Дневник лабуха длиною в жизнь

Разъяренный брат схватил Бебу за руку и тащил ее в сторону. Парень держал ее за другую руку и не отпускал.

– В чем дело, что тут происходит?
– вмешался я.

Дрожащий от возмущения братишка возмущенно рассказал:

– Иду по городу и вижу ее с этим... идут, за ручки держатся... Хочу с ней поговорить, а этот не пускает!

– Никуда она не пойдет!
– отрезал тот.

Подойдя вплотную к парню, я строго проговорил:

– Они давно встречаются и собираются пожениться, так что ты стой и не рыпайся!
– Обратился к брату: - Бери ее и уходите!

– Никуда не пойду!
– заявила Беба.

– Пойдешь!
– уверенно сказал Лёня и, крепко взяв ее за руку, потащил в ближайший подъезд.

Парень дернулся, пытаясь помешать. Схватив его за грудки, я процедил:

– Стой и не лезь, дай им разобраться!

Брат затащил Бебу в подъезд. Я стал на страже. Зеваки расходились.

Свадьбу отменили, зато у брата появился новый костюм. Беба вышла замуж за того парня и вскоре забеременела. Через несколько месяцев они разошлись, и беременная Беба одна уехала в Америку.

Пан или пропал, или Колобок, не добежавший до лисички

Все больше просыпалось тепло в моей душе. Хотелось видеть Наташу каждую минуту, чувствовать ее рядом. Часто ловил направленные на нее восхищенные взгляды мужчин. Верил ей без оглядки. Она как-то сразу вызывала у людей чувство уважения.

Иногда мы ездили за город покататься на машине. Сегодня, в мой выходной, мы зашли в ресторан поужинать. Выпили немного коньяка. Теплая погода располагала к поездке за город, где в лесочке, в машине, можно было от души нацеловаться. Показался пост ГАИ, который мы благополучно миновали. Через час-полтора, возвращаясь в город, гаишник остановил нас. Попросил права. Я дал. Повертев в руках, нагнулся и ищейкой стал принюхиваться ко мне. Выровнялся, нагнулся, понюхал еще раз.

– Выходи с машины!
– приказал строго.
– Иди за мной!
– кинул он и направился вверх по лестнице в будку, возвышавшуюся в трех-четырех метрах от земли.

Не заглушив мотор, я последовал за ним. На дворе полдвенадцатого ночи.

– Ну что?
– положил мои права на стол гаишник.
– Выпил?!

– Нет, - живо ответил я полуправдой, - я не пьющий.

– Я думаю, выпил, - не поверил он и стал доставать прибор для проверки на алкоголь.
– Дуй!
– приказал гаишник, подсовывая трубку к моему рту.

Я слегка дунул.

– Так, ты давай не гони дурака, а дуй как следует!

Дунул еще раз. Он внимательно осмотрел трубку.

– Все-таки думаю, что пил. Ну ничего, сейчас поедем в участок и там хорошо проверим!

Ехать в участок совсем не хотелось, был почти уверен, что то малое количество алкоголя, выпитого давно, не обнаружат. Хотя кто знает?

В мгновение вспомнил армейский побег от патруля. Схватив со стола права, я ринулся со всех ног вниз со ступенек к машине. Вечное мое "пан или пропал!". Как сказал один известный человек: "Отчаяние часто выигрывало сражения". Заскочив в машину крикнул Наташе:

– Молчи, не задавай вопросы!

Засвистев колесами, выключив фары, рванул в темень шоссе. К такой наглости милиционер не был готов, и пока он спускался вниз, заводил свой мотоцикл, я уже прилично от него оторвался. Мы мчались по Киевскому шоссе, не так давно заасфальтированному. Гнал я почти в кромешной тьме. Вдали за мной моргал глаз преследующего меня мотоцикла. Наташенька послушно молчала. Я вошел в большой поворот, справа за которым (я это знал) проходила узкая проселочная дорога. Резко свернул и, проехав метров десять, остановился. Через несколько секунд увидел в зеркале заднего вида проскочивший мотоцикл. Подождав с минуту, не включая фар, спасибо луне, медленно проехал немного вперед и, включив фары, продолжил ехать дальше. Через полчаса мы выехали на другое шоссе, и я благополучно привез Наташу домой.

