Дневники потерянной души

– Идем обедать.

– Ну, как порт? – спросил у нас Маура, поднимаясь и отряхивая штаны.

– Красотища, - заявил Калимак. – Но что да, то да, одними зрелищами сыт не будешь.

* * *

Тропинка извивалась светлой змейкой между редких деревьев.

В тот день Калимак предложил прогуляться через лес и позавтракать на природе.

– Расслабимся, вспомним былые времена... – говорил он, укладывая еду в большую корзину. Его и без того смуглое лицо загорело еще больше, и крошечный шрам над переносицей выделялся белой черточкой. Он уже не раз успел похвастаться этой отметиной, полученной, по его словам «в битве». Мне это казалось весьма подозрительным – уж очень маленькая была ранка – но я, конечно, своего недоверия не выказывал.

На прогулке Калимак по обыкновению ушел вперед, а мы с хозяином неторопливо шли следом. Я с наслаждением вдыхал свежий лесной воздух полной грудью, и мое лицо то и дело расплывалось в радостной улыбке. Теперь, когда я оправился и чувствовал себя гораздо лучше, наше возвращение из адского пекла в прохладный и мирный Гон казалось мне чудом. Я время от времени прикасался к себе и к окружающим предметам, желая убедиться, что больше не сплю.

Заглядевшись на чистое голубое небо, я споткнулся и с размаху налетел на идущего чуть впереди Маура, задев его раненую руку.

– Ой! Простите меня! – воскликнул я, испугавшись, что причинил ему боль.

– Да все в порядке, Бан, – он повернулся ко мне с улыбкой. – Уже совсем зажило.

– Тогда почему... – начал я, глядя на его повязку, и в смущении прикусил язык.

– Не хотелось, чтобы все смотрели. И тебе напоминать. – Маура пожал плечами. – Так меньше заметно.

К горлу моему подступил комок.

– Хозяин... – прошептал я. – Пожалуйста...

Он вздохнул и стал разматывать длинную ткань. Когда последняя полоска была откинута, я увидел зияющий проем между пальцами и круглый темно-красный шрам с неровными краями, так резко нарушающий гармоничную красоту его кисти. Кожа с обеих сторон ладони выглядела обожженной. Меня пронзило острой болью сострадания. Маура не следил за моей реакцией, повернув лицо в сторону. Я осторожно приподнял его руку, с грустью глядя на нее.

Вдалеке послышался громкий оклик:

– Эй, Мау, ты идешь или нет? Смотри, какое местечко я нашел!

Хозяин выпрямился, быстро наматывая ткань обратно.

– Пойдем, – сказал он мне и добавил, видя мои полные слез глаза: – И не переживай ты так. Ерунда же.

Мы вышли в поле, где Калимак уже удобно расселся среди колосьев и уплетал ягоды и хлеб с медом, не дожидаясь нас. Маура опустился рядом с другом, скрестив ноги, и я последовал его примеру.

– Гляди, что мне в Рокне подарили, – гордо произнес Калимак, протягивая моему хозяину небольшое медное блюдо с искусно выбитым на нем изображением скачущего коня. – Это местный потомственный объездчик меня верхом увидел, впечатлился. Просил даже научить так лихо через ограждения перескакивать.

Маура медленно провел пальцами по блестящим линиям и улыбнулся.

– Красота. Очень подходящий для тебя подарок.

Тот довольно хмыкнул, а хозяин передал блюдо мне, чтобы я тоже мог рассмотреть. В конской фигуре было что-то стремительное, необузданное. Казалось, она сейчас соскочит с плоской поверхности и унесется за горизонт. Я некоторое время с восхищением созерцал блюдо; затем вернул его владельцу. Он бережно обтер подарок рукавом и упрятал обратно в свой мешок.

– Так расскажи еще про Рокну, - попросил Маура. – Ты как раз дошел до того, как вы у Малкри гостили и спать легли во дворе. Что дальше-то?

