Дневники потерянной души

Это был один из тех редких случаев, когда семья эллир состояла из мужа и жены. По моим прежним наблюдениям, кто-то из супружеской пары часто был убит; такова была цена, которую непримиримые чужаки платили за свои вековые войны.

Еды на столе было не так много, как мне бы хотелось, но вся она была восхитительно вкусной.

Случайно или нет, но Эль-Орин сидел рядом с Маура за столом, и сам клал на его тарелку совсем крошечные порции, сначала нежного супа-пюре из неведомых желто-красных плодов, по вкусу напоминающих молодую репу, но гораздо насыщенней; затем салата из сочных ярко-зеленых листьев. Маура ел медленно, но ни от чего не отказывался; и я со спокойной душой позволил себе с аппетитом умять все, что было у меня на тарелке. Просить добавки было стыдно, но Эль-Ронт и Эль-Анир не обошли меня вниманием – и с обеих сторон ко мне были пододвинуты большие чаши, чтобы я сам взял себе столько, сколько пожелаю.

В конце ужина Эль-Анир внесла на подносе широкие стаканы с горячим пряным напитком и круглое блестящее блюдо, причудливо разделенное на ячейки, в каждой из которых были ровно нарезанные дольки различных фруктов. Эль-Вар, сидевший по другую руку от моего хозяина, дружески заговорил с ним о чем-то. По всей видимости, нашего языка он не знал совсем, в отличие от своей жены, в чьи обязанности явно входило изучение всех возможных наречий, которые могли ей пригодиться на ее будущей должности.

Вскоре, попрощавшись со всеми кивком головы, а с женой – прикосновением ладони к ладони, Эль-Вар удалился; как пояснил мне Маура, когда мы выходили на веранду, его ждала ночная рабочая смена. Эль-Орин и Эль-Ронт разложили на втором столе в гостиной исписанные свитки и какие-то длинные металлические спиралевидные стержни, и углубились в обсуждение. Мы с хозяином в компании Эль-Анир сидели в удобных креслах у круглого столика на веранде, наслаждаясь вечерней прохладой и чистым звездным небом над нами.

Они немного поговорили, очевидно о ведущейся работе и дальнейших планах, постоянно вставляя слова и фразы, недоступные на общем языке, так что я быстро упустил нить разговора. Но Маура вскоре устал, и Эль-Анир понимающе замолчала, просто кладя свою длинную ладонь поверх его левой искалеченной кисти.

Чуть вздрогнув, Маура хотел высвободить руку, но она задержала ее в своей – одновременно мягко и крепко.

– Позволь мне хоть немного помочь, - попросила она, беря и вторую его руку, и он, помедлив, благодарно кивнул.

Я наблюдал за ними, не решаясь нарушить ее сосредоточенное безмолвие.

Отодвинувшись от моего задремавшего хозяина, она повернулась ко мне.

– Вы совсем не похожи, - неожиданно отметила она, разглядывая меня в упор. – Дай мне изучить тебя.

Испугавшись, я резко отпрянул в сторону.

– Не бойся, я тебя не трону, - с легким удивлением сказала она. – Ты ребенок?

– Я не ребенок! – обиженно возразил я. – Мне уже семнадцать!

– «Уже»? У нас такой возраст считается детским. Конечно же, все относительно.

Я насупился и промолчал.

– Я не хотела, чтобы мои слова задели тебя, - заметила она мою реакцию, и сменила тему: – Ты приехал сюда из-за него? – кивнула она на сидящего напротив.

– Да, - ответил я, немного расслабившись. – Он мой господин.

– Бан, ну сколько можно тебе повторять, - вдруг отчитал меня Маура, приоткрыв глаза. – Эль-Анир, это тот самый мой друг, о котором я вам рассказывал. Он был со мной в Румине, и после. Он чуть не лишился жизни ради меня, и готов был всем пожертвовать.

Чужачка посмотрела на меня уже новым взглядом, в котором читалась странная смесь уважения и сочувствия.

