Дни мародёров

Роксана вернулась к столику, где все еще стоял кубок Блэка.

Но если все правильно, тогда почему ей так паршиво?

Она схватила кубок и осушила его до дна.

Ничего. Все будет хорошо... все наладится...

Она глубоко вздохнула и уже поверила, что, может быть, ее жизнь наладится, как вдруг мир перевернулся, и она услышала голос... голос, от которого вдруг по спине прокатилась ледяная волна, и перед глазами все враз потемнело:

— Здравствуй, Роксана.

Роксана обернулась так, что чуть не перевернула стол.

Мирон Вогтейл криво улыбнулся, взглянув ей в глаза. В темноте глубокого капюшона угольями сверкнули его живые, горящие глаза.

— С Днем рождения, — он поднял руку и коснулся ее щеки. — Какая же ты красивая.

— Лили, подожди! Да стой же ты! Эванс, остановись на минуту, пожалуйста!

Она слышала его голос, знала, что он идет за ней, но не останавливалась и почти что бежала к выходу. В спину ей неслась веселая песенка Селестины Уорлок.

— Лили!

— Нет, ну какой же ты мерзавец, Боунс! — она резко обернулась и обеими руками толкнула Эдгара в грудь. Он, машинально отступил назад. — Ты же клялся мне, что никогда и никому не расскажешь! — крикнула она, подступая к нему и в отчаянии сжимая кулаки. — Ты поклялся, Боунс!..

...1977 год, май...

— Профессор Слизнорт говорит, что мне надо делать карьеру в сфере Международного магического сотрудничества. Он считает, что из меня выйдет неплохой политик.

Они сидели у Озера. Солнце припекало уже по-летнему, вода сверкала так, что было больно смотреть. Эдгар лежал на боку на траве, подперев голову рукой, Лили вытягивала ноги к воде. Рядом лежали две сумки и учебники, к которым пока так никто и не притронулся, хотя они занимались вместе с самого сентября. Эдгар Боунс был не только самым красивым мальчиком в школе, но к тому же оказался очень интересным собеседником. Они могли часами гулять у озера или сидеть у мадам Паддифут, обсуждая все подряд: от последней пластинки Элвиса Прэсли до войны с великанами в тринадцатом веке. Эдгар был блестящим студентом, с самого первого курса в Хогвартсе все преподаватели не чаяли в нем души и мечтали заманить к себе на СОВ. А еще он прекрасно играл в квиддич и, как и Лили, был членом почти всех студенческих организаций. Девчонки сходили по нему с ума, а Лили... что же, она была обычной девочкой и к тому же думала, что после ссоры с Северусом у нее уже никогда не будет друзей...

Небо раскалилось, все ученики либо прятались в тени у воды, как они с Эдом, либо сидели в прохладном каменном замке. Повсюду расстилалась тишина. Даже стрекозы, жужжащие над кувшинками, попрятались в свои норки. Только кузнечики стрекотали в высокой траве. Им нипочем зной.

Лили украдкой расстегнула пуговку на рубашке и сдула со лба прилипшую прядку. Как же ей хотелось снять всю эту одежду и просто погрузиться в воду...

— А ты? — Эд подобрался с травы, сел лицом к лицу с Лили и отбросил с лица чуть влажную светлую челку, всмотревшись в Лили глазами цвета колодезной воды. — Ты считаешь, я был бы хорошим министром магии?

Она смущенно и вместе с тем довольно улыбнулась, прекрасно видя, что он смотрит на ее губы.

— Я думаю, ты был бы прекрасным... министром.

Эдгар чуть облизал губы и склонил голову набок, внимательно изучая ее лицо, каждую веснушку и родинку.

— Скажи, ты когда-нибудь целовалась с парнем? — спросил он и заправил выбившуюся прядку ей за ухо.

Сердце пропустило удар, а потом заколотилось снова, стыдливо отдаваясь где-то внизу живота.

— Нет, — молвила она, отодвинув подальше то неловкое происшествие с Джеймсом Поттером в гостиной перед Рождеством.

— А с девушками? — игриво улыбнулся он, придвигаясь еще ближе.

