут как слепой щенок…
— Никакой она не щенок. Быстро разобралась со всем, — сухо ответил я, чувствуя, как
грудь сдавливают тиски. Ну Стеша, и влезла же в самое нутро… — Сестра ей помогает. От моей помощи отказалась.— Так значит вы не вместе?
Ответить на это дерьмо нужно было хоть что-то, но у меня не нашлось слов. Что я мог сказать? Кажется, моя рыжая дикая косуля, все-таки удрала прочь. А была ли она моей?
— Вот ты урод! — в сердцах воскликнул Никита, и я даже был с ним вполне согласен. — Нахрен ты вообще влез, раз и не собирался ее удерживать?! Хотя так мне даже легче, ни тебе, и ни мне. Карма, братишка. Я знал, я так и знал!
Я сбросил звонок, не желая больше слушать злорадства. Справедливые злорадства, мать вашу. Я еще не был готов извиняться перед братом, хотя мне действительно было жаль, что так вышло. Что в этой истории именно он оказался третьим лицом (или все-таки я?).
Руки так и чесались написать ей, позвонить. А лучше сесть в авто и доехать до пятиэтажки ее сестры. Выдернуть ее оттуда и силой притащить сюда. Всучить ей елочные игрушки, которые я как идиот купил пару дней назад. Чтобы избавиться от хандры сидел полночи по интернет-магазинам, выбирал эти шары, блестящую мишуру и прочую чушь. Она же хотела елку? Пусть наряжает. И плевать, что только конец сентября.
Взлохматив волосы, зарычал и бессильно упал на диван, лицом в подушки. В телефоне висят неотвеченные сообщения прорабу о цвете напольного покрытия в домике, который я выбрал в жилом массиве загородом. Боялся сам себе признаться, но дом купил.
Просто у него такое месторасположение удачное. Вокруг только лес и больше никого… Сам дом тоже добротный, внутри камин есть, обитый шершавым камнем, большая светлая терраса, которую так здорово бы освещал летний рассвет.
Перед моими глазами вырисовывается обнаженная Стеша, может закутанная в простыню. Распущенные огненные волосы падают водопадом на плечи и спину, и рассвет бы точно поселился в ее волосах.
Теперь я признался самому себе, что для нее купил этот дом. Точнее для нас. И наших будущих детей. Как-то само собой все подразумевалось в моем сознании. Не умею я, как Никита, красиво говорить словами, ухаживать. Не дано, и хоть что поделай.
Даже на розы меня только придурок Макс сподвиг со своей дебильной розочкой. И почему я сам раньше не закидал ее цветами?
Боялся все испортить, напугать. А в итоге все равно вышло то, чего боялся.
И я только приготовился учиться, ведь правда задался целью, как она ясно дала понять, что мое присутствие в ее жизни не желательно. Или я что-то не понимаю, или того же, что и я, Стеша совсем не испытывает. Как знать, может она до сих пор скучает по былым временам с моим братом.
Стеша
— Ну, и что? Это работа твоей мечты? — за спиной раздался Дуняшин голос.
Вот уже неделю, как я обучаюсь всем прелестям работы кассира. Не сложно, в принципе. Но тяжело физически, особенно, когда образуется бешеная очередь. И обязательно в ней находятся недовольные. То работаю медленно, то ценник отличается. Господи, да цены меняются целыми днями, продавцы сами едва успевают их менять.
И еще все время холодно. Даже объемный зеленый жилет не спасает, в котором я просто утонула.