Дневник метаморфа

Утром первым делом обошел ловушки и старые добрые стальные капканы. Сопровождал его Павлик, единственный из всей компании, кто официально носил огнестрел, и Сан Саныч с царь-приблудой на спине. Вохровцев оставили собираться. После того, как группа побывала на биостанции, Шульга начал расставлять не выборочно, а все до единой ловушки, бывшие в наличии. Также перестал выключать царь-приблуду, чему не раз уже порадовался, как и сейчас, потому что туша саблезуба оказалась обезглавленной и рядом лежала куча дерьма.

Одна ловушка стояла пустая и нетронутая, словно сотрудничек был в курсе дел и умел обходить сетевые мины, вторую попусту испортил годовалый ксеноволк, которого удавило паучьей сетью — не на этот вес сеть была рассчитана. А вот в капкане лежала нога. Просто нога, без остальной туши, задняя правая лапа, грубо отгрызенная. Очень специфическая, с острейшими, твердейшими когтями. Шульга не мог сказать, какому хищнику она принадлежит, но жопой чуял — нога майорского внештатного сотрудника.

Все молча встали вокруг. Шульга почесал густую кудрявую бороду, которой зарос в считанные дни, отчего стал похож на истрёпанного жизнью Будулая. Плевать.

В самой по себе конечности ничего особого и не было. Лапы звери порою себе отгрызали, чтоб вырваться, сбежать и сдохнуть в лесу от ран, не в силах больше защититься и охотиться, разве что ксеноволки кормили своих калек. Удивляло Шульгу другое: это была уже ВТОРАЯ задняя правая лапа, которую он нашёл в капкане за последние несколько дней. И если первая лапа, найденная намедни, охотников обрадовала, то эта напугала.

— Я когда-то на куриной фабрике работал, — пробасил Саныч. — Машина кур рубает, и по разным конвейерам, на упаковку, разные части идут. По одной ленте — только правый окорочок. По другой — только левый. И кажется, что все куры на ферме — одноногие мутанты.

— Мы не на фабрике, — с досадой сказал Шульга и сплюнул сквозь зубы. — Слышь, майор, их может быть двое? Трое? Если да, то у нас проблемы.

Павлик взглянул на Алексея увлажнившимися глазами.

— Он один, — ответил счастливым тоном.

— Идём дальше, — бросил Санычу Шульга, забирая в мешок и капкан, и лапу. — Иди вперёд.

Саныч тяжело потопал, громко хрустя ветками и сгибаясь под весом царь-приблуды, Шульга подождал, пока тот отдалится, а сам приблизился к майору.

— Чего ты лыбишься как поц? — негромко спросил. — Говори, Павлик, я своей башкой рискую. Таких зверей много?

— Один.

— Что за хуйня с ногами?

— Регенерация, — пояснил майор. — Это же идеальный солдат. Представь таких взвод, дивизион. Его крайне сложно убить, он самовосстанавливается, понимаешь?

Алексей осмыслил и вздохнул. Он совершенно не разделял восторга своего спутника. Чем больше мест «воинских подвигов» внештатного сотрудника он находил, тем больше сомнений в его голове селилось. Но, что поделать, не в карьер же возвращаться, срок мотать до седых яиц? Да, зверь жесток, умён, силён, но тем слаще станет победа, когда удастся его взять. Всё-таки хорошо, что местами этими Алексей раньше хаживал, и был достаточно предусмотрителен, чтоб заныкать там и сям пару схронов, один такой он вскрыл. Небольшой, однако, с пистолетом чувствовал себя спокойнее.

Они вернулись в лагерь.

— Собираемся, — велел Шульга, — пока внештатный ранен — надо преследовать.

Он пошёл впереди, подмечая капли крови, сперва частые, после — редкие, вскоре и они прекратились. Слишком быстро. К счастью, оставались сломанные ветки подлеска, клочья шерсти в кустах, следы остальных трёх лап, и помёт, который попадался так часто, словно зверей в самом деле было несколько.