— Эд, — Лили рассмеялась, боясь пошевелиться.

— Да я шучу... — и он поцеловал ее. Лили словно током ударило, но как-то легонько и приятно, заставив сердце сладко сжаться и забиться в каком-то горячем шоколаде.

Сначала он просто мягко прижимался к ее губам, раз, другой, а потом его ладонь скользнула ей за ухо, легонько сжала шею, и он притянул ее к себе, делая поцелуй глубже, серьезнее, все быстрее и сильнее!

Лили сама не поняла, как он умудрился так быстро уложить ее на спину, но вот его рука уже вовсе пожимала и тискала ее ногу, забиралась все выше, лезла под юбку...

Она разорвала поцелуй и попыталась увернуться, Эд принялся лихорадочно целовать ее шею, руки задрали юбку...

— Нет, Эд... я сказала, нет! — она оттолкнула его и резко села. Боунс неторопливо поднялся, все еще тяжело вздыхая. Взгляд, несколько раздраженный и злой, скользнул по лицу Лили.

— Прости... я не могу... то есть... я не готова. Прости, — она потерла лоб и начала застегивать блузку. Ей почему-то стало до слез обидно и гадко...

— Ничего, я все понимаю.

Она взглянула на него с надеждой.

— Да?

— Да, — Эдгар легко улыбнулся, словно и не было на его лице той злости пару мгновений назад, подался вперед и поцеловал ее в волосы. — Все хорошо...

— ... как ты мог рассказать обо всем Джеймсу?! Как ты мог явиться сюда?!

— Лили, успокойся! — прикрикнул Эдгар, неловко оглянулся, шагнул ближе к Лили и осторожно взял ее за плечи, но она стряхнула его руки. — Во-первых, — он зашептал. — Я ничего никому не рассказывал. Это не в моих интересах, знаешь ли. Во-вторых, я понятия не имел, что вы с Джеймсом Поттером встречаетесь, и в-третьих... я приехал не для того, чтобы выяснять с тобой отношения!

— А для чего тогда? — Лили трудно было перестать сердиться, но какое-то странное эхо в его глазах заставило ее пойти на попятную. Рядом полыхнул колдоаппарт, запечатлевая Слизнорта в обнимку с каким-то известным журналистом из «Пророка», и она испуганно вздрогнула...

...июнь...

Последняя вспышка колдоаппарата за весь вечер — и стоящие в обнимку выпускники с улыбками расступились.

Родители и друзья тут же потянулись к ним с объятиями и поцелуями. Обняв сестру, Эд передал ее в руки друзей, повернулся на девяносто градусов с закрытыми глазами и раскинутыми руками. Сияющая Лили тут же влетела в его объятия.

— Ты молодец! Я поздравляю тебя! — она поправила его остроконечную шляпу с золотой лентой и кисточкой. — И уже скучаю!

Они поцеловались, он коротко пожал ее талию под белым воздушным платьем и оглянулся на толпу гостей, спешащих посмотреть на прощальный салют над озером.

— Давай прогуляемся по нашему месту? В последний раз? — и он сжал ее руку, переплетая их пальцы...

— Я надеюсь, ты будешь мне писать, — улыбнулась Лили.

Они стояли у старой плакучей ивы. Лили прислонялась спиной к стволу, чуть проехав балетками по траве и спрятав за спиной шляпу, которую, дурачась, стащила у Эдгара с головы. Он сам стоял напротив, положив руки ей на талию и прижавшись к ней лбом.

В густой бирюзе июньского вечера плавали огоньками феи-светляки...

— Ты помнишь, что я пригласил тебя к себе на это лето? — спросил он, касаясь ее подбородка пальцами. Брови юноши были напряженно сдвинуты.

Лили слегка сглотнула и постаралась улыбнуться. Конечно, она помнила их уговор. И знала, что произойдет у Эдгара дома. Она готовилась к этому, осознавая, что теперь их жизнь будет совсем другой, взрослой, и она хотела этого, но в то же время ей было не по себе... как будто она делала что-то не так... а что — непонятно.