Дикий альфа

— В любом случае, я полностью справляюсь с этим, не так ли?

— Что, произвести на меня впечатление? — она наклоняет голову, на ее губах играет застенчивая улыбка.

— Вся эта история с свиданиями. У меня мало практики.

Или вообще никакой.

— Не то чтобы я был против этого или что-то в этом роде, но с постоянными переездами…

Она подозрительно прищуривает глаза.

— А как насчет девочек из твоей стаи?

— Встречаться в моей стае было бы слишком грязно, — отвечаю я, морщась.

— Это грязно, — фыркает она, указывая на нас двоих.

Я вскидываю голову, уголок моего рта приподнимается в дразнящей ухмылке.

— Правда?

— Шныряешь повсюду? Встречаешься в заброшенных хижинах?

— Заброшенные хижины с привидениями, — поправляю я.

— Верно.

Я демонстративно оглядываюсь по сторонам, протягивая руки.

— Не знаю, мне все это кажется довольно романтичным. Хорошая еда, свет свечей, красивая женщина…

На ее щеках появляется нежный румянец.

— Прекрати.

— Прекратить что? Мы только начали, детка, — я подмигиваю ей, беру один из контейнеров для еды на вынос и снимаю крышку. — Итак, ты любительница лазаньи? Ты похожа на любительницу лазаньи.

— Конечно, лазанья вкусная.

Я выкладываю порцию на бумажную тарелку, стоящую перед ней, пластиковая вилка прогибается под ее весом.

— Я также взял кавателли, куриную пиккату, равиоли…

— Господи, как ты думаешь, сколько я ем?

— Ты волчица, — говорю я невозмутимо. Затем я качаю головой, тяжело вздыхая. — О, нет, только не говори мне, что ты одна из тех цыпочек, которые питаются салатами, или это никогда не сработает.

Смешок вырывается из ее горла, когда она берет вилку и отрезает кусочек лазаньи у себя на тарелке.

— Нет, но мне иногда нравится салат.

Она ухмыляется, поднося кусочек к губам и беря его в рот, пока я наблюдаю за ней с пристальным вниманием.

— Вкусно?

Она с энтузиазмом кивает, прожевывая, затем проглатывает, берет лежащую рядом бумажную салфетку и промокает уголок своих плюшевых губ.

— Восхитительно.

От ее одобрения я чувствую себя на миллион долларов, и улыбка запечатлевается на моем лице, когда я накладываю себе немного лазаньи и принимаюсь за еду.

Пока мы едим, беседа течет легко, и хотя поначалу Ло подшучивала над количеством еды на столе, она все равно пробует все, что я ставлю перед ней, пока мы оба не наедаемся до неприличия. Она даже ведет себя так, будто дешевое красное вино, которое я принес, наполовину приличное. В целом, что касается первого свидания, я бы назвал его успешным. И это еще даже не конец.

— Оставишь место для десерта? — спрашиваю я, приподнимая бровь, вытаскивая единственный нераспечатанный контейнер для еды навынос и открывая крышку.

Она со стоном откидывается на спинку стула, прижимая руку к своему плоскому животу.

— Я ни за что не смогу вместить в свой желудок что-нибудь еще.

— Да ладно, считается, что это заведение славится своим тирамису, — настаиваю я, толкая ее ногу своей под столом. — Только кусочек?

Она задумчиво прищуривается, пока я выдерживаю ее взгляд.

— Хорошо, — в конце концов смягчается она, поднимая палец. — Один кусочек.

— Молодец, девочка.

Я беру новую пластиковую вилку, накладываю на нее десерт, прежде чем наклониться, чтобы поднести его к ее рту.

Ло наклоняется мне навстречу, открываясь, чтобы принять это. Ее губы обхватывают вилку, и я вытаскиваю ее обратно, затем ее глаза закрываются, пока она жует, удовлетворенно мурлыкая. Они распахиваются навстречу моим после того, как она сглатывает, и когда она облизывает губы, мой взгляд опускается, чтобы проследить за движением ее языка.

Как ей удается делать такие простые вещи, как еда, такими чертовски сексуальными?

У меня большие неприятности из-за этой девушки. Меня никогда в жизни никто так не привлекал, и это сводит меня с ума — держать свои руки при себе.

Терпение, Хавьер.

Если я потороплюсь с физкультурой, я могу все испортить.

Пока я убираю контейнеры с едой на вынос, Ло встает и подходит к окну в задней части салона, вглядываясь в ночное небо. Я должен признать, что, несмотря на то, что он в плачевном состоянии, этот домик чертовски крут. Перед домом лес, поэтому он кажется уединенным, но на заднем дворе деревья опадают, открывая впечатляющий вид на горы. Лунный свет отбрасывает отблески на скалистые вершины, и я могу только представить, как они выглядят с этой выгодной точки при свете дня.

Как только я заканчиваю складывать все в бумажный пакет, в котором принес его сюда, я присоединяюсь к Ло у окна, подхожу к ней сзади и провожу костяшками пальцев по ее руке.

— Наслаждаешься видом? — бормочу я. Я чувствую, как она дрожит, и она незаметно погружается обратно в меня.

— Звезды отсюда такие красивые, — тихо говорит она.

— Ты красивая.

Она поворачивает голову, задирая подбородок, чтобы посмотреть на меня через плечо, и закатывает глаза.

— Неважно.

— Извини меня до чертиков, но ты когда-нибудь смотрелась в зеркало? — я поднимаю руку, чтобы пальцами убрать выбившуюся прядь волос с ее лица, глядя в ее голубые глаза. — Красивая.

Выражение ее лица смягчается, восхищенный взгляд говорит мне, что она как пластилин в моих руках. Когда я хватаю ее за бедро, чтобы развернуть, она не сопротивляется. Даже когда я наклоняюсь, беру ее за подбородок и касаюсь губами ее губ.

— Идеальная.

Глаза Ло закрываются, ее мягкое тело становится податливым, когда я обнимаю ее за талию, и ее прерывистое дыхание в предвкушении дает мне разрешение продолжать.

Она хочет этого.

Мне это нужно.

Схватив ее подбородок большим и указательным пальцами, я приподнимаю его, преодолевая разрыв между нашими ртами, и прижимаюсь своими губами к ее. Они изгибаются, скользя по моим сначала нежно, затем внезапно жестче, требовательнее. Все мои попытки сдерживаться улетучиваются, когда ее губы приоткрываются, и кончик ее теплого языка касается моего. Я пробую на нем затяжную сладость нашего десерта и наклоняю голову, чтобы углубить поцелуй, с безрассудной настойчивостью проникая своим языком в ее рот, крепче обнимая ее за талию и поднимая руку, чтобы обхватить ее подбородок.