Следы вели к оврагам, за которыми начиналась известняковые холмы с карстовыми пещерами. У оврагов нашли объеденный падальщиками безголовый скелет в обрывках комбеза — недавний. Рыжие муравьи уже добрались до него и теперь обгладывали белые кости, но мох нарасти не успел.

— Он в одной из пещер, — сказал Шульга. — Тарас, пускай свой коптер.

Вохровец запустил стрекозу, Алексей с майором прилипли к экрану.

Стрекоза полетела по склону, вдоль холмов, поросших белыми цветами и кривыми соснами, вдоль заболоченого ручья, фиксируя птиц, насекомых, растения и серые камни. Добралась до пещер и стала нырять в каждую по очереди. Зверь нашелся в третьей с краю. Он залёг далеко, не мог видеть и слышать группу, он был плохо различим через крохотную камеру коптера, дающую всего лишь рябое изображение, но Шульгу пробрала дрожь от его вида и от того, что обе задние лапы, точно такие, как та, что валялась в мешке, были на месте.

— Ах ты, дьявольское отродье… — пробормотал Алексей. — Подведи-ка поближе камеру…

Тарас подвёл стрекозу к куче палых листьев, в которых лежал монстр, но зверь настороженно поднял голову, затем молниеносно вскинулся и сбил её ударом лапы — всё потухло.

— У меня есть запасной коптер, запускать? — спросил Тарас.

— Не надо…

Они обустроились на симпатичной полянке, в вечном сумраке, среди секвойных да сосновых вековых стволов.

— Сетевые мины кладём по периметру, — сказал Шульга. — Он увидел камеру. Не забывайте, это особый зверь.

Царь-приблуду настроили поуже радиусом да помощнее. Вокруг споро расставили все до единой мины и ловушки. Действовали быстро и слаженно, никто не провисал и не динамил.

— Думаешь, он понял? — спросил Павлик. — Ну, Макс?

— Ещё бы не понять, — ухмыльнулся Алексей. — Он же разумный. Мы его спровоцировали, теперь ждём.

— Мужики! — обратился он к группе. — Как только животное к барьеру ткнётся — палим всем подряд. Усыпители, парализаторы, всё пускайте в ход. Начнёт метаться — хоть в одну да попадет ловушку, дальше прицельно сетью спеленаем.

— Не ссы, — добавил он, глядя на вытянутые лица, — я так по спецзаказу взрослого самца-саблезуба брал. Правда, он потом сдох.

Все встали кругом, спинами вовнутрь, ощетинились нелеталкой и стали слушать лес. Минуты тягостно тянулись. Птички щебетали в кронах, с шорохом и шёпотом раскачивал ветки ветер. Вдруг птицы умолкли.

— Господин майор, разрешите закурить? — тоскливо спросил Тарас.

— Отставить курение, — быстро и равнодушно отрезал Павлик.

Зверь с грохотом врезался в узкий периметр на всем бегу, Тарас заорал от неожиданности и страха. Зверя треснуло синей молнией и отшвырнуло, он взвизгнул и упал с опалённой в местах удара, дымящейся шерстью, но тут же снова вскочил, хотя любое иное животное, тот же рогач, легло бы без сознания.

— Огонь!!! — рявкнул майор.

Группа принялась палить со всех стволов. Шульга лично всадил шприц прямиком в косматую шею, в живот монстр дважды получил парализатором и застонал как человек. В считанные минуты его тело обросло иглами, как у дикобраза — так утыкали седативом. Он был мутантом, сильным, опасным, но живым, из плоти и крови. И он покачнулся. Затем лапы заплелись, и зверь осел.

Алексей выбросил вперёд сетемёт и прицельным выстрелом накрыл его паучьей сетью.

— Есть! — закричал и рассмеялся.