Дневники потерянной души

– Что ты, как наседка, в самом деле, Бан! – отчитывал меня он, когда я напоминал ему принять лекарство. – Я не маленький, сам о себе позабочусь.

– Господин Эль-Ронт сказал, что вам нужно...

– Да знаю, - перебивал он. – И хватит за моей спиной заговор устраивать.

* * *

На другой день, прогуливаясь по тропинке в поле, недалеко от лесной опушки мы увидели троих детей чужаков, стоящих друг напротив друга. В пространстве между ними прямо по воздуху легко парили небольшие разноцветные тарелочки, подлетая то к одному, то к другому, плавно меняя траекторию и выписывая замысловатые фигуры. Проходя мимо, Маура не выдержал и остановился в сторонке, и я был рад этой возможности вдоволь понаблюдать за волшебным зрелищем. Эти дети, которым было, наверное, не больше пяти-семи лет, с потрясающим контролем и точностью управляли предметами, не прикасаясь к ним, и для них это было игрой, забавой и способом попрактиковать свои навыки, но никак не тем шокирующим и совершенно необъяснимым явлением, которым это представлялось мне.

Хозяин тоже, не отрывая глаз, наблюдал за их игрой. Но в его взгляде читалось не завороженное восхищение, а нечто другое. Зависть.

Они на некоторое время прервались, взяв каждый в руки свои тарелки.

– Милит интрат? [6] – спросил один из мальчиков, приближаясь к Маура и протягивая ему красные деревянные кружочки.

Мой хозяин вдруг растерялся и замотал головой, отступая.

– Дое... Ма дой кела... Сидхан-а...[7] – и быстрыми шагами ушел в сторону леса.

Не выказывая удивления, черноволосый мальчик молча вернулся к своим товарищам, напоследок окинув меня беглым взглядом.

Поняв, что остался в одиночестве, я кинулся за хозяином, с трудом нагнав его уже у самой опушки.

– Да что ты таскаешься все время за мной?! Прицепился, как пиявка! – вдруг гневно выкрикнул он, резко оборачиваясь на мои торопливые шаги. – Оставь меня в покое!

Я застыл на месте, как вкопанный, словно мне отвесили пощечину.

Он прошел еще немного вперед, затем тоже остановился. Медленно он вернулся ко мне и приобнял за плечи.

– Прости, Бан. Я не хотел... Со мной черт-те что творится...

– Это... это ничего, хозяин... Я понимаю... – пролепетал я, хотя на самом деле ничего не понимал. – Вы хотите, чтобы я ушел?

– Нет, - сразу ответил он. – Нет.

* * *

Сидя на гладких плоских валунах у реки, мы с хозяином любовались волшебным оранжевым закатом, в отблесках которого сама вода казалась янтарной, с танцующей на поверхности легкой золоченой рябью.

Совершенно неслышно, как и все чужаки, подошел младший сын правителя и, кивнув нам, опустился на соседний камень.

– Отец рассказал мне про то, что с тобой случилось. С вами, - добавил он к моему удивлению, коротко взглянув на меня.

Он взял руку Маура в свою, опустив голову.

– Все уже прошло, Эль-Эдан, - мягко улыбнулся ему мой хозяин.

– Вот почему ты не хотел, чтобы я до тебя дотронулся, - продолжил тот.

– Я боялся, что ты случайно что-то увидишь, - кивнул Маура.

Эль-Эдан внимательно посмотрел на сидящего рядом.

– У тебя и сейчас болит голова, - утвердительно сказал он, что огорчило меня, так как со мной Маура этим фактом не поделился.

– Пустяки.

– Позволь мне, - подросток поднял ладони к его вискам.

Мой хозяин наконец все же сдался и послушно склонил голову, и чужой сосредоточенно прижал ладони по обе ее стороны, прикрыв глаза. На миг он слегка вздрогнул, словно от невидимого удара, но быстро совладал с собой.

Спустя некоторое время он убрал пальцы, и Маура облегченно вздохнул, улыбаясь:

– Спасибо! В самом деле прошло. У тебя такое же лечебное прикосновение, как у твоего отца.

Тот был явно доволен это услышать. Сняв висевший у него на шее небольшой медный кубик на цепочке, с чередующимися темными и светлыми полосками на нем, он надел цепочку на шею сидящего перед ним.

– Это крит-фал [8], - пояснил он. – Мне нравится с ним играть. Надо собрать каждую из сторон так, чтобы она была полностью светлой или темной. Попробуй.

– Здорово, - Маура рассматривал игрушку, выдвигая по очереди то одну, ту другую деталь. – Харда [9],Эль-Эдан. Я тебе его верну, когда соберу.

– Не надо, это подарок.

Я тоже молча улыбался, радуясь за хозяина, и у меня даже мысли не промелькнуло, что меня обошли вниманием.

Но Эль-Эдан, казалось, поняв ситуацию, вытащил из плоской сумки на поясе маленький мешочек с очищенными лесными орехами.

– Вот для тебя, - протянул он его мне.

Вспыхнув от смущения и оказанной мне чести, я принял подарок, пробормотав неловкое «спасибо».

__________________________

[1] Они странные.

[2] Очень.

[3] Свободная ночь. (Так чужаки называли те ночи, в которые не нуждались в сне).

[4] До свидания.

[5] Также до свидания.

[6] Хочешь поиграть?

[7] Нет... Я не могу... Прости...

[8]Головоломка.

[9]Спасибо.

Глава 24 - Осколки

Подошедший к нам Эль-Регир неожиданно заговорил вслух, вопреки своим принципам.

– Эль-Маур, пойдем со мной. Хочу показать тебе кое-что.

Не задавая вопросов, мой хозяин с готовностью пошел за ним вглубь леса, и я удивленно двинулся следом.

– Оставь его, - на полпути вдруг обернулся идущий впереди, слегка кивая на меня. – Это место он не должен видеть.

– Эль-Регир, ты знаешь, что Бан уже видел все, что только можно, - попытался уговорить его Маура. – Какой вред будет теперь от его присутствия?

– Не вред. Не хочу, чтобы кто-то чужой там был. Даже из нашего народа.

Хозяин остановился в сомнениях.

– Тогда прости, - с сожалением сказал он наконец. – Я не могу оставить Бана после всего, через что мы прошли.

Я пораженно ахнул. Неужели ради того, чтобы меня не обидеть, Маура готов был отказаться от такой редкой чести? Ведь, как я слышал, Эль-Регир обычно никого не впускал в свою личную жизнь...

– Идите же, хозяин! – воскликнул я. – Я подожду здесь, или, если хотите, назад вернусь...

Поглядев на нас обоих, старший сын правителя неожиданно передумал.

– Идемте.

Под землю вела узкая ровная лестница, абсолютно невидимая в густых зарослях. Спустившись по ней, мы очутились в просторном темном помещении. Впрочем, темным оно оставалось недолго. Беззвучно зажегся мерцающий оранжевый свет, и источником его служили снопы кристаллов, вертикально стоявших по углам. Хотя и углов, как таковых, не было – комната оказалась овальной. В ней было лишь одно кресло, стоящее на высоком помосте ближе к центру; а напротив кресла широкое черное полотно прямоугольной формы, почти во всю стену.