Дитя некроманта

– Чем тебе не нравится вариант просто доставить меня в общежитие? – пробормотала я, о потом встрепенулась. – Я же переместиться могу!

– Ну да, с твоей концентрацией точкой назначения может оказаться и комната в мужском общежитии, – насмешливо осадил меня Мани. – А госпожа Миамара, если увидит тебя такой, непременно занесет в списки неблагонадежных суолов. Давай–ка эту ночь проведи где–нибудь вне общежития, а утром просто перенесешься к себе в комнату, – так, словно перемещения для магов смерти были само собой разумеющимся делом, предложил он.

– А как же Свон? – пролепетала я, ощущая, как легко меня подхватывают на руки.

– О ней не беспокойся, – заверил огневик. – Я еще в прошлом году глаз следопыта на нее накинул, так до сих пор и не обнаружила. С ней все в порядке. Я заберу ее, как только устрою тебя. Договорились? А сейчас можешь поспать, если тебя не напрягает качка. Судя по запаху, вы пили очередную экспериментальную настойку Айны. А последствия зелий этой первокурсницы лучше всего лечатся сном.

– Ты такой хороший, Мани! – под напором чувства благодарности призналась я.

– А что, есть другие мнения? – самодовольно поинтересовался огневик.

– Свон продолжает считать, что ты бабник… – слова вырвались прежде, чем я поняла, что говорить их не стоило. Таорман на миг сбился с шага, потом покрепче ухватил меня и продолжил движение.

– Вот как? Иви, я, кажется, нашел применение выражению твоей благодарности за мое благородство.

– И почему мне совсем не нравится твой тон? – глубокомысленно изрекла я.

– Потому что мы с тобой заключим договор: я не буду напоминать тебе о том, что нашел пьяной в парке в первый же вечер после поступления, а ты взамен… – повисло неловкое молчание, – недолго поизображаешь мою девушку. Идет?

Тут уж пришла пора удивляться мне. Я сжалась в руках Мани, не зная, что ответить.

– Иви? – подал голос огневик. – Испугалась, что ли?

– Я…не могу, Мани, – запнувшись, ответила я.

– Почему? – удивился огневик, потом, кажется, догадался. – А–а–а, уже есть кто–то? Неудивительно – у такой очаровательной милашки. Только почему–то он совсем за тобой не следит. Бродишь пьяная по ночам.

– Это…длинная история, Мани. Его здесь нет. Я не знаю, где он, но он существует. Просто…наверное, где–то далеко.

– Ну и в чем тогда проблема? – взялся за свое Таорман.

– Мани…я ведь не смогу быть тебе полноценной девушкой. Я даже целовать никого, кроме него, не в состоянии.

– Я тебя разве к поцелуям принуждаю? – хмыкнул огневик. – Будем появляться на глазах у Свон и держаться за руки. Можно обняться – тебе же сейчас со мной не противно? – деловито уточнил он.

– Нет. С тобой я себя чувствую так, словно у меня появился старший брат.

– Ну и отлично! – воодушевился Мани. – Значит, будем с тобой братом и сестричкой, а остальных посвящать в суть наших отношений необязательно. А я буду тебя с занятий и на них провожать и угощать пирожными в столовой. Ну же, соглашайся.

Я совершенно разомлела в его объятиях. Спать хотелось неимоверно, а предложение юноши еще и слишком заманчиво выглядело. Поэтому, стоило прозвучать его последним словам, я тут же ответила, окончательно засыпая:

– Ну, хорошо…только потому, что Свон по отношению к тебе несправедлива. Но пообещай донести ее до общежития, хорошо?

– Договорились, – в голосе Мани сквозила улыбка. – А теперь спи. До утра тебя не побеспокоят.

***

– Не помню, чтоб разрешал тебе тащить в мою комнату девиц легкого поведения, – прозвучал невозмутимый голос в темноте. Другой, более живой, рассмеялся приятным грудным баритоном:

– Она не легкого. У нее даже есть кто–то, как оказалось. Разрешите представить вам мою новоявленную сестру – Иви из диких земель. В первый же день попробовала экспериментального пойла демоницы воды – и вот результат: я спасаю хромающую девичью честь, чтобы госпожа Миамара не стала относиться к ней так же, как к моей незыблемой любви.

– Странно, что твоя незыблемая любовь не проследила за лучшей подругой, – в голосе хозяина комнаты слышалось явное осуждение.

– Кстати, мне стоит заняться и ее транспортировкой тоже. И, кажется, освобождением от лап одного явно недостойного ее некроманта, – тут уж и спаситель скатился на угрожающие интонации.

– Что, следилка соперника засекла? – внезапно развеселился первый голос.

– Не остри мне тут! – пригрозил второй, потом перешел на просительный тон. – Тебе ничего не стоит оставить ее на второй кровати. Все равно к тебе никого не подселят, ну же, не откажи мне в просьбе. Я даже могу стать твоим должником, если хочешь. А утром она сама отсюда перенесется – кажется, у нее савиорцы в роду были, она умеет перемещаться в пространстве. Но на пьяную голову совершенно не может рассчитать дорогу. Всего на одну ночь.

– Не боишься оставлять ее со мной? – хмыкнул первый.

– Да брось ты строить из себя буку! – возмутился первый, уже укладывая девушку на кровать, стоящую параллельно той, на которой сидел его собеседник. – Просто дай ей как следует выспаться, и все.

– Ладно. Договорились.

Когда дверь за рыцарем без страха и упрека закрылась, хозяин комнаты поднялся со своего места и подошел к кровати, на которой лежала девушка. В темноте помещения, освещаемого лишь льющимся из окна лунным светом, заметно было лишь ее лицо и поджатые губы, словно она видела сон о ком–то, на кого была сильно обижена. Губы незнакомца тронула улыбка – он помнил это выражение. А потом вспомнил еще и вскользь брошенные слова о том, что у девушки кто–то появился, и нахмурился. Стоило оставить совсем ненадолго, и место рядом с нею перестало пустовать. В холодной тишине комнаты раздался задумчивый голос незнакомца:

– И кого же ты все–таки выбрала, Иви из диких земель?

***

– Убери от меня свои руки, противный некромант! – зло верещала девушка, пытаясь освободиться из объятий несущего ее в сторону общежития друга детства.

– И не подумаю, – спокойно отозвался молодой человек со снежно–белыми волосами, одетый в традиционный костюм факультета Смерти, словно не причиняли ему дополнительного неудобства постоянные копошения девушки. – Когда ты поймешь, Свон, что своими поступками только разжигаешь по отношению к себе ненужное внимание?

– Когда ты поймешь, невыносимый Один, что прошло то время, когда можно было относиться ко мне, как к несмышленой сестренке? – взвыла она, и ее неожиданно отпустили.

– О чем ты говоришь, Сойя? – внезапно перешел на настоящие имена принц Смерти Онирен.

– О том, что мне осточертело стоять в тени Эвани и смотреть, с каким щенячьим восторгом ты ждешь, когда она обратит на тебя внимание, – устало призналась Сойя. – О том, что я выросла, посеяв в своем сердце бесполезное чувство, на которое ты никогда не ответишь взаимностью. Поэтому с этого момента я от тебя отказываюсь, Они. С этого момента больше не подходи ко мне с якобы братским желанием помочь. Мне такой помощи не нужно. Я перечеркиваю все, что было связано с тобой. Как жаль, что я так долго тебя любила…