Дикий огонь в его руках

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Ты уверена, что хочешь его выпить?

Она усмехнулась и налила немного в стаканы, стоящие на столе.

– Расслабься немного, красавчик. Мы больше никуда сегодня не идем, верно? И у нас не

запланировано никаких перестрелок? Мы же будем спать?

Он молча сел за стол. И только после глотка вина Макс поняла, что он мог придать ее

болтовне большее значение, чем она думала. Поэтому она выпалила:

– Я не имела в виду вместе!

Мужчина закатил глаза. Он действительно расслаблялся. Только он не стал пить вино.

Она не удивилась. Диган не станет делать что-либо, тормозящее его реакцию, когда именно

благодаря своей реакции он был жив. А это, скорее всего, означало, что за последние годы он

ни разу не наслаждался приятным состоянием опьянения. В отличие от нее. Дешевое виски

было легко найти, и одиночество служило хорошим поводом для того, чтобы пробраться с

черного хода в салун за виски. Но на самом деле она тоже не хотела сегодня вина. Она так

устала, что, скорее всего, уснет из-за него, не доев ужин.

– Расскажи мне о своей семье.

Она замерла с вилкой на полпути ко рту и взглянула на него.

– Тебе обязательно надо разговаривать во время еды? Это что, помогает твоему

пищеварению?

– Ты самая разговорчивая особа женского пола, которую я когда-либо встречал, и теперь ты

против общения?

– Чёрта с два! Мне просто интересно, почему ты готов разговаривать только когда ешь.

– Это бывает только тогда, когда у меня есть спутник, с которым можно разделить обед. В

отличие от кое-кого, кто признался, что частенько разговаривает сама с собой.

Она рассмеялась его шутке, и неважно, хотел ли он пошутить или нет.

– Твоя мама научила тебя этим манерам?

– Этому не нужно учиться, если ты так воспитывался. В твоей семье же не ели молча,

правда?

– Мы с братом обычно ссорились за столом. Можно сказать, болтовни было много, –

хмыкнула девушка.

– Так вы с братом не ладили?

– О, мы ладили… в основном. Но я была любительницей покомандовать, старшей сестрой-

всезнайкой, которой нравилось хвастаться своими успехами. Он же был завистливым

младшим братом, которому и похвастаться-то было пока нечем. Я его ужасно люблю, но он

знал, как меня разозлить. Я бы не назвала это достижением, но в этом он был хорош.

– Драки за обеденным столом обычно не разрешены.

Она рассмеялась.

– Кто сказал? Но я говорила о том времени, когда мы с Джонни были детьми. Это были

просто детские выходки. Теперь, когда мы выросли, мы бы не стали ссориться… если бы я

была дома.

Макс не собиралась поддаваться меланхолии из-за того, как сильно она скучала по брату,

но все равно замолчала. Наверное, у нее это всё же отразилось на лице, потому что Диган

перестал жевать и пристально взглянул на нее. Внезапно он сказал:

– Я знал поросёнка, которого звали Макс.

Она нахмурила брови.

– Ты называешь меня поросёнком?

– Одна леди подружилась с ним и назвала его Максимилиан, хотя сокращала это просто до

Макса. Нет, я тебя никак не обзывал.

Она продолжила есть. После пары ложек ее раздражение прошло.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Домашний любимец поросёнок, да? Мне бы не стоило удивляться. Я вот любила петуха.

Носила ему самые лучшие зёрна, не злилась, когда он будил меня раньше, чем я бы хотела. Я

переживала за него каждый раз, когда он дрался с более старым петухом, и утешала его,

когда он проигрывал. Но в одном из таких боев он всё же умер. Я плакала как ребенок и чуть

не застрелила старого петуха, который его одолел, но бабушка меня остановила и была

права. Петухи так живут, и у них может быть только одни лидер. Но после этого я ни к

одному животному так не привязывалась, кроме Благородного. Мне не нравится терять что-

то или кого-то, к кому я привязана.

– Так ты выросла на ферме?

– На птицеферме. Мои бабушка с дедушкой построили свой дом вне пределов города, так

что Карл Бингем не был их арендодателем. Она спросили у него разрешение вначале, потому

что он владел почти всем городом, и он его дал. Но город стал разрастаться в направлении

нашего дома, поэтому может Карл и жалел о том, что позволил им там строиться.

Раздался очередной стук в дверь.

– Должно быть это твое лекарство, – Диган встал, чтобы открыть дверь. Он взял маленький

пузырек, который ему протянул служащий отеля, затем запер на ночь дверь. – Если ты уже

наелась, нам стоит помазать твои укусы этим лосьоном.

Макс поднялась и протянула руку.

– Я и сама могу это сделать.

– На самом деле, у тебя не получится. Так что иди сюда и ложись.

Она уставилась на кровать и не двинулась с места.

Он терпеливо добавил:

– Я знаю, что ты привыкла сама о себе заботиться, но с этим тебе нужна помощь, потому что

ты не дотянешься до середины спины. И хотя я вполне способен повалиться тебя на

кровать…

– Я знаю, что способен! Ты проделал это утром, – не могла не заметить Макс. Затем она тут

же пожалела о том, что напомнила мужчине об этой неловкой встрече.

– Насколько я помню, ты на меня несколько раз замахивалась.

Ей показалось, что уголки его губ приподнялись, но она не была уверена.

– Ну, ты это заслужил, – ответила она, покраснев.

– Я думаю, эти пчелиные укусы должны уже очень сильно гореть. По какой причине ты не

хочешь принять от меня помощь?

Если смотреть с этой точки зрения, получалось, что она поведет себя совсем как ребенок,

если откажется. И эти укусы действительно болели. Она двинулась в сторону кровати,

приподнимая рубашку сзади. Потом она легла на живот и напряженно ждала, когда он к ней