Дни мародёров

— Собирай вещи, детка. Мы немедленно сваливаем отсюда ко всем чертям.

— Ты был прав, Блэк! — захлебывалась она, кажется, совершенно его не слушая. — Они отняли у меня палочку, посадили меня под замок! Они сожгли м-мои вещи, они убили Патрика! Я их ненавижу, ненавижу, ненавижу-у!

Сириус обхватил её лицо ладонями и нашел соленые губы.

Роксана издала сдавленный всхлип и тут же яростно вцепилась в него в ответ.

Сириус выпустил её шею, жадно обхватил руками тонкое тельце, прижимая как можно крепче к себе, как вдруг из коридора послышалось:

— ... обычное дело, она просто волнуется, как и любая невеста!

— Мама! — в ужасе выпалила Роксана, отлипая от Сириуса и оглядываясь на дверь.

— Прячься, быстро!

— Черта с два! — всё ещё задыхаясь и слегка уплывая, Сириус выхватил палочку и направил на дверь. Дверь всосалась в стену с противным звуком.

— Что ты...

— Это их задержит, — Сириус бросился к вешалкам с шубами и принялся срывать одну за другой, в поисках такой, которая смогла бы выдержать жуткий мороз и ветер. В коридоре что-то кричали, в дверь колотили, а ему, как назло попадались только меховые накидки и манто.

— Что ты делаешь?! — Роксана отскочила, когда он в сердцах перевернул вешалку и металл запел и завопил по полу.

— Спасаю наши шкуры! — Сириус стряхнул с себя нагретую кожаную куртку, выпростал рукава из рукавов и швырнул свою куртку Роксане, а сам бросился к следующей вешалке, на которой чинно темнели пальто гостей-мужчин.

— Как мы выберемся? — Роксана уже всунула руки в рукава — они были велики ей размера на четыре.

— По воздуху, а как ещё? — Сириус сдернул с вешалки длинное и черное пальто, с меткой О.К.Б. — Найди себе обувь, быстро!

— Она заперла дверь! Алохомора! Алохомора!

— Скорее! — поторопил её Сириус, влезая на подоконник, Роксана, прыгая на одной ноге, всунула другую в сапог (обувь нашлась в одной из коробок под вешалками), а затем попыталась так же как Сириус влезть на подоконник, но подол платья был слишком узким. Не прибегая к помощи магии, Сириус разорвал его до середины, а потом вдруг обхватил Роксану ладонью за шею и заставил посмотреть на себя. Ветер бросил ему волосы на лицо.

— Запоминай. Заклинание называется Aresto momentum, — дверь пытались вскрыть, колотили в неё, Эдвин что-то кричала. Роксана не видела и не слышала ничего, кроме Сириуса. — Я прыгну первым, а ты меня поймаешь. Потом бросишь мне палочку и я поймаю тебя. Поняла?

Без лишних слов, Роксана выхватила у него палочку.

— Ломайте двери!

— Не промахнись! — Сириус чмокнул у неё перед носом и оттолкнулся от подоконника.

Роксана, нервы которой были натянуты как струны, тут же взмахнула непривычно прямой и жесткой палочкой. Порыв ветра подхватил летящую вниз фигуру, полы длинного черного плаща хлопнули, точно крылья, целый миг Роксана была уверена, что ошиблась, но вот падение замедлилось и Блэк мягко приземлился в снег.

Прошептав «Люмос!», Роксана швырнула палочку вниз. Сириус бросился за ней, Роксана полезла на подоконник, чертыхаясь и отдирая платье от фигурных мраморных розочек на раме, но тут многострадальная дверь наконец поддалась и в комнату влетела разъяренная Эдвин, за ней по пятам — Кларисса Нотт, Катон, Люциус, ещё какие-то люди...

— НЕ СМЕЙ! — завизжала мать.

Уже приготовившись прыгать, Роксана всё же оглянулась.

Зубы оскалены, кулаки сжаты. Глаза отливают хищным янтарным цветом.

Любящая, заботливая мать.

Последний взгляд — на брата, белого как полотно и Роксана прыгнула, оставив позади яростный вопль матери, крики гостей и весь этот отвратительный дом...

Падение было похоже на прыжок на канате — все подхватывается, ветер бьет в лицо, безотчетный ужас, а затем что-то резко дергает вверх, все снова подхватывается и под конец — обидный шлепок в снег.

— Бежим, бежим, бежим! — закричал Сириус, хватая её в охапку и поднимая — в следующий же миг в то место, куда упала Роксана, ударило заклинание, подняв фонтан снега и грязи. Тут же высоко в небе раздался оглушительный хлопок — ночь радостно хохотала фейерверками. Потому что эльфам было приказано дать залп ровно в полночь, в честь помолвки наследника Ноттов. И они ещё не знали, что наследник остался без невесты. Так или иначе, небо рвалось на части, снег плевался в это небо, кто-то что-то кричал, Эдвин Малфой хлестала палочкой, но две небольшие фигурки, целые и невредимые. Бежали и захлебывались смехом, так, как это могут только семнадцатилетние...

Отлетев на безопасное расстояние, Сириус посадил мотоцикл в каком-то лесу. Неукротимый нервный смех всё ещё распирал грудь. Заглушив мотор, Сириус обернулся к Роксане.

— Ты как? Порядок? — он сам не мог понять, чему они до сих пор смеются.

— Х-холодно... — процокотела она, выдыхая клочки рваного смеха.

Немного успокоившись, Сириус протянул руку и убрал с её лица прядку...

Глаза Роксаны горели, лицо разрумянилось от холода.

Желание опустилось на Сириуса тихо и сокрушительно, точно лавина.

Он даже не понял, в какой момент они набросились друг на друга: Роксана прерывисто вздохнула, а уже через секунду они целовались, жадно тиская и сминая друг друга. Руки Сириуса лихорадочно спустили с Роксаны белье и в следующий миг он уже был в ней, без прелюдий и игр.

Хриплые, отчаянные вскрики.

Первобытный танец на холодном, неустойчивом мотоцикле.

Черт возьми...

Ни на одной постели Сириусу ещё не было так хорошо...

Через час после того, как они вылетели из леса, бензин пошел на убыль. Надо было срочно снижаться. Сириус приземлился прямо посреди какой-то диковинной торговой площади. Ну как, приземлился...мотоцикл с ревом влетел на площадь и лихо пронесся вдоль рядов, распугивая людей и внося разруху. А когда мотор окончательно заглох и ребята огляделись, увидели, что опустевший бак занес их прямиком на знаменитую Ярмарку Фей, ради товаров которой многие волшебники ехали с других концов страны.

Эта ярмарка напоминала очень маленький и тесный передвижной цирк, вылинявший, скрипучий и старый, но всё ещё бодрый и полный жизни. Тут можно было встретить ведьм-домохозяек, безработных эльфов, гоблинов, простых людей и уважаемых