– Ты представляешь, что было бы, если бы он догнал нас?
– произнесла она.

– Но ведь не догнал... Если рискуешь и все хорошо кончается, значит, правильно сделал, - ответил я сам себе и ей.

На что она добавила:

– Ты просто Колобок, не добежавший до лисички.

Валерка Комар

Сегодня, подъехав к дому родителей, я встретил Комара, недавно освободившегося от очередной отсидки. Пока он сидел, у него умерла мама. Когда мы учились в школе, она хотела, чтобы Валерка дружил со мной. Думала - учится музыке, нормальный парень?

Мы поболтали немного.

– Слышь, Эдик, выручи.

– Говори.

– Можешь со мной подъехать в одно село, там в сарае для меня держат два мешка маковых головок, и мне нужно поскорее их забрать.

– Смогу, но не сегодня, завтра подходит?

– Заметано.

На следующий день мы забрали мешки. По дороге Комар рассказал, что собирается их поварить и затем пить этот отвар как чай.

– Торчок обалденный, кукнар называется, попробуешь.

Пока готовилось варево, угостил я его "планом". Пришло время пить кукнар, и после небольшого колебания я выпил. И это было сразу моих два раза - первый и последний.

Минут через десять после какого-то непонятного торчка с невероятной силой разболелась голова.

– Ты что, не мог предупредить, что будет болеть голова?!
– предъявлял я претензии к Комару.

– Откуда мне было знать, что у тебя будет болеть голова?
– оправдывался он.
– У меня же не болит.

– Ну конечно, ты привык пить всякую дрянь!

– Сам знаешь, не всегда есть возможность выбирать.

После смерти матери жил он один в большой трехкомнатной квартире с двумя балконами на улице Руднева. Когда отец был жив, они занимали весь этаж, состоящий из десяти комнат. Со временем власти забрали семь из них для трех семей, оставив семье Комара три. В связи с тем, что большую часть времени он находился в местах не столь отдаленных, а будучи дома, был под милицейским надзором, власти искали повод забрать его хорошую квартиру в обмен на какую-нибудь конуру. Вскоре повод нашелся.

Через несколько дней, проезжая мимо его подъезда, я увидел его, сидящего на ступеньках с опущенной на руки головой.

– Привет, Комар, что случилось?

– Ты представляешь, - подняв голову с усталыми глазами, начал он, - вчера вечером пришел ко мне этот мудак.

– Какой мудак?

– Да сидели когда-то вместе.

Трясущимися руками Комар прикурил сигарету.

– Попросился переночевать на одну ночь, - продолжил он, волнуясь, - я как чувствовал, не надо было его, в дымину пьяного, пускать. Ты же знаешь, за мной контора все время приглядывает, только и ищут, падлы, повод отмести хату.

– Знаю.

– А от этого шныря всегда были одни проблемы, которые мне сейчас на х... не нужны!
– заводился Комар, поднимаясь со ступенек.

– Ну и?..

– Ну и окочурился он, сука, ночью!

Я смотрел на него во все глаза.

– Ты имеешь в виду - умер?!

– Да, сука! Издох в моей квартире, и что мне теперь делать?!
– водил глазами по сторонам вконец расстроенный Комар.
– В контору затаскают, хату отметут!
– безнадежно махнул он рукой.

Думаю, он успел приложиться с утра к кукнару. Поговорили еще с минуту, мне нужно было ехать. Жаль беднягу, один он, некому вступиться перед властями. Через некоторое время ушел он мотать срок по четвертому разу.