Перестав расспрашивать, она подвинула ближе ко мне блюдо с фруктами, вынесенное на веранду, и я из вежливости взял несколько долек; однако вкус их был настолько восхитителен и нежен, что я в итоге перепробовал все. Такие фрукты я видел и ел впервые в жизни, не зная их названий – бледно-желтые кружочки, посыпанные некой сладковатой белой пыльцой, ярко-оранжевые тонкие бруски с ароматом весенних цветов (только так я мог для себя это описать), и красные треугольнички, которые чуть слышно хрустели при надкусывании, изливая в рот прохладный сладкий нектар.

Эль-Анир поднесла дольку к губам моего хозяина простым и естественным жестом, и он принял угощение, съев два-три кусочка; затем вновь устало прикрыл глаза.

– Это так... несправедливо... – с отчаянием произнес я в наступившей тишине, осторожно подтыкая соскользнувшую накидку вокруг его горла, когда в очередной раз налетел холодный ветер.

Я не ожидал, что Эль-Анир поймет меня, или как-то ответит.

– Несправедливо, - тихо подтвердила она. – И нелепо. Мы сумели покорить звездное пространство, но не можем остановить гибель собственного тела, излечив эту болезнь. Есть предел нашим возможностям. Иначе не было бы предела нашей гордыне.

Очень долго я думал над смыслом ее странных слов.

Двое правителей еще некоторое время сидели за работой, и, когда Эль-Ронт показался на веранде, мой хозяин успел уже крепко заснуть. Не желая будить спящего, Эль-Ронт осторожно поднял его на руки и вынес из дома, опустив на немного откинутое назад сиденье повозки. Вполголоса распрощавшись с гостеприимными хозяевами, мы двинулись в обратный путь.

Я сидел рядом с Маура, бережно приобняв худое тело. Во сне он постепенно сполз на мое плечо, и я не двигался, чтобы его не потревожить, лишь слегка поглаживая его руки. В былые времена я не мечтал даже прикасаться к нему. В былые времена я был бы несказанно рад такой близости к дорогому хозяину, такой возможности ощутить его рядом с собой. Но это тихое счастье вновь, как и в Румине, и в Гоне, было омрачено его тяжелым состоянием и моей тревогой.

Когда мы очутились в нашей комнате, Эль-Ронт с моей помощью раздел Маура, уложив его на чистую постель и накрывая легким одеялом.

Видя, что тот пробудился, правитель успокаивающе провел ладонью по его щеке:

– Спи, все хорошо. Мы уже дома. – Эль-Ронт дал ему напиться, затем выпрямился, расправляя уставшие члены.

– Отец... поспи сам. Я буду в порядке.

Согласно склонив голову, правитель улыбнулся нам обоим:

– Спокойной ночи. Если что-то понадобится, Баназир, зови меня или стражника.

Пройдя в смежную комнату, он вскоре лег, не закрывая двери.

* * *

Тем утром мы позавтракали на скамье прямо под окнами здания, среди густых темно-зеленых зарослей с алеющими кое-где на них крошечными цветочками; затем принялись рассматривать хранящиеся на полках в соседней комнате свитки с красочными изображениями различных животных, птиц, рыб и даже людей и чужаков. На рисунках в пределах контуров тел причудливо переплетались синие, красные и черные линии, а между ними находились какие-то округлые и вытянутые формы, большие и маленькие.

– Почему так странно нарисовано? – спросил я. – Эти всякие узоры... это для красоты?

– Это то, что у всех внутри, - объяснил Маура, читая сопроводительные надписи. – Так мы устроены.

– Как можно было это узнать? – не поверил я. – Что, их всех разрезали, чтобы изнутри посмотреть?

– Ну да, наверняка, - кивнул хозяин. – Конечно, только после того, как они умерли.

Я вздрогнул, так как он впервые сам упомянул о смерти.

– Это естественно, Бан, - понял он мои мысли. – То, что со всеми рано или поздно происходит.