Династия. Феникс

— Это было, кажется, семнадцать лет назад. На балу в честь дня рождения императрицы, — сухо произносит дедушка, пожимая Черепову руку. — Ещё до того, как родился мой внук Александр.

— Думаю, вы правы. Довольно скоро после того бала я был вынужден уехать в Европу, — невозмутимо отвечает Сергей. — Григорий Михайлович, у меня не хватает слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Если бы ваш клан не вступил в войну, нам бы пришлось очень тяжело.

— Полагаю, что в данный момент ваш род уже бы прекратил своё существование.

— Мы бы не позволили так просто себя уничтожить, — отвечает Черепов, глядя князю Грозину в глаза.

— Они точно поругаются, — обеспокоенно шепчет мама.

— Не переживай, — так же тихо отвечаю я. — Они просто проверяют друг друга на прочность.

Обменявшись с Сергеем ещё несколькими фразами, дедушка приглашает всех в дом. Мы проходим в гостиную и садимся за стол, слуги подают нам чай и лёгкие закуски. Поздравляем друг друга с окончанием войны.

Но официальная часть, если её можно так назвать, продолжается недолго. Черепов, видя, как Григорий Михайлович таранит его взглядом, сам предлагает:

— Ваше сиятельство, между нами есть вопросы, которые следовало бы обсудить наедине. Давайте сделаем это сейчас.

— С радостью, — тут же отвечает князь Грозин и поднимается. — Прошу в мой кабинет.

Мы с мамой остаёмся в гостиной. Я спокойно беру с тарелки тарталетку с икрой и ем, а мама места себе не находит.

— Почему ты нервничаешь? — прожевав, спрашиваю я. — Ведь случилось именно то, чего ты хотела. Больше не придётся скрываться.

— Я это понимаю. Трудно совладать с собой, — смущённо улыбается мама. — Гормоны.

— Точно. Я порой забываю, что ты беременна. Кстати, как дела? Тебе не надо сходить на УЗИ или что-нибудь в этом роде?

— Да, надо будет скоро сходить. На этом сроке уже можно будет определить пол малыша.

— Отлично. Надеюсь, у меня будет брат, — говорю я и делаю глоток чая. — Но буду рад и сестре.

— Я буду рада тому, если все наши беды, наконец, закончатся, — вздыхает мама.

— Они почти закончились. Осталось совсем немного…

* * *

Кабинет князя Грозина пропитан запахом старых книг и напряжения. Сергей стоит у двери, словно ожидая приглашения сесть. Князь не предлагает.

— Вы знаете главную причину, зачем я здесь, — начинает Черепов.

— Знаю, — Григорий Михайлович садится в кресло. — Ты хочешь забрать мою дочь. Опять.

— Что значит опять?

— Когда она забеременела от тебя семнадцать лет назад, я её лишился. Вот что это значит.

— Вот как. Не я изгнал её из рода, это сделал ты, — хмурится Сергей, тоже перейдя на «ты».

— Я был вынужден, на кону стояла честь рода. Но я не отрицаю, что допустил ошибку.

Черепов кивает и проходит, чтобы сесть в кресло рядом с Грозиным. Положив руки на подлокотники, он произносит:

— Возможно, нам обоим настало время исправить свои ошибки. Я тоже допустил немало.

— Это правда, — Григорий Михайлович внимательно смотрит на собеседника. — Моя дочь тебя любит, я это вижу. Несмотря на то что ей уже за тридцать, что вы столько лет виделись урывками… Каждый раз, когда она смотрит на тебя, в её глазах я вижу любовь. Ответь мне, Сергей — ты любишь её?

— Да.

— Тогда почему не был с ней все эти годы?

— Мой отец угрожал смертью ей и Александру. Я не мог так рисковать. Но я приезжал тайком, мы виделись регулярно и созванивались почти каждый день. Все эти годы она не была одна. Никогда.

— Твой отец угрожал смертью моей дочери? — взгляд князя Грозина на мгновение вспыхивает, но затем он тяжело вздыхает и качает головой. — Знаешь, я читал письмо, которое твой отец написал Александру перед смертью.

— Письмо? Что в нём было? — Сергей быстро подаётся вперёд.

— Спроси у своего сына, он наверняка его сохранил. Суть в том, что твой отец жалел о вражде, которая была между нашими кланами. Которую мы неосознанно поддерживали, даже несмотря на то, что в ней не было никакого смысла, — Григорий Михайлович потирает лоб. — Теперь я знаю, что мою жену убили не Череповы. И что все разногласия, которые были между нами за последние тридцать лет, вызваны кукловодом.

— К сожалению. Но теперь он почти побеждён, не так ли?

— Да. Уверен, уже скоро мы все сможем взглянуть ему в глаза… Даже если это будут мёртвые глаза, — мрачно произносит князь Грозин.

— Мой род и мой клан сделает всё возможное, чтобы помочь найти его. Особенно учитывая, что кукловод действовал через Викторию и порой использовал наши ресурсы против вас. Но это другой разговор, Григорий, — Черепов пару мгновений молчит, собираясь с духом. — Предлагаю укрепить наш союз. Я хочу жениться на Анне и объявить, что Александр — наш сын. Я сделаю его наследником своего титула и, когда придёт время, он станет князем двух кланов. Точнее, объединит их в один.

Григорий Михайлович медленно проводит рукой по бороде. Его взгляд теряет фокус, словно он смотрит в пустоту.

— Знаешь, — медленно начинает он. — В любое другое время я бы отказался. Сказал бы, что это рискованно, что Романов не потерпит столь крупного и сильного клана внутри империи. Но теперь… Наш император показал свою слабость. Он не посмеет сказать и слова против, боясь новой войны.

— Читаешь мои мысли! — с жаром соглашается Сергей. — Именно сейчас наилучшее время.

— К тому же я должен сказать, что впечатлён, — Григорий Михайлович приподнимает уголки губ. — Ты проявил себя как истинный князь, когда остановил мятеж вассалов. Уверен, что с тобой моя дочь будет в безопасности.

— Можешь не сомневаться.

— Что ж, тогда мы это сделаем. Скажи, когда назначите дату свадьбы. Но пока не торопитесь — у нас лишь прекращение огня, а война продолжается.

— Я помню. Но теперь у меня есть ещё более сильная мотивация её завершить, — улыбается Сергей.

* * *

Когда князья возвращаются в гостиную, Черепов не может сдержать широкую улыбку. Князь Грозин же, наоборот, серьёзен как никогда. Он садится рядом с моей матерью и берёт обе её руки в свои.

— Дочь моя, — говорит он. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Кажется, я уже просил прощения за то, как сложилась твоя судьба. На всякий случай прошу ещё раз.

Анна молчит, изумлённо глядя на своего отца. А он встаёт, увлекая её за собой, и подводит к Сергею.

— Даю своё позволение на брак, — говорит Григорий Михайлович. — Ваш союз скрепит не только ваши отношения, но также прекратит вековую вражду и со временем объединит наши кланы. Александр!

— Да, ваше сиятельство, — я тоже поднимаюсь.