Директивы и документы по вопросам пионерского движения
Шрифт:
Если бы советские доклады того времени об успехах соответствовали действительности, тогда для вермахта операция «Цитадель» была бы настоящей катастрофой. Сталин 24 июля объявил, что в период с 5 по 23 июля Красная Армия уничтожила более 70 000 немецких солдат, 3100 немецких танков и САУ и сбила около 1400 самолетов. При этом Ставка, вероятно, даже занизила немецкие потери, поскольку сумма доложенных от обоих фронтов немецких потерь была существенно выше объявленных цифр!
По немецким данным, вермахт и войска СС во время оборонительной фазы, которая по советской хронологии длилась с 5 по 23 июля, потеряли отнюдь не объявленные Сталиным 70 000 погибших солдат. Действительные потери составили около 10 000 убитых, 46 000 раненых и 2000 пропавших без вести. Если бы на самом деле за это время было уничтожено 3100 немецких танков и штурмовых орудий, все армии Моделя, Гота и Кемпфа остались бы вообще без бронетехники. В действительности во время оборонительной фазы немцы были вынуждены списать в качестве безвозвратных потерь около 350 танков и САУ всех типов. Это количество не грубая оценка, а результат исследований многочисленных имеющихся источников того времени.
Также и число 1400 уничтоженных немецких самолетов было очень далеко от действительности. Фактически в боях под Курском во время проведения
Воронежский фронт 24 июля 1943 года доложил, что его части за период с 4 по 22 июля безвозвратно потеряли 1571 танк и 57 САУ. Центральный фронт за время оборонительной фазы к северу от Курска списал 526 танков и 28 САУ. Тем самым немецким потерям в 350 танков и САУ соответствуют не менее чем 2182 советских машины, что дает соотношение потерь 1:6.
В отличие от потерь в танках и самолетах потери Красной Армии в живой силе во время оборонительной фазы очень сложно оценить. В 1993 году русская исследовательская группа под руководством военного историка и генерал-полковника в отставке Григория Кривошеева издала книгу под названием «Гриф секретности снят». Там впервые была предпринята попытка на основании советских военных документов определить потери Красной Армии в войнах XX века. Эта книга в 1997 году была переведена на английский и в 2001 вышла в переработанном виде и под другим названием. Цифры по потерям Красной Армии в Курской битве в новом издании ревизии не подвергались. Они считаются «официальными» советскими (российскими) данными. Большинство военных историков, исследующих Курскую битву, до сих пор ссылаются на эти данные. Однако многие данные о потерях Красной Армии, приведенные в книге «Гриф секретности снят», доказуемо ошибочны. Например, под Курском в период с 5 по 23 июля, по официальным данным, Воронежский фронт в общей сложности потерял 74 000 человек, из них 27 500 безвозвратно, то есть убитыми или взятыми в плен. В вышеупомянутом докладе Воронежского фронта, однако, говорится, что уже до 22 июля потери в личном составе составили около 101 000, из них 20 500 убитыми и 26 000 пропавшими без вести. Озвученные 24 июля потери превышают почти на треть официальные данные. Сверх этого нужно учесть, что 23 июля были ожесточенные бои, а потери в них не могли быть учтены в сообщении от 24 июля. Общие потери Воронежского фронта тем самым должны быть еще больше, то есть они превышают официальные данные минимум на 40 процентов.
По двум другим фронтам, принимавшим участие в оборонительной фазе, Центральному и Степному, к сожалению, нет других данных, кроме цифр, содержащихся в книге «Гриф секретности снят». Как уже было сказано выше, критически настроенные русские историки исходят из того, что потери Центрального фронта в 2–3 раза превышают данные, приведенные в книге «Гриф секретности снят». Если прибавить к официальным цифрам потери Центрального и Степного фронтов, те же 40 процентов, как и в случае с Воронежским фронтом, можно выйти на цифру общих потерь в 250 000 человек в оборонительной фазе Курской битвы. Это дает соотношение потерь по личному составу 1:4.
Для подсчетов общих потерь Красной Армии в Курской битве до настоящего времени не имеется других официальных данных, кроме приведенных в «Гриф секретности снят», — и официальные данные доказуемо не соответствуют действительности. По этой книге общие потери в личном составе с советской стороны составили 863 000 человек. Оценки критических русских историков находятся в диапазоне от 910 000 до 2,3 миллиона. Если прибавить к официальным цифрам потерь в Курской битве те же 40 процентов (как при оценке потерь Воронежского фронта), получается сумма в 1,2 миллиона потерь личного состава. И это весьма осторожная оценка. Русский историк Борис Соколов, который в прошлом уже неоднократно проводил точные оценки советских потерь, исходит из того, что Красная Армия в Курской битве потеряла только убитыми 999 300 человек, — общие потери вермахта убитыми, ранеными и пропавшими без вести во время Курской битвы, по немецким источникам, находятся на уровне около 203 000 человек. Исходя из (осторожно) оцененных потерь Красной Армии в 1,2 миллиона, получается соотношение немецких и советских потерь в личном составе 1:6.
За июль и август 1943 года Красная Армия на всех участках советско-германского фронта потеряла около 9300 танков и САУ, в том числе около 7000 во время Курской битвы. Вермахт в июле и августе на всем Восточном фронте лишился 1570 танков и САУ, из них около 1200 в Курской битве. Соотношение потерь получается 1:6, тогда как по самолетам оно составляет 1:5. Вермахт в боях у Курска потерял всего 650 машин, Красная Армия (включая дальние бомбардировщики) — по меньшей мере 3000.
Одной из главных проблем при оценке действительной величины советских потерь не только в Курской битве, но и за все время Второй мировой войны является то, что Красная Армия во время войны всегда занижала свои потери — вероятно, чтобы завуалировать их шокирующие масштабы. Это может быть подкреплено многими примерами. В уже упомянутом докладе Воронежского фронта от 24 июля 1943 года были приведены цифры потерь за период с 4 по 22 июля 1943 года суммарно в 101 000 человек и 1628 танков и САУ (безвозвратно). Месяц спустя, 23 августа 1943 года, штаб Воронежского фронта выпустил доклад о ходе боевых действий во время оборонительной фазы, в котором говорится уже о 74 500 потерях в личном составе и о 1397 уничтоженных танков и САУ. В книге «Гриф секретности снят» эти цифры были еще дополнительно уменьшены — до 73 982 человек в личном составе и 1200 единиц бронетехники!
Показательны также и различные доклады о потерях в танках Центрального фронта во время оборонительной фазы. В соответствии с уже упомянутой сводкой полковника Заева от 19 июля 1943 года, было уничтожено 526 танков. Четырьмя днями позднее Заев подготовил доклад о потерях в танках всех советских фронтов за период с 5 по 20 июля 1943 года. По Центральному фронту там указано только 393 безвозвратно потерянных танка, и это при том, что войска Рокоссовского 15 июля начали наступление против немецкой 9-й армии и поэтому потери должны быть больше, чем указано в первом докладе. Поэтому сводка данных от 23 июля, сделанная Заевым, совершенно очевидно, является ложной. В этом
же докладе по состоянию на 5 июля в распоряжении Центрального фронта находилось 1634 танка еще 109 танков прибыло для усиления в период, охваченный докладом. Следовательно, Центральный фронт во время сражения располагал суммарно 1763 танками (без САУ). На 20 июля, по докладу Заева, оставалось только 672 боеготовых танка, еще 415 находились в ремонте. Вычитаем общее количество имеющихся 1087 танков на 20 июля из 1763 танков, изначально находившихся в строю, и получаем разницу в 676, но никак не 393. Число в 676 танков, потерянных в период с 5 по 20 июля, кажется гораздо более реалистичным. Из них, очевидно, 526 было утрачено во время оборонительной фазы и оставшиеся 150 — в первые дни контрнаступления «Кутузов».Также и в последующих боях советские потери в танках были очень высоки. Примечательно, что одни и то же части при наступлении, как правило, несли меньше безвозвратных потерь, чем при обороне. Ведь при успешном прорыве все подбитые танки оставались на своей территории, в то время как отступающие войска часто были не в состоянии эвакуировать свои поврежденные танки и вынуждены были оставлять их наступающему противнику. Это можно проиллюстрировать на примере советских танковых потерь в Курской битве: по докладу Заева от 19 июля, Центральный фронт во время оборонительной фазы потерял 651 танк, из них 526 безвозвратно, что составило 80 процентов от общей суммы подбитых танков. Воронежский фронт доложил о потере 2405 танков за период до 22 июля. Из них 1571 танк, или 65 процентов, были утрачены безвозвратно. Напротив, процентное соотношение безвозвратных потерь к суммарному количеству подбитых танков при последующем контрнаступлении существенно снижается. Так, советская 3-я гвардейская танковая армия во время проведения операции «Кутузов» до конца июля 1943 года потеряла всего 669 танков, из них только 309 безвозвратно (46 процентов). Советская 4-я танковая армия потеряла во время проведения той же операции в конце июля в течение нескольких дней 534 танка, из них только 249 безвозвратно (47 процентов).
Хотя соотношение советских безвозвратных потерь танков к общей сумме их потерь снизилось, при проведении наступательной операции «Кутузов», по официальным данным в книге «Гриф секретности снят», Красная Армия потеряла не менее 2586 танков и САУ безвозвратно, а в операции «Полководец Румянцев» — 1864. Вместе это составляет 4450 танков и самоходных орудий. Реальные потери наверняка были еще больше и могут быть оценены в 4800 танков и самоходных орудий. В отношении средних ежедневных потерь Курская битва была для Красной Армии самой кровопролитной битвой за всю историю Второй мировой войны. В течение июля и августа 1943 года она потеряла безвозвратно свыше 9000 танков, без учета самоходных орудий, на всем протяжении Восточного фронта. Это было приблизительно такое же количество танков, которое вермахт потерял за два года войны на Восточном фронте, начиная с лета 1941 года. А ведь в этих танках умирали десятки тысяч танкистов. Из приблизительно 400 000 танкистов, подготовленных Красной Армией за время всей Второй мировой войны, более 300 000 погибло в боях.
Почему Красная Армия понесла такие огромные потери? Битва под Курском дает убедительные ответы на этот вопрос. Тактическое и военно-техническое превосходство вермахта в отношении бронетанковой техники и люфтваффе уже упоминались выше. Также следует отметить существенное повышение огневой мощи пехотных подразделений вермахта с принятием на вооружение пулеметов марки МГ42. Этот пулемет был в высшей степени надежным и имел скорострельность в 25 выстрелов в секунду. Многие немецкие подразделения, принимавшие участие в операции «Цитадель», были с весны 1943 года оснащены этим оружием. Но, кроме того, существовали многочисленные и гораздо более важные факторы. Особенно большое значение в германских сухопутных войсках возлагалось на оптимальное взаимодействие различных родов войск в «сражении объединенным оружием», на «руководство с переднего края» и на «руководство по задачам». Это были тактические концепции, позволявшие вермахту постоянно достигать впечатляющих успехов в сражениях против превосходящих сил противника. Это уже подробно и часто описывалось в литературе и здесь не нуждается в дальнейшем разъяснении. Напротив, часто упускается из виду, что вермахт также обладал очень точной артиллерией, которая летом 1943 года сыграла большую роль. Так, 14 июля 1943 года советские войска большими силами атаковали фронт LXVIII танкового корпуса. Об этом говорится в военном дневнике 4-й танковой армии: «Все новые массы пехоты идут на нас в атаку и падают под ударами минометного и другого огня, искусно управляемого корпусной артиллерией» [249] . Военный дневник 7-й пехотной дивизии 17 июля констатирует: «Артиллерийский полк своим корректируемым огнем господствует над любыми вражескими передвижениями» [250] .
249
Kriegstagebuch des Oberkommandos der 4. Panzerarmee, la, 25.3.-31.7.1943, BArch, RH 21-4/104, Bl. 162.
250
Kampfgruppe 7 Division, la, Kriegstagebuch Nr 5 des Kommandos der 7 Infanterie-Division Russland fur die Zeit 1.1—30.9.1943, Teil B, BArch, RH 26-7/40, S. 1509.
Особенно оправдали себя самоходные артиллерийские установки — «бронированная артиллерия». В отчете о боевых действиях от 20 августа 1943 года командира II батальона 103-го артиллерийского полка 4-й танковой дивизии говорится: «В прошедших боях на истощение на востоке преимущества живучести самоходной артиллерии оказались решающими. В то время, как другие батальоны полка вследствие продолжительных авианалетов и артиллерийского огня несли большие потери на своих огневых позициях, II батальон не пострадал из-за имеющегося бронирования и возможности просто уйти от сконцентрированного вражеского огня, хотя в соответствии со складывающейся ситуацией часто был вынужден выбирать открытые огневые позиции» [251] . С советской стороны, напротив, был острый недостаток «бронированной артиллерии»; она ограничила себя в течение всей Второй мировой войны в разработке штурмовых орудий, штурмовых гаубиц и истребителей танков на самоходной платформе.
251
Panzer-Artillerie Regiment 103, II. Abteilung, Kommandeur, Taktische und artilleristische Erfahrungen in den Angriff- und Abwehrkampfen sudlich von Orel vom 5.7.—18.8.1943, BArch RH 10/58, Bl 278–302, Zitat Bl.284 (Hervorhebung im Original).