Дневник метаморфа

Паучка плотно укутала монстра и сдавила, накрепко прилипая к шкуре. Зверь сперва молча дёргался внутри, затем принялся выть, подвизгивая. Он бился, увитый сетью, и чем резче двигался, тем плотнее сжималась паучка, впиваясь, вгрызаясь в косматое грязное тело. Охотники заорали, засвистели, ликуя. Тарас бил кулаком в колени и приплясывал. Майор на радостях обнял Шульгу и похлопал по спине, остальные жали ему руку и предплечье, а он жал в ответ, его хлопали по плечам — он тоже хлопал, Сан Саныч даже приподнял, прижав к объёмному животу. Все поздравляли его и друг друга, перекрикивая отчаянные вопли зверя. Но вот тот затих, не в силах больше двинуться.

— Ты герой, Петрович, — лучась восторгом, сказал майор. — Я тебе нагрудный знак пробью за помощь вооруженным силам. Подам рапорт на именной кортик. Туши приблуду.

Пересмеиваясь, перешучиваясь, охотники собрались вокруг зверя. Тот лишь глазом мог косить, да пасть приоткрывал, порыкивая. Щерился, словно хвастаясь клочьями гнилого мяса, застрявшими между зубами.

— Вот это урод, — сказал дядя Коля, брезгливо морщась. — Как же он смердит! Слава тебе, господи, управил!

— Избавили округу от вурдалака, — сказал Тарас.

— Послужит теперь на благо человечества, — сказал майор.

— Отпус-тите, — членораздельно сказал зверь.

Человеческая речь настолько контрастировала с его внешним обликом, что все сразу смолкли.

— А? — спросил Павлик.

— Отпустите, — повторил зверь. — Уйду.

— Не-ет, Макс! — майор потряс головой. — Ты уже пришёл. Выполнил свое задание, теперь дело за нами.

Зверь снова забился и завыл, судорожно дёргаясь всем своим стиснутым в комок, перекрученным косматым телом.

— Всё будет пучком, — заверил его майор, складывая колечко из пальцев. — Корма у тебя будет много. Навалом еды.

— Еды, — повторил Макс.

— Сколько влезет. Мы тебя изучим и пристроим к делу.

— Б! — крикнул Макс. — Больно-о-о!

— Потерпишь до базы, — майор пожал плечами. — Гибкая клетка-то есть, но сеть с тебя снимать я не рискну, уж прости.

Он вызвал по рации дрон-эвакуатор для техники и группа стала готовиться к эвакуации. Шульга надул вакуумную подошву. Вохровцы и Саныч, пыхтя и тужась, втроём водрузили на неё рычащего и завывающего Макса. Тот снова принялся рваться из сети, но смог лишь опорожнить кишечник на ноги дяде Коле.

— Фу, блядь, — отряхивая дерьмо с ботинок, поморщился тот.

— А мне — так норм пахнет, — сказал Тарас, посмеиваясь. — Запах победы.

— Бр-рысь! — рявкнул зверь, изгибаясь. — Сеть! Р-рвёт! Больно!

— Бо-ольно мне, бо-ольно-о! — подпел Тарас. — Не унять эту злу-ую бо-оль!

Наконец его заволокли на подошву и пристегнули ремнями, осталось дождаться дрона, и можно было выдвигаться на базу. Не самим же волочь подошву? Тарас и Шульга закурили. Алексей потягивал сигарету и думал о том, что первым делом пойдёт к семье, обнимет мать и тёщу, поцелует детей, возможно, трахнет фригидную жёнушку. Как не крути, своих домашних он любил. Затем соберёт парней и будет думать, как заново поставить бизнес. Неплохо бы легальную нулёвку завести. Возможно, с точкой поможет майор? Вместо именного кортика, который, несомненно, вещь приятная, и на стене смотрелась бы отлично, но пользы — самой сомнительной.

— Что у нас по хавке? — спросил майор.

— Вчерашний кулиш остался, — с готовностью ответил Тарас. — И сухпаёк.

— У меня кое-что есть.

Павлик поковырялся в рюкзаке и достал бутылку водки. Сан Саныч крякнул и потянул носом.

— Грей кулиш, режь сухпай, — велел майор. — Бахнем за удачу, по пятьдесят.

