Директор
Шрифт:
Новая няня оказалась женщиной лет сорока. Сухонькая, но бойкая. И очень любящая готовить. Настолько, что Люда сначала обрадовалась этому — как не придем с работы, а уже и суп есть, и каша, и даже компот сварить могла, если у нас ягоды были. А через неделю уже и хмуриться начала.
— Я так совсем забуду, как готовить. И Лешу она закормит, — пожаловалась она мне.
— Ты же сама ее нашла? — удивился я такому заявлению.
— Но я же не знала, что Елена Васильевна такая!
Я лишь плечами пожал. Мое мнение было простым — если уж Люда сама решилась выйти на работу и нанять няню, сама ее выбирала, то и отвечать за ее действия должна она. А мне и в НИИ хватает проблем. Стоило мне выйти из отгула, как узнаю, что нам уже заказы стали делать.
Ольга, увидев в этом наш шанс помочь в развитии транспортной связности страны, с радостью приняла заказ в мое отсутствие. Тем более, что с уходом Степана Дмитриевича, в нашем отделе по разработке новых машин возникло некоторое уныние и мрачное настроение. А особенно рад был новой задаче Алексей. Все же гидравлика, которой раньше занимался Остапин с Баштой, ассоциировалась как раз с ними, а тут — новый проект, который полностью ляжет на плечи Рымова, и он сможет показать свои навыки в конструировании, выйдя из тени бывшего начальника.
Они сейчас стояли в моем кабинете, все втроем. Алексей в чуть растрепанной рубашке, со слегка помятыми брюками с запачканными чернилами пальцами чуть не приплясывал. Полной его противоположностью выглядел Владимир — отглаженный костюм, спокойное выражение лица, человек, который примет любое мое решение — как визирование проекта и взятие его в разработку, так и отказ. И рядом с ним — ухоженная Ольга. Белая блузка плотно облегала фигуру женщины, давая взгляду полюбоваться красивой высокой грудью и белой кожей около шеи, а строгая черная юбка словно говорила «смотри, но не трожь». Моя заместительница была напряжена, хоть и старалась скрыть это, все же предварительно она заказ приняла и, если я откажусь, получится, что она меня в какой-то степени подставила, чего ей не хотелось.
— Одобряю, — всего одно слово, а как изменилась атмосфера в кабинете!
Алексей шумно выдохнул и уже собирался выйти, чтобы побыстрее добраться до кульманов и приступить к работе над чертежами. Лицо Ольги разгладилось и вернуло прежнюю деловитость. Лишь Владимир никак не поменял ни позы, ни выражения.
Проводив троицу на выход, я привычно углубился в отчеты по остальным проектам.
Месяц пролетел незаметно. Люда заметно ожила, а ее переживания от того, что она «забудет, как готовить», отошли на второй план благодаря загруженности на работе. К готовке Елены Васильевны она даже пристрастилась и начала немного полнеть. Сидячая работы швеей и хорошее питание не пошли на пользу ее фигуре, что сильно огорчало любимую. Но и отказаться от вкусной еды она не могла.
В институте проект с озеленением пустынь продолжался, хотя и сильно притормозил. Работа там «вдолгую», первоначальные дела с документами, и «запуском» проекта завершены и оставалось лишь ждать, постепенно наращивая количество пробуренных к воде скважин, проложенных желобов и высаженных кустов и деревьев. Для всего этого работники института уже не нужны, хватит и местных сил. Надо было ставить новую задачу. Эффект от прошлого проекта — теплиц — уже был, поэтому я надеялся, что к нам обратятся из наркомата земледелия, как произошло с проектом по новой платформе для строительства жд путей. Но они молчали. Может, это я «зазвездился», что считаю, будто ко мне должны бежать на поклон, или они просто не знают, что мы можем им предложить. В итоге я попросил Ольгу связаться с ними и спросить, как именно наш институт может помочь сельскому хозяйству страны.
