Дикое царство. О чем поет Север

Я отказалась от помощи Кали в купальне, с водой и скрабом я справиться в состоянии и сама. В комнате уже девушка расчесывала мои волосы, добавляла в них цветочные масла для аромата. А я в это время обстригла ногти.

– Дай сюда руку, пока волосы сохнут, – сказала Кали.

Я протянула ей ладонь, и она каким-то выпуклым предметом принялась водить очень быстро по моим ногтям. Я присмотрелась и заметила, что от этого они стали больше блестеть.

– Нанесем узоры хной? – спросила она.

– Давай. – Я не знаю, зачем согласилась. Словно я и правда собиралась на ночь с господином.

Она развела порошок в горячей воде, за которой сходила, а затем принялась наносить узоры на руки, вырисовывая каждую деталь, каждую завитушку. Постепенно узоры стали покрывать обе мои руки, а через час она смыла ее. Красноватый рисунок смотрелся на моем теле необычно, я подняла руки, согнула и разогнула пальцы и осмотрела их.

– Когда ты смотришь, как двигаются твои руки, то движения становятся более плавными, –вдруг сказала Кали.

– Да, есть такое.

Она взяла чуть-чуть розового бальзама и нанесла мне его на щеки. А затем просушенные волосы завила утюжком, нагретым в углях. Кончики прядей стали волнистыми. В детстве я мечтала о волнистых волосах, у моей младшей троюродной сестры Элайзы они такими и были, и я жутко завидовала ей, пока не увидела, с каким трудом она их расчесывает после того, как набегается.

– Ты готова.

Я осмотрела себя в зеркало и пригладила ткань светло-лилового наряда. Разрезы в юбке меня теперь не пугали, я зачарованно посмотрела, как ткань колышется при ходьбе, а браслет на ноге слегка звенит.

– Спасибо, – я кивнула в знак благодарности девушке.

Кали улыбнулась и покинула комнату. За мной зашла Люкасса.

–Я тебя провожу.

– Зачем? – спросила я. – Я знаю, где находится комната господина Дария.

– Такова традиция, – пояснила она. – В прошлый раз он сам тебя увел. Но все разы, что ты ходишь к нему – должны быть освидетельствованы тем, кто тебя уводит.

Гнилые кости! Что за дикая страна! А ну да, это Дикое царство.

– Ладно, – кивнула я. – Идемте, Люкасса-мири.

– Эстер-фисари, – усмехнулась она и взяла меня под руку.

В этот раз я почему-то очень волновалась. Хотя знала, что мы просто ляжем спать, но та ситуация, в которой я оказалась была для меня непривычной и щекотала мне нервы. Люкасса остановилась около комнаты, постучала в двери, а затем открыла, впустила меня и закрыла за мной дверь.

Я вошла, ощущая свои ноги ватными. Дарий стоял по середине комнаты и смотрел прямо на меня. Я поняла, что задержала дыхание. Вот же шакальи проделки от моих нервов! Он же сейчас все заметит! И что я буду говорить?

Я осмотрела его. Он был одет в легкую рубашку и легкие брюки. Под тканью угадывался рельеф его мышцы, его щетина на лице была аккуратно подстрижена по форме, а волосы распущены и слегка зачесаны назад, но при этом прядки все равно небрежно падали ему на лицо, придавая мужчине слегка дикий вид. Мне захотелось его поцеловать…

Совершенно нелепая мысль.

– Привет, – тихо сказала, чтоб заполнить затянувшуюся тишину. Он тоже молчал до этого времени, осматривая меня.

– Добрый вечер, Эстер, – ответил Дарий еле слышно.

– Чем будем заниматься? – глупо спросила я. – Спать еще рано часа два.

– А чем бы ты хотела?

Вот он! Мой шанс… так случайно подвернувшийся.

– Может быть покажешь свой тренировочный зал? – спросила я. Вдруг разговор зайдет об оружии, и я смогу попросить что-нибудь?

– Идем.

Он подошла к нему ближе, заставляя себя дышать, не забывать это делать. Он протянул руку ладонью вверх, приглашая вложить в него свою. Я так и сделала, ощутив какая теплая у него кожа. Каждый раз, когда мы соприкасались, меня словно согревало что-то. Изнутри и вне.

Дарий повел меня за руку, открыл дверь и завел в зал. Я ощутила мягкий пол, оглядела стены и оружие.

– Не знал, что тебе это интересно.

– Весьма. Мать меня учила защищаться немного, – сказала я, смешав ложь с правдой. – Она говорила, что девушка должна уметь себя защищать.

– Мудрое решение. В нашей семье тоже обучают девушек бою, но это не сильно им интересно.

– Хотя задатки есть, учитывая спутников.

– Да. Женщины могут быть свирепыми войнами, но не хотят. Я, признаться, не очень хотел бы, чтоб женщинам пришлось воевать… чтоб моей жене пришлось когда-нибудь взять в руки меч. Но это полезный навык. На Севере… – он осекся.

– Женщины ходят в бой вместе с мужчинами, – кивнула я.

– Именно поэтому последняя победа царю досталась огромной ценой.

– Но вы победили, – сказала я, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – Клан Костяной Луны был почти весь уничтожен.

– Ужасная трагедия. Жаль, что так все вышло. Солен… поступил… не мне его судить. Он мой царь.

– Но ты не одобряешь этого?

– Вообще нет, поэтому он освободил меня от того боя. Наверное, он сейчас жалеет об этом.

– Почему?

– Я уверен, что в глубине души он хотел бы повернуть время вспять. Верить, что отправься на войну я… то и погиб бы я, а не его сын.

– Он горюет по нему?

– Да, – кивнул Дарий, протягивая мне меч, чтоб я посмотрела поближе. – Больше, чем показывает. Конечно, его как царя волнует и наследование престола. Но он любил Кахира, и Шойдра его любила. Он был надеждой на новое светлое развитие. Но пролив кровь, нельзя не отдать свою.

Я провела ладонью по лезвию, переложила в другую руку, примериваясь к оружию, и кивнула.

– Ты прав. Кровь оплачивается кровью.

– Именно, Судьба взыскивает свое.

Тут я задумалась. Царь Солен уже заплатил… стоит ли мне проливать его кровь? Не возьму ли я на себя новый долг, за который придется расплачиваться моим потомкам?

– Вы часто тут говорите о Судьбе.

– Это великая сила, – пояснил Дарий. – Твоя мать…

– Не была сильно верующей. Она считала, что Судьба обидела ее, раз дочь росла без отца.

После этих слов я задумалась о другом. Я всегда была прямолинейной, честной. Но вот я тут уже… почти месяц? И как ловко я вру, сердце не учащается. Словно ложь вросла в мою кожу и стала моей сутью. Если честно, мне в этот момент стало противно от самой себя. В кого я превратилась? В несчастную лгунью, покинувшую свой клан, свои родные земли, ради какой-то мести. Я считала, что делаю это все ради предков. Но какая разница костям моих родителей, сколько еще крови прольется. Вряд ли они будут счастливы, если увидят меня в мире духов раньше положенного времени. Вряд ли будут гордиться.