Дипломатия фронтира

— Чего-о?! Да я…

— Падре, гони монету! — нетерпеливо перебил меня радостный adottato.

— Ишь, разогнался, скорый какой! Вы сначала привезите эти самые деньги!

— Максим, а если мы поедем на байке? С ветерком! Так и город рассматривать лучше! — спросила Катя.

— Нет! — резко ответил я.

— Но почему? — возмутилась Екатерина.

— Потому что шлем всего один, а вы мне оба дороги. Найдёте второй, тогда пожалуйста! А пока это грубое нарушение ПДД, ТБ и т.д.

— Душнила! Пошли, Дино, собираться!

— С богом… Секунду! Екатерина Матвеевна, а что насчёт тайника? Когда забирать будем?

— Какого тайника? — оторопел рокер-разведчик.

— Максим, давай сначала добьёмся определённости: принимает нас страна-Америка или предложит убираться вон. Тут ведь разные алгоритмы могут быть: подождать, забирать, оставлять на месте…

— О каком тайнике вы говорите, старшие?! — нервно повторил парень, поочерёдно переводя взгляд на командиров.

— Алгоритмы? Трахома, об этом мне как-то не подумалось… — признал я. — Хорошо, давай подождём первых итогов.

— Вы издеваетесь? Не доверяете мне! — уже с обидой крикнул Дино, легонько толкнув в руку сначала меня, а потом Екатерину.

— Не переживай, мой мальчик, конечно, доверяем! — наконец ответила ему Екатерина Матвеевна. — Если бы не доверяли, ты бы о нём и не услышал. Но о тайнике позже. Пошли переодеваться.

Глава 8 «В Кейптаунском порту, с какао на борту»

Я оглянулся и ещё раз посмотрел на небольшое здание городской ратуши и административного офиса губернатора, двухэтажное строение колониального периода архитектуры США с крутой крышей. Внешне ратушу эффектной не назовёшь. Крыша без всякого завершения, никакой тебе башни, шпиля или креста, нет и свободной мощёной площади. Главное здание Додж-Сити стоит в конце улицы, по сути, в тупике.

Тем не менее, оно впечатляет. Особенно в контрасте с примитивными домишками по соседству, крытыми соломой и больше напоминающими сарай. Интерьер наверняка также предельно суров. Власти сюда переселились не так давно. До этого они ютились в беленьком одноэтажном доме греческого типа, очень похожем на нашу дипмиссию, что никуда не годится для большого американского города-порта.

— Ну что, какие впечатления? — нервно спросила у нас Екатерина, ещё не начав спускаться по ступенькам крыльца. Она остановилась, достала из сумочки платок, быстро промокнув лоб и шею.

— Это было круто, но очень напряжённо. Очень, — признался я. — Но долго, как мне показалось.

— Не говори, Максим, я сама переволновалась, вся мокрая… Насчёт долго… Дольше ждали в фойе, чем длилась сама процедура вручения верительных грамот.

— А уж сколько дней ждали визита…

— В общем-то, это нормально, Дино. Аппарат чиновника такого уровня по-другому не может, ему всегда нужно подчёркнуть статус.

— А вот я словно похудел от волнения, во рту пересохло, — пожаловался я. — Сын, в машине есть вода?

— Во фляжке, падре… Ты хорошо держалась, Кэт! Почти как настоящая принцесса. Или как крупная чиновница из Евросоюза.

— Это такой комплимент, Дино? — подозревая подвох, спросила Селезнёва.

— Но ты действительно была хороша, поздравляю вас, господин посол! Других чиновниц я не видел.

— Присоединяюсь! — гаркнул я, подмигнув отроку. — Давай, Дино, поздравим нашу начальницу по-мужски!

И мы оба чмокнули её в щёки, заставив русалку смутиться и слегка покраснеть, как бы странно это не звучало применительно к русалке.

— Ой, да вы что! Люди смотрят!

— Пусть завидуют! — отмахнулся я. — А нам нужно отпраздновать успешно прошедшую аккредитацию.

— Отпраздновать? Тогда мне нужно освежиться и переодеться, — сразу загрузилась заботами Екатерина свет Матвеевна, отныне Посол России и Русского Союза в Южных Американских Штатах. И обращаться к ней следует так: Ваше Превосходительство, госпожа Посол. С ума сойти!

— Мне тоже! — тут же вписался в тему Дино, дернув рукой наглаженные брюки и всё ещё с опаской разглядывая свои новенькие чёрные оксфорды.

А ещё на нём «другой костюм». Помните воскресный костюм Тома Сойера, который предназначался для воскресных мероприятий и церковных служб, и сестра Мэри. следила за тем, чтобы Том надевал его только по воскресеньям?

— Тогда езжайте, а я пешочком в «Лагуну», забронирую столик. Там всё и обсудим. Возражений нет?

— Давай всё обсудим позже, — уточнила Катя. — а сегодня просто отдохнём, я вся изнервничалась.

— Нет проблем, план откорректирован! Мы сначала напьёмся, потанцуем, а уж потом обсудим, и не обязательно аккредитацию.

На этот раз возражений не последовало…

Субботним вечером жизнь в старом добром Додже, как обычно, бурлит вдоль его длинной набережной. Здесь, на приморском рубеже, располагаются три главные точки алкогольного и кулинарного притяжения местной публики, а также несколько мелких эконом-заведений типа «распивочная», жители их называют «ординери». Туда частенько захаживают горожане с совсем уж тощим кошельком и индейцы.

Но это не отбросы общества, такие на Платформе долго не живут, просто люди, стеснённые в средствах. Из их числа набираются разнорабочие и грузчики, подённые работники и ковбои фермерских хозяйств. Еда в «ординери» простая и сытная, а выпивка дешёвая. Застекленные рамы в забегаловках расшатаны. Их часто выносят в пьяных драках, окна «ординери» дребезжали все пять минут, в течение которых я находился в одной из таких точек.

А вот классических салунов я в Додже не встречал, здесь вообще мало ковбойщины и много интернационала.

Первое нормальное кафе, «Кентуккийский цыплёнок», не представляет для меня никакого интереса — оно вечно заполнено шумной молодёжью, беззаботно проводящей вечера в лучшем случае за порцией курицы в кляре, но чаще с лёгким салатиком и холодным лонгдринком.

Хозяин заведения оказался хитрым малым: он быстро уловил тенденцию и превратил кафе в нечто среднее между уютным местом встречи и вариантом фаст-фуда для здешнего среднего класса. Молодёжь обожает это место. Я как-то зашёл туда на пару минут, окинул взглядом занятые столики, группки пацанов и девчат, сидящих со стаканами и отжигающих на гитарах и губных гармошках даже на полу, и решил, что, увы, мне здесь делать уже нечего.

…Смотришь вот так на них от дверей, смотришь, вспоминаешь себя лет десять-двенадцать назад, когда посиделки с пустым карманом и полным счастья сердцем, что называется, заходили на ура, и думаешь: куда утекла вода в реке жизни? Почему я стал другим?

Сынуле «Цыплёнок» за эти дни перед важным визитом к губернатору, с пользой проведённые им в разведке местности, пришелся по душе. Он там, похоже, уже полностью освоился вместе с новеньким немецким инструментом и охотно делает социальные срезы. По-моему, в среде девушек.