Дневник лабуха длиною в жизнь

Все с минуту молча смотрели на Робика.

– Вай ара Миносян! Поэт! Философ! Хочешь, картошечки поджарю?
– захлопотал Срибный.
– Да, вот вспомнил, - продолжил Марик, - на днях раздается звонок в дверь, открываю, стоит пожилой сосед, живущий подо мной, и спрашивает: "Сосед, у вас деньги есть?" Я думал, бухнуть хочет, и задаю встречный вопрос: "А что?" "А ничего, просто купите своим блядям тапочки, а то громко топают!"

За разговорами никто не заметил, как я тихо встал, зашел в Сашкину комнату, и прилег отдохнуть. Проснулся уже утром. Марик на работе, Саша - в школе.

Пристроил

Вернувшись с Кавказа, Боярский привез анашу.

– Попробуй, - сказал Вовка, протягивая мне папиросу.

– Я не хочу папиросу.

– Это не простая папироса - это "план".

– План ГОЭЛРО?

– Нечто получше, его еще называют гашиш или "план", все продукт изумительного растения индийская конопля и ее производное марихуана, - ответил Боярский, прикурил папиросу, пару раз затянулся и протянул ее мне.
– На попробуй.

Я взял с опаской папиросу и посмотрел на нее.

– Не бойся, не бойся - покури!

– И что будет?

– Хорошо будет, не бойся, - подбадривал он.

Я сделал пару затяжек. Ничего.

– Кури, кури!

Сделал еще несколько. Ничего.

– Вова, что ты мне дал, я ничего не чувствую, и вообще - что я должен ощущать?
– вопрошал я.

– Совсем ничего?
– смотрел на меня улыбающийся Боярский.

– Совсем!

– По-моему, надо добавить, - и протянул мне вторую папиросу.

Добавил. Смотрю на него, он на меня. Подуло ветерком, и у Боярского шевельнулись его большие тараканьи усы... и тут я, расплывшись в улыбке, говорю ему:

– Чувак, ты похож на барона Мюнхгаузена, летящего на пушечном ядре, с развевающимися на ветру усами.

– Все в порядке! Взяло!
– констатировал факт Владимир.

Через полчаса мы зашли в кондитерский магазин, я накупил конфет. Вечером я играл с каким-то особым вдохновением. Чувствовал себя прекрасно. Не наблюдал искривленной реальности, что часто происходит с людьми, злоупотребляющими алкоголем. Настроение в меру приподнятое. Чем плохо? Когда ты улыбаешься людям - получаешь в ответ улыбку. Хорошо! Подстегивает творческий потенциал. Тоже неплохо! Со временем узнаю, что, покурив, заниматься любовью - просто бесподобно! Чудесное чудо-растение!

Стал с Боярским покуривать "план". Пополняли запасы, покупая у кавказцев, продающих на базаре помидоры, цитрусовые и цветы. В общем, пристроил меня Боярский! Была и негативная сторона у "плана". Через некоторое время начинался зверский аппетит, что грозило увеличением размера живота. Придется с этим бороться!

Как-то, купив свежую порцию, поехали на Вовкиной машине к Срибному.

– Привет!
– пробурчал Марик, открывая дверь.
– Будет с кем выпить, хотя я мог бы и сам справиться.

Боярский обычно составлял ему компанию. Срибный налил Вовке и себе. Я разложил на столе папиросы, вытащил из кармана "план".

– Что это такое, и что ты собираешься делать?
– посмотрел на мои руки Срибный.

– Вот хочу забить мастырку, - ответил я ему, продолжая заниматься своим делом.

– Какую мастырку, Вова, что он делает?

– Сначала давай выпьем, а то водка стынет.

Марик залпом выпил содержимое. Боярский за ним. Прикурив папиросу и сделав пару затяжек, я передал ее Вовке. (Он мог и то, и это.)

– И ты тоже?!
– проворчал Срибный.

Вовка затянулся пару раз и молча передал мне.

– Так, только не в моем доме!
– нахмурив брови, произнес Марик.

– Ты хочешь, чтобы мы вышли на улицу?
– спросил я.

Марик схватил соленый огурец и, молча откусывая, переводил взгляд то на меня, то на Боярского. Мы с Вовкой засмеялись. Марик налил себе водки.

– Тебе не наливаю, - обращаясь к Вовке, - наркоманище чертово, мне больше останется.

Прошли полчаса, нам с Вовкой весело.

– Чего это вы все ржете? А ну-ка дайте попробовать, падлы!
– неожиданно рявкнул Срибный.

Вовка быстро закрутил папироску и подал Марику. Тот повертел ее в пальцах, понюхал, прикурил. Затянувшись несколько раз, хотел вернуть.

– Кури, кури, - сказал Боярский, нам хватит.

Покончив с мастыркой, Марик стал бросать вопросительные взгляды на нас, и тут... его большое круглое лицо расплылось в улыбке и стало похоже на луну.

– А вы знаете... совсем неплохо... неплохо...

Медленно поднялся со стула,

– Пойду к зеркалу... загляну себе в глазки... хочу увидеть, остались ли еще проблески ума!

– Да, да, - улыбался в усы Боярский, - посмотри внимательно и три раза скажи: "Я моряк, красивый сам собою", если не улыбнешься - придется добавить.

Марик зашел в туалет, оставив дверь открытой.

– Я моряк, - послышалось из туалета, - я моряк? Да я же вылитая луна!

– Да, да, да!
– закричали мы с Вовкой.
– Одно лицо! Ну вот и тебя пристроили!

Вскоре холодильник опустел!

Зеленые яйца

Иногда к нам в ресторан захаживал Витя, лейтенант КГБ. Имел он слабинку к слабому полу. Как-то в перерыве он заговорил о женщинах:

– Если хочешь, могу организовать баньку, - предложил он.

– Спасибо, Витя, но я с друзьями раз в неделю парюсь в центральной бане.

– Да не такую баню, а баню с девочками, - живо проговорил Витя, - я организую генеральскую баньку, что при стадионе ЦСКА, а ты найдешь девочек, ну что?
– вопросительно посмотрел на меня лейтенант.

Мне не хотелось вдвоем с ним идти на такое мероприятие.

– Витя, могу я пригласить двух своих друзей?

– Зависит от того, сколько будет баб, - тут же ответил он.

– Думаю, две-три найду.

– Идет.

– Витя, у меня к тебе вопрос.

– Да.

– В вашем ведомстве не найдется пара баб, с которыми можно повеселиться?

– В нашем ведомстве, - доверительно улыбнулся он, - найдется все, но я хотел бы тех, которые не стучит.

– Понял.

Мы договорились встретиться у стадиона во вторник следующей недели. В том, что Марик и Вовка согласятся, я не сомневался.