– А дальше... – лицо Калимака неожиданно помрачнело, когда он погрузился в воспоминания. – Спать мы легли, да вот спали недолго. Проснулись одновременно все, непонятно отчего. Ужас какой-то сковал, понимаешь, даже и двинуться жутко было. Потом уже крики услышали с соседнего двора. И что-то туда влетело. Мы за ворота выбежали всем гуртом, посмотреть, что там, и родичи его проснулись. Я видел такое, Мау... Я не понимаю уже, где кончается реальность и начинается кошмар... Они стреляли... с неба... Там летали такие черные треугольные махины, ты не представляешь, какие страшные. Страшные, оттого что бесшумно летали, и не спрячешься от них, и не заметишь даже, пока совсем близко не подлетят, и тут паника охватывает, руки-ноги цепенеют. Мы еле спаслись от них. Ребята те опытные оказались, повезло мне, у них и убежище заранее приготовлено было, и план побега отработан... Но я на бегу успел увидеть, как разорвало... – Голос его дрогнул, и он судорожно сглотнул слезы. – ...Как несколько маленьких детей разорвало, прямо на глазах у всех. Они никого не щадят. Они... – Он сорвался, утыкаясь лицом в грудь Маура; тело его содрогалось от рыданий.

– Ох, Калимак... – горестно прошептал мой хозяин, обнимая его и гладя по голове. Опустив подбородок на густые кудри друга, он пустым взглядом смотрел вдаль.

* * *

На очередной из наших прогулок, когда мы с хозяином устроились на поляне, а Калимак пошел собирать ягоды, по дороге мимо нас проехала телега, из которой вдруг раздался знакомый голос:

– Приветствую, Посредник!

Маура быстро подбежал к дороге, и я поспешил вслед за ним.

– Приветствую вас, почтенный! – радостно воскликнул он. – Простите, я так и не знаю вашего имени...

– Меня зовут Кадат, - ответил бородатый старец, который с неделю назад принимал договор о перемирии. – У нас не принято упоминать имен при исполнении этой должности; но ты, должно быть, не знал об этом. Твой говор не похож на местный.

– Да, мы оба с Баном из деревни Сузатт далеко на западе, - подтвердил мой хозяин, заодно отметив и мое присутствие. – Меня зовут Маура.

Сидящий в телеге доброжелательно кивнул нам обоим.

– Мы еще не раз встретимся, надо будет многое обсудить. Ты ведь останешься жить в Гоне?

– Я не уверен, как долго я здесь пробуду, - покачал головой Маура. – Но... Кадат, почтенный, я очень хотел попросить вас, раз уж по воле судьбы произошла эта встреча... Вы, должно быть, помните того, кто вышел со мной на поляну. Это Аргон, он мой хороший друг. Пожалуйста, когда придете в следующий раз по любому делу, говорите с ним, и предложите ему место в вашем совете.

Темные глаза его собеседника расширились; в них мелькнуло изумление.

– Ты знаешь, о чем просишь?! Место в совете – одному из чужих? Власть над судьбами наших людей, всего нашего края?! Такого не было никогда!

– Он мудр, опытен, и может многому вас научить. А вы, в свою очередь, обменяетесь опытом с ним и его товарищами. Это будет огромный шаг вперед для обеих сторон.

Гонец колебался.

– Прошу вас. Не устраняйтесь, не разделяйтесь окончательно, а то война повторится. Постройте мост между вашими общинами.

– Разве это возможно? – нахмурил брови старик.

– Это возможно, - настойчиво произнес Маура. – Не все чужаки такие, как правитель Румина и его пособники. Те, кто воевали против него все эти годы, на самом деле не хотят войны. Они хотят мира, так же, как и вы. Они не причинят вам вреда.

– Мне хотелось бы верить тебе, - задумчиво сказал тот, качая головой. – Ты совсем молод, однако твои слова разумны и честны. Но ты не знаешь, каким страданиям подвергался наш народ, какими змеиными уловками порабощал нас враг. Наши дети и внуки с молоком их матерей впитали огромную ненависть. Чтобы преодолеть этот барьер, понадобятся долгие годы и безмерное терпение.

– Вам нечего терять, - продолжал уговаривать мой хозяин. – Если есть хоть какой-то шанс на полное примирение...

– Я не могу обещать тебе, что выполню твою просьбу, - заключил старейшина, – так как это зависит не только от меня. Но я обещаю тебе подумать над этим. И попытаться.