Длинные тени лжи

В глазах заискрило, я на секунду потеряла ощущение верха и низа, шлепнулась на бок и покатилась, уже не встречая никаких препятствий.

И рухнула в обжигающую, подернутую по берегу тонкой кромкой первого льда, пахнущую гнилью и водорослями воду.

Холод возник разом со всех сторон, я замолотила руками и сразу же врезалась рукой в каменистое дно. Секундное облегчение – тонуть как-то не хотелось – почти сразу исчезло, поскольку кто-то неделикатно намотал мою косу на руку и потащил поглубже. Кожа головы почти ничего не чувствовала от холода, я изредка захватывала немного воздуха и опять погружалась в воду, вцепившись сведенными судорогой пальцами в руку в тонкой перчатке.

От удушья в ушах тоненько зазвенело. Сбоку мою левую руку перехватил еще один человек и заботливо надавил на макушку, погружая поглубже.

Кинжал на ноге обжег кожу, возвращая какое-то подобие здравого рассудка. Попытавшись заглушить животную панику, я расслабилась и дала правой руке соскользнуть с запястья нападающего. Она слегка погрузилась в воду и медленно, безжизненно стала отплывать назад, ближе к ноге, ближе…

Я поджала ноги к животу, выдирая горячую рукоять из перевязи на щиколотке, едва не оставив свой скальп на память в чужой руке.

Лезвие вспороло спокойную воду и прошлось над коленями одного из нападающих. Косу резко повело в сторону, переворачивая меня на бок. Упираться я не стала – да и сил уже не оставалось, в глазах плавали алые круги, я не видела уже ничего и вслепую ткнула кинжалом во вторую руку, давившую на мой затылок.

Я вынырнула, выплевывая воду и оглашая окрестности хриплым кашлем. Шумный плеск, и рядом уже никого нет.

Воды было чуть выше пояса. В груди кололо. Я медленно двинулась к берегу, найдя его исключительно по рассеянному свету фонаря над обрывом.

Холода к тому времени я уже не чувствовала. Ноги стали тяжелыми, объемными и негнущимися, намокшая одежда повисла тяжеленным грузом.

Прошлепав по мелководью, я наощупь взобралась выше по откосу, свернулась в калачик прямо на холодных камнях и вызвала Эмзи. Затылок наливался пульсирующей болью, сил не было даже поднять голову – вернись нападающие сейчас, могли бы делать со мной все, что угодно.

В темноте отраженным светом блеснули лиловые глаза. В ушах шумело все сильнее, зубы отбивали мелкую дробь.

– Мик, я на обрыве, напротив…напротив домов, забыла улицу. – сбивчиво зашептала я, почти не слыша собственного голоса. – Внизу, возле воды.

Пушистик отозвался знакомым голосом, но смысл сказанного уже не смог пробраться в мою многострадальную голову, и я закрыла глаза, зарывшись носом в колючую гальку.

Глава 19

Глава 19.

Плотное колючее одеяло кололо подбородок. Окружающая обстановка, в особенности температура и нечто мягкое подо мной намекало, что я уже не возле воды, а в каком-то намного более приятном месте.

Я сидела на диване посреди темноватой, но уютной небольшой комнаты. Большое окно было занавешено плотными шторами, в углу притаился осветительный шар, разгоняющий сумрак голубоватым светом. Посередине бежевого пушистого ковра валялся мой одинокий, насквозь промокший сапог, из-под которого медленно растекалось темное пятно. Припомнив ледяную воду, я поглубже залезла в чудесное теплое одеяло и решила не вылезать ни под каким предлогом.

Справа возникло некое движение, сопровождающееся очень, очень осуждающим сопением. Я вздохнула и завернулась с головой.

– Спасибо. – не очень внятно пробормотала я из-под слоев укутывающей меня шерсти.

Сопение приблизилось и сменилось тяжелым вздохом.

– Ну и какого ты там делала? – голос у Мика был донельзя замученный. Уши мгновенно заполыхали от стыда. В самом деле, сколько можно лезть куда ни попадя без него, а потом надеяться, что блондин в очередной раз бросит все свои дела и кинется меня спасать.

– Я свинья. – сообщила я категорично и высунула голову из кокона. Влажные пряди прилипли к щекам. – Ты вообще не обязан меня спасать, я просто, ну, случайно именно тебя вызвала. Да.

– Ага. Я так и понял. – отозвался Мик и сунул мне под нос кружку с чем-то горячим и пахнущим травой и медом. – Пей давай, горе.

Я осторожно отхлебнула неведомого варева и притихла – ледяной комок внутри, в районе груди, начал стремительно таять.

Правда, таял он с последствиями – остатки этой ледяной глыбы хлынули наружу потоками слез. Кружка заплясала в пальцах – краем глаза я заметила, насколько они белые, с траурной синевой вокруг ногтей.

Мик отобрал опасно трясущуюся жидкость и сел на ковер, заглядывая мне в лицо.

У меня же нос распух, а то еще и сопли потекли, в панике подумала я и опять влезла в кокон, как черепаха в панцирь. Однако края одеяла внезапно поползли вниз, явив мне совсем уж сердитое длинноносое лицо.

– Ревешь? – осведомился Мик сурово.

– Реву. – согласилась я и вытерла нос рукавом.

– Может, уже хватит в одиночку геройствовать? Мне не очень нравится эта твоя самостоятельность. – северянин пересел на диван и сгреб в охапку колючий кокон. Я неожиданно уткнулась носом ему куда-то в ключицу и изумленно притихла.

– Почему я все узнаю последним? Все время какие-то секреты, все время тебе что-то мерещится, ты куда-то лезешь, а мне приходится потом тебя утешать. – мрачно пробормотал Мик над моим ухом. – Может, хватит уже? Этого опыта было достаточно, чтобы ты начала хотя бы говорить мне, куда и зачем тебя опять понесло? Что ты делала в реке?!

– Меня там топили. – я поежилась. – Прямо по-настоящему топили…двое. Я их порезала и вылезла.

Нащупала сквозь штанину кинжал. Хороший мой, я бы без тебя и не выбралась…

– Так, с этим понятно. А что ты вообще там делала посреди ночи? – Мик отодвинул меня и прищурившись, начал разглядывать с нездоровым интересом. – только не врать, сколько можно уже.

– За…за Джарланом следила. – осипшим голосом созналась я, ежась под потемневшим взглядом. Северянин молча сделал брови домиком.

– Я была уверена, что он связан, но я же не могу дергать тебя каждый раз, когда мне что-то кажется! – накатило раздражение. Одеяло показалось ужасно тяжелым, буквально душившим меня, и я принялась с ожесточением вырываться и выпутываться.