Дневники потерянной души

– Сможешь, когда кончится их действие. Но принимать их тебе нужно будет еще долго.

Поднявшись, он снял с полок три одинаковых продолговатых кристалла, раздав их нам и оставив один себе.

– Подержите их и подумайте о чем-то хорошем, расслабляющем, – произнес он. – Представьте себе чистый белый свет. Пусть он заполнит вас изнутри. Почувствуйте этот свет всем существом, окунитесь в него, станьте с ним единым целым.

Мы сидели молча, обняв прохладные вертикальные грани. Кончики моих пальцев едва доставали до середины бруска; у Маура между ладоней виднелась заостренная верхушка; правитель же, чьи пальцы были почти вдвое длиннее человеческих, полностью закрыл ими отполированную поверхность.

Спустя несколько мгновений кристалл Эль-Ронта начал светиться изнутри; сначала слабо, затем все сильнее, пока грани его не озарились ярким белым сиянием. Я завороженно наблюдал за этим зрелищем, тщетно пытаясь добиться того же. Но кристалл в моих руках так и остался темным и мертвым. Я не знал, как оживить, как согреть его холодную сердцевину.

Кристалл в руках Маура разгорался все сильнее, и вот уже белое свечение изменило оттенок на красноватый, а мой хозяин все сжимал его, неотрывно глядя внутрь, и губы и руки его дрожали мелкой дрожью.

Одним резким движением Эль-Ронт обхватил верхушку кристалла своими пальцами, и разом сияние прекратилось.

– Ты не думал о свете.

– У меня только огонь и клубы дыма перед глазами, - глухо сказал мой хозяин. – Не могу сосредоточиться.

Эль-Ронт протянул руку, взглядом спрашивая разрешения.

Маура молча кивнул.

– Откуда это? – спросил правитель, едва коснувшись его правого виска.

– Что? – не понял мой хозяин.

– Ты получал сильный удар по голове? Это след от сотрясения. – Слегка повернув его лицо, он снова ощупал то место, где двумя месяцами ранее красовался кровоподтек от удара вражеской дубиной. – Тебя избили?

– Да так, потрепали немного. Ничего страшного.

– Где это случилось? – отпустив лицо Маура, неожиданно обратился Эль-Ронт ко мне.

– В Румине, господин, - тут же подал голос я, не смея уйти от ответа. – Его взяли в плен эти восточные солдаты, и долго пытали...

– Вот спасибо, Бан, - гневно выдохнул мой хозяин. – Из тебя тоже вышел отличный доносчик.

Он опять взялся за сосуд с напитком, но правитель остановил его руку:

– На сегодня тебе хватит.

Вновь поднявшись, Эль-Ронт отодвинул вбок раму окна с причудливо складывающимися горизонтальными полосками, так отличающимися от нашего привычного деревенского покрытия из натянутого бычьего пузыря. В комнату влетел свежий ночной воздух, обдавая нас бодростью и принося с собой далекое журчание реки.

– Что вы сделали с Эль-Калад? – спросил вдруг Маура в наступившей тишине.

– То, что должны были сделать уже давно, - сухо ответил правитель, возвращаясь к столу. – Тело ее мужа Эль-Борна так и не нашли, но сомнений в ее вине нет ни у кого.

Маура изменился в лице.

– Вы... казнили ее?

– Сейчас она в заключении. Скоро будет суд, но это лишь следование порядку. За предательство и убийство полагается смертная казнь. Ты считаешь, что она достойна помилования?

– Нет, но она... – хозяин осекся.

– Ты об этом знаешь? – удивился Эль-Ронт, поняв его. – Как?

– По ошибке... Она пыталась... сблизиться со мной. Только, чтобы достичь своей цели. Она явно не ожидала, что мне будут доступны ее мысли... Я и сам не ожидал... Но ведь в ваших записях есть закон, запрещающий убивать ребенка, если на нем нет вины, – уже более уверенно продолжил Маура. – Приговор можно смягчить.

– Иногда я думаю, что лучше бы ты вовсе не научился читать, - Эль-Ронт уже с трудом сдерживал гнев. – Не волнуйся, ребенок будет жить, приговор будет приведен в действие только после его рождения. Хотя я сделал бы все, чтобы отродье Эль-Таура не появлялось на свет. Очередная копия тирана с планами по захвату мира.

– Почему вы так уверены?

– Потому, что подобное притягивает подобное, - не терпящим возражений тоном отрезал правитель.

– А что случилось с остальными кольцами? – осторожно спросил Маура, более не споря с ним.

– Мы их уничтожили. Это был единственный шанс предотвратить охоту за ними в дальнейшем. Даже без возможности замкнуть цепь, каждое по отдельности могло быть использовано с разрушительными целями, попади оно не в те руки.

– Они могли бы быть использованы во благо...

– Они и так сделали слишком много, – тихо, с горечью сказал Эль-Ронт, и глаза его потемнели, словно густое облако накрыло мерцающие искры. – Уже поздно, идите спать, - добавил он.

– Вы можете попросить за нее... – мой хозяин все еще не желал сдаваться. – Ведь ребенок останется один... Брен-и, тар [4].

– Икуль шан, Маура[5], - ровно произнес Эль-Ронт, не оборачиваясь. – Баназир, и тебе доброй ночи.

* * *

Среди ночи мы с Калимаком разом подпрыгнули на кроватях от радостного возгласа «уррааа!», раздавшегося в кромешной тьме комнаты. Спросонья не разобравшись, что к чему, Калимак вскочил и приготовился к бою, наверное, вообразив, что он все еще в Рокне. Я же, поняв только, что слышу вскрик хозяина, неуклюже запутался ногами в одеяле и с размаху полетел на пол. В этой суматохе Маура победоносно размахивал каким-то предметом в руке, забыв, что мы едва различаем его собственный силуэт, не говоря уже о том, что он нам показывал.

– Что, что такое, черт побери?
– спросил Калимак, уже немного успокоившись. – Ты чего глотку дерешь?

– Собрал, – гордо ответил Маура.

– Да что ты там собрал?!

– Головоломку Эль-Эдана. И всего-то за три дня.

– Тьфу! – Калимак махнул рукой и забрался обратно в постель, предварительно метнув в товарища подушкой. – Спи, разбойничья твоя рожа! Весь дом перебудил.

По счастью, стены во всех зданиях чужаков были почти полностью звуконепроницаемы, о чем однажды мимоходом сообщил мне хозяин, поэтому замечание Калимака было верным лишь отчасти – никто, кроме нас, на шум не среагировал.

Маура тоже лег, довольный своим достижением, и я, убедившись, что с ним все в порядке, подобрал одеяло и вернулся в свою кровать.

– Поздравляю, хозяин, - громко прошептал я через всю комнату. – Вы самый умный!

– Спасибо, - прошептал он в ответ, и по его тону я чувствовал, что он улыбается.

– А я щас кому-то врежу... – вкрадчивым шепотом вступил Калимак. – Ох, как врежу...

Больше не сдерживаясь, мы втроем расхохотались.

Утро выдалось ясным и теплым, природа манила нас свежестью, еще не перешедшей в утомительный летний зной.