В любом другом месте Шульга не задумываясь бухнул бы, но здесь и сейчас, со стонущим зловонным внештатным сотрудником вместо музыки, это показалось неосмотрительным.

— Водка на охоте спасла гораздо больше зверья, чем ручейные рейнджеры, — с кривой ухмылкой молвил он.

Впрочем, стаканчик взял. Скольнулись, выпили, закусили горячей фасолью с говядиной, и в самом деле словно потеплело, посветлело, повеселело на душе у всей честной компании, даже Саныч перестал пыхтеть в бороду и грозно таращиться голубыми глазками в обрамлении белёсых ресниц. А зверь, наконец, заткнулся, просто молча дёргался под сетью в стороне, поодаль.

— А ты-то сам с рейнджером в лесу встречался? — спросил Павлик, разливая ещё помаленьку.

— А как же, — охотно откликнулся Шульга, принимая стаканчик. — Добыл как-то здоровенную церву, молодой ещё, ни амуниции толком, ни дрона для переноски не имел, ружьё да везение, да товарищ с машиной у вырубки остался. И, где ни возьмись, ручейный рейнджер в полной амуниции из кустов выскакивает! Выстрел услышал. Оружие наводит и требует лицензию на отстрел. Смотрю на него, на церву, и говорю покаянно — лицензии нет, прости засранца. «Иди вперёд, — говорит рейнджер, запуская дрон для переноски и цепляя тушу, — будем протокол составлять, но сначала взвесим на базе». Дотащили мы вдвоём с ним эту тушу прямиком до вырубки, с полтонны в ней было, дрон трижды разряжался. Смотрю — а вот и мой товарищ с пикапом маячит. «Ой, господин рейнджер, — говорю, — совсем забыл! У меня же есть на отстрел лицензия, вот она!» Включил наручный комп и показал. Видали б вы его рожу!

Павлик рассмеялся, довольный удачным завершением дела, горячей едой да охотничьей байкой. Майор смаковал свой стакан, когда зверь вырос у него за спиной. Стоял он дыбом и был ещё страшнее, чем прежде, весь покрытый подпалинами от удара током. Обгоревшая его, ободранная липкой паучьей сетью шкура клочьями свисала с боков, лап, брюха, обнажая кровавые дыры. Пасть раззявилась, лапы поднялись.

— Рожу, — сказал зверь.

Волосы у Шульги зашевелились на голове и на руках с ногами. Он понял, что зверь не мог снять сеть, пока был под седативами, но слабое их действие закончилось, и вот, пожалуйста. Подумал о том, что не успеет достать из кармана пистолет, и о том, что больше не обнимет мамку.

Зверь обвёл их взглядом нечеловеческих, яростных жёлтых глаз, одним ударом когтистой лапы сорвал голову майора с плеч и мгновенно скрылся вместе с нею среди вековых секвой. Обезглавленное тело упало вперёд, на землю. Из шеи, в такт последних ударов сердца, выплёскивалась кровь.

Глава 16. Тенго

Дерево было са-а-амым высоким, влезть на такое — подвиг во имя Первомужа и, отчасти, необходимость: снизу волна тормозилась деревьями, искажалась каменными скалами. У яйценосного её супруга и господина Нико имелся КОМПАС, но не было КАРТЫ, отчего они свернули не туда и по заросшей тропе выбрались к такому же заросшему лесному пруду. Компас был не так уж виноват: она сама чуяла манящую воду, оттого и сбилась. Тем временем, до озера оставалось много дней пути. Дела обстояли неважно, от пиявкиного яда дети росли слишком быстро, скоро могли вылупиться, а они не успевали вернуться к общине. К тому же, РЮКЗАК Нико набил стишком туго, медленно бежал и быстро уставал, а теперь и заплутали.

Не дело дакнуса — лазать по деревьям. Пустите Тенго в воду, такое мастерство покажет!

Она не сразу разобралась, как ползти, чтоб не упасть и двигаться вверх, но потом приловчилась. Следовало делать медленные плавательные движения, при этом цепляясь когтями, а потом подтягивать задние лапы и упираться на хвост. Перепонки между пальцами теперь не помогали, а мешали хвататься за сучки и выемки, но Тенго упрямо цеплялась и постепенно стало получаться, хоть вся испачкалась в древесном соке и коре.