Дикое царство. О чем поет Север

– И что же?

– Еще один секрет!

– Как же много их у тебя.

– А у тебя? – спросил Дарий, наклонив голову.

– Женщина – всегда загадка, – пожала я плечами с улыбкой. Откуда это взялось во мне? Я не знала, но рядом с Дарием просыпалась, действительно, волчица. Не просто дикий зверь, а что-то более плавное. Я бы сказала, что это кошка. Но нет. Я-то себя знаю.

– Читаем сказки! – воскликнул он довольно, достав книгу. Повертел ее в руках и направился обратно ко мне.

– Какие еще сказки? Я ведь правда начну шутить, что Кори более взрослый чем ты.

– Пусть это будет между нами, – шепотом произнес он и лег на кровать рядом со мной, поперек ее.

– Давай уже сюда.

Он протянул мне книгу и перевернулся на спину. Я легла рядом, но на живот и приподнялась на локтях, положив книжку перед собой.

– Сказка о львенке и Судьбе, – начала я. – Давным-давно, когда люди жили не в больших домах, когда еще письмом владели не все, когда солнце сияло ярче чем сейчас… Жил-был маленький львенок по имени Хити. Мама-львица учила его охотиться, а папа-лев рычать…

Я читала, иногда поглядывая на Дария. Он безмятежно лежал и слушал, а временами смотрел на меня. Его лицо было расслаблено, а волосы разметались по покрывалу. Иногда он комментировал мои реплики, вставлял шутки. Когда читаешь сказку во взрослом возрасте, то она часто кажется либо слишком серьезной для детей, в них видишь скрытые замыслы. Либо наоборот очень смешной и наивной. Это был второй случай, поэтому иногда мы хихикали.

– Нужно выбирать хорошую охотницу в жены себе, сынок, – продолжала читать я. – Чтоб она приносила тебе много дичи. Так наставляла Хити мама-львица. А папа-лев говорил, чтоб у нее должны быть сильные ноги.

– Если бы они были людьми, как думаешь, отец бы просто сказал выбирай у кого побольше…

Я запустила подушку в Дария и снова рассмеялась.

– Я не знала, что ты такой…

– Какой?

– Несносный!

– Неужели?

– Вечно ходишь с замороженным лицом, такой из себя. Мои глаза они такие… вы в них ничего не увидите. – Я начала гримасничать, позабыв обо всем. – Никто не узнает, о чем я думаю, ведь я такой таинственный и холодный.

– Ты правда считаешь? – спросил он серьезно, глядя на меня.

Я осеклась. Ну и глупостей я ему наговорила… Я бываю порой порывиста и не сдержанна. А с ним… забываю про все маски.

– Ну-у. По-твоему лицу, и правда, довольно сложно понять, о чем ты думаешь.

– Я, действительно, не люблю, когда у меня на лице все написано. Но ответь, Эстер. Ты считаешь меня холодным?

Он протянул ко мне руку, убрал волосы за ухо уже привычным движением и… не отстранил руку. Его ладонь слегка касалась моей щеки. Самым естественным мне казалось это прикрыть глаза и прижаться. И видит Мать Луна, я мечтала это сделать. Я поняла, что у меня ускорилось сердцебиение, а рот слегка приоткрылся на выдохе, как будто мне не хватало воздуха.

– Руки у тебя теплые, – вымолвила я. – Ноги же согрелись.

Он моргнул и убрал руку, а щеке стало резко холодно.

– Давай будем спать, – мирно предложила я.

Все было как обычно: он достал чистую шелковую рубашку и удалился, чтоб я переоделась. Вот только мне первый раз захотелось, чтоб он остался. Ну и зачем, Эстер? Покрасоваться своей белой кожей хочешь, дурная голова! У шакалов и то больше мозгов!

Все не должно усложняться. Он просто мне нравится. Все. Усложнять с ним взаимоотношения в мои планы не входило.

Дарий вернулся, когда я уже завернулась в одеяло и закрыла глаза. Я хотела уснуть как можно скорее. Я чувствовала смущение от того прикосновения. Хотя, я же вроде как его наложница. Но мы обговорили, что это лишь видимость. Но мне так хотелось… что. Что мне хотелось?

Волновать его?

Я старалась выровнять дыхание, сделать вид, что я уже сплю. Хотя, признаться, честно, сон не приходил. Я почувствовала, как прогнулась кровать под Дарием, как он ложится рядом и… берет меня за руку. Переплетает наши пальцы вместе, а большим пальцем слегка гладит по тыльной стороне ладони. Интересно, он думает, что я сплю? Пусть будет так.

В тишине я услышала едва-едва слышно, словно он говорил это не мне, а себе:

– Сладких снов, моя маленькая волчица.

Глава 13

Каждый со смертью знакомится в свое время. Кто-то узнает о том, что жизнь может прерваться очень рано, а кто-то познает горе утраты поздно. Смерть с каждым знакомиться по-своему.

Моей троюродной сестре Элайзе, родной внучке Илмы было восемь, когда она лишилась своих родителей и не только. Смерть выбрала с ней самый ужасный способ познакомиться, забрав большую часть людей, которых она знала. Я никогда не забуду ее глаза, полные слез и лютую тишину… Она перестала говорить после той страшной ночи. Слезы тихо скатывались по ее щекам, она не реагировала на наши слова, лишь изредка кивала или качала головой.

Наверное, я не могла выдерживать ее стеклянный взгляд и верила, что месть ей поможет. Что я вернусь в родные земли и скажу, что ее родители отомщены. Что она снова заговорит, засмеется, что я услышу ее голос.

Но можно ли этим ей помочь или я все выдумала?

Я со смертью познакомилась раньше нее. Мне было четыре года, когда Ракша покидала наш мир. Она чувствовала, что дни ее заканчиваются, а потому попросила увидеть меня. Я помню ее морщинистую сухую руку, которой она обхватила мою ладошку. Я тогда мало, что понимала. Но теперь знаю, она рано постарела из-за всего, что случилось в ее жизни. И смысла у нее оставаться дольше с нами не было.

Ракша погладила меня по волосам и прошептала:

– У каждого из нас есть свое путешествие жизни. Ты проходишь свой путь не для того, чтоб дойти туда, куда планировала. А туда, куда нужно, чтоб ты изменилась. У тебя будет твое великое путешествие. Не сопротивляйся ему. И будь умней меня.

– Но ты ведь великая Ракша, бабушка.

– Великая не значит умная, – усмехнулась она тогда. – Обещай, что когда придет время – ты пройдешь свой путь и не будешь мешать изменениям.

– Зачем им мешать? – наивно тогда я спросила.

– Потому что будешь гордой. Ты уже будешь чувствовать, что нужно что-то изменить, не поступать так как решила. Но гордость не будет тебе давать это сделать. А ты будь умнее меня. Разреши себе это путешествие.

– Я постараюсь.

– Илма присмотрит за тобой здесь. А я… буду присматривать тогда, когда даже ты не видишь.

– Я люблю тебя.

– И я тебя, моя крошка.

Я плакала, когда кости Ракши закапывали в землю. Но с этими слезами покидала печаль души.

Спустя время, я понимала о какой гордости она говорила. Она понимала в битве у великого озера, что поступает неправильно, но не разрешила себе изменить свое решение. Она велела мне разрешить себе менять мнение, ведь таким образом мы проходим путешествие жизни.