Дни мародёров

В сердцах Сириус пнул в сторону деревьев какой-то камень. Воздух ещё не успел успокоиться, когда камень пролетел сквозь него и защитный барьер вдруг лопнул, беззвучно и аккуратно, словно мыльный пузырь, издав коротенький смешной звук. Только сила его взрыва была такой, что всех троих подбросило в воздух и приложило об землю. Сириус едва успел закрыть голову руками, как на него обрушился град из комьев земли, обрывков корней и насекомых.

Деревья угрожающе заскрипели и закачались, но, хвала Мерлину, ни одно из них не рухнуло.

— Веселая ночка, — пропыхтел Сириус, хватаясь за протянутую руку Сохатого. Джеймс был покрыт грязью с головы до ног, даже волосы его посветлели от песка. Питер отчаянно кашлял. Ремус все ещё был без сознания, только теперь он был весь в траве и камнях, словно причудливая рождественская ёлка.

— Потащили, — Джеймс схватил Ремуса за передние лапы.

— Почему мне задница? — проворчал Сириус и поднял его за задние лапы.

— Почему не воспользоваться магией? — тоскливо спросил Питер, снова зажигая палочку.

— Заткнись и шагай! — скомандовал Джеймс.

Они потащили бесчувственное тело Лунатика через лес. Бедолагу пришлось закутать в мантию-невидимку, двигались они медленно, стараясь не шуметь и не сильно трещать ветками. Один раз пришлось снова спрятаться, когда мимо них пробежали люди. На сей раз это были охотники. Вид у них был донельзя встревоженный, в руках они сжимали арбалеты, к которым крепились зажженные палочки.

— Ты уверен, что видел здесь этих мальчишек?

— Да уверен. Черт возьми, он ранил меня! — охотник попытался заклинанием заживить пораненную руку. — Что за чертовщина? Кровь не останавливается! Увижу его, прикончу без лишних вопросов! Засранец!

— Эй, спокойно! — напарник толкнул его. — Это дети! Лучше скажи Железной Леди, чтобы переделала свои ловушки — так мы их поймаем в два счета.

Дело принимало совсем нехороший оборот.

Надо было убираться из лесу и поскорее.

Сириус, бегущий впереди в облике собаки старался вывести их тропкой Хагрида, безопасной, лишенной всяких капканов, но после встречи с охотниками они запаниковали и услышав позади голоса и крики, бросились бежать, но в темноте не увидели, как лес и плотная толпа деревьев обрывается.

Тут-то и случилось кое-что, что потом определило судьбу Сириуса, Джеймса, Ремуса, Питера, Лили и многих-многих других людей, которых ещё не было на свете...

Они ворвались в темноту, земля ушла из-под ног и мальчишки в компании с гигантским волком покатились вниз по земле.

Что-то ткнуло его в бок. Джеймс дернул бровями, застонал и потерся лицом о холодную, твердую землю. Похоже он где-то потерял очки, вот черт...

Тычок повторился. Он приоткрыл глаза. Из темноты на него таращились светящиеся, зеленые огни.

— Ох ты черт! — Джеймс шарахнулся назад и в голове тут же загрохотали фейерверки. Темнота заскулила. — Лунатик! — он схватился за макушку. Похоже, там назревала гигантская шишка. — Ты самое гребанное страшилище из всех, что я знаю, никогда, никогда больше не делай так!

Ремус издал жалобный тявкающий звук.

— Да не покусал ты меня, расслабься, — проворчал Джеймс. — Акцио, очки! — он поймал очки, услышав их свиств темноте. Для этого не обязательно всё видеть.

Ремус по-собачьи улыбнулся, показав язык и все зубы, а потом подлез Джеймсу под руку и помог ему встать. Голова тут же закружилась. Его слегка подташнивало. Джеймс ещё раз потрогал шишку и задрал голову. Холм, с которого они скатились, был когда-то руслом реки и то место, где они сейчас находились, видимо некогда было частью школьного озера — земля поднималась над ними на много метров, точь в точь как берег, но успела прорости длинной дикой травой и толстыми, вековыми деревьями. Похоже озеро отмелело не одну сотню лет назад...

— А где остальные? — он огляделся и засветил палочку. — Эй, парни! Вы живы?! Эй!

Из травы донесся стон. Джеймс и Ремус бросились на звук.

— Бродяга! — Джеймс упал в траву рядом с распростертым телом и потряс Сириуса за плечо. — Бродяга! Ты ранен?

— Да...мне срочно нужна массажистка.

Джеймс облегченно выдохнул и похлопал друга по плечу.

— Хвост, а ты в порядке? — он повернулся к мальчику.

— Нет, — жалобно простонал Питер, поднимаясь. — Моя нога, о, черт, я её не чувствую, кажется мне её оторвало!

— Это моя нога! — Сириус лягнул его.

— Ты упал прямо на меня, — нудил Хвост.

— Хоть когда-то твое пузо пригодилось... — проворчал Бродяга и выпрямился, потирая спину. Ремус беспокойно вертелся рядом с ними, помахивая хвостом и поскуливая, прямо как пёс, требующий прогулки.

— А если бы я был крысой? Ты бы раздавил меня! — продолжал жаловаться Хвост.

Сириус разозлился и поднял его за шкирку.

— Смотри-ка, стоять можешь. Значит и жить будешь, — он треснул его по спине так, что Питер шагнул вперед.

— Где это мы оказались? — спросил он, очумело оглядываясь.

Ремус заскулил громче.

— Прости, Лунатик, мы не знаем волчий язык, — Джеймс сел и потряс головой. — Парни, я предлагаю такой план...

Неожиданно Ремус с рычанием бросился вперед и клацнул зубами, заставив Джеймса с криком отскочить, после чего развернулся и побежал в сторону темной аллеи.

— И что это сейчас было?! — раздельно и громко спросил Джеймс у парней, на каждом слове тыкая пальцем в сторону аллеи.

— Может действие зелья кончилось? — предположил Сириус.

Они переглянулись и, не сговариваясь, рванули следом.

— Эй, Ремус!

— Лунатик!

Они вбежали в эту же аллею. Деревья тут были гораздо старше, чем в том лесу, откуда они свалились и гораздо, гораздо старше, чем поросль Запретного Леса. Казалось, эти деревья росли на волшебной земле задолго до того, как её впервые коснулась нога Мерлина. Но пробыли они в этой старине недолго — пробежав всего двадцать футов они выскочили на небольшую поляну. Там они и увидели Ремуса, а рядом с ним...

— Срань драконья... — пробормотал Джеймс, замедляя шаг.

Сириус и Питер догнали его и врезались в него с двух сторон. Рты их, так же как и у него, открылись сами собой, когда глазам открылось это зрелище...

Прямо перед ними из травы поднимались четыре огромных беломраморных саркофага, увенчанных статуями, в полный человеческий рост. Поросшие диким плющом, потрескавшиеся, но от этого не менее величественные и гордые, фигуры четырех волшебников молча взирали на них из мрака безвременья.