А вот «бытовики» уже сыскали свою славу. Инструменты их разработки активно внедрялись в план по выпуску, пусть пока и мелкими сериями. Я читал план на их выпуск — в течение двух лет планировалось построить
десять новых цехов в уже работающих гигантах, таких как «Красногвардеец», «Красный пролетарий», «Станкоконструкция», Ижевский механический, «Запорожмаш», в среднем по два в каждом. И дополнительно разрабатывался проект на строительство еще двух заводов, которые будут заниматься созданием чисто «наших» инструментов. Вот тут заявок было на целую комнату. Но больше не от заводов, а от их инженеров и рабочих. Люди писали, какого инструмента им не хватает, что он, по их мнению, должен делать и каким образом облегчит их труд и увеличит производительность. А уже в отделе «бытовиков» эти письма изучали и либо откладывали в сторону, так как наши инструменты уже подходили под просьбы написавшего, просто он еще не получил готовое изделие, либо брали в разработку. Выписывали основную идею, отправлялись в командировку на завод, откуда пришло письмо, чтобы поговорить с заказчиком и понять, что именно ему нужно, после чего уже и вставили к кульманам.В целом все шло хорошо, пока ко мне на стол не легко поручение, подписанное самим товарищем Сталиным.
— Мда, — почесал я затылок. — И как быть?
Само задание от Иосифа Виссарионовича было вполне выполнимым — требовалось спроектировать и создать документацию по полному циклу сборки линейки бытовых контейнеров для нужд армии. Чтобы и казармы можно было на пустыре собрать, и кухню им поставить, баню опять же, да и генератор вместить, чтобы все это хозяйство запитать электричеством можно было при необходимости. И все бы ничего, но такое дело лучше поручить Рымову, «бытовики» у нас все же немного по иному профилю, да и загружены сейчас гораздо больше, чем отдел Алексея. Вот только… Рымов с головой ушел в работу по созданию платформы, сейчас чаще находится на заводе, где готовят комплектующие для сборки начерченного им прототипа платформы и в НИИ почти не появляется. Есть у нас в том отделе и другие инженеры, но потянут ли? В основном у нас парни молодые, опыт только в нашем институте и получают, и дел с другими направлениями, кроме той же гидравлики, еще не имели. Скорее инженеры они только по названию, а вот по опыту — больше слесари со знаниями. Но и проигнорировать поручение Сталина я не могу, как и написать в ответ что-то типа «подождите, вот закончим с платформой, и тогда…» И ладно инженеры, у нас и площади нашего НИИ уже заняты другими задачами. Вот не было печали — то ждал, когда мне «заказы» будут делать, а тут — прилетело столько, что не знаешь, за что в первую очередь браться. Дела-а…
— Ладно, задача вроде не сильно сложная в техническом плане, — протянул я, — должны справиться.
Но я был не прав. Не в том плане, что технически воткнуть в контейнеры удобства для размещения солдат сложно, а недооценил загруженность наших ребят на проекте с платформой. Алексей и сам взялся за это дело с энтузиазмом, и остальных зажег своим примером. В итоге в НИИ никого из них не оказалось. Помочь могли бы «бытовики», у них образование схожее, да вот только они-то как раз загружены еще больше, чем отдел по новым машинам.
— Как не вовремя это поручение, — пробурчал я в итоге.
Оставался последний вариант — самому взяться за чертежи. Тем более у меня представление о том, что должно быть в подобных контейнерах, есть. Бытовки будущего для вахтовиков видел не раз в прошлой жизни, пусть сам и не жил в них. А опыт, еще подростковый, работы в конструкторском бюро с Поликарповым и Туполевым должен был выручить, чтобы я не напортачил в чертежах. Ну а административную работу на это время мне пришлось взвалить на Ольгу.
Иосиф Виссарионович был не в духе. Размолвка с Серго из-за желания Сталина влезть в дела Испании, не ограничилась чисто словесной перепалкой. Орджоникидзе настаивал на том, что нужно крепить свою экономику, армию, усиливать связность страны через дороги и увеличение количества самолетов. Все это сильно напоминало Иосифу заявления бывшего соратника Бухарина. Николай тоже осторожничал, не понимая всей важности текущего момента. Отличие Николая от Серго в том, что Бухарин не боялся выступать открыто, в том числе с трибун Съездов. А вот Серго все делал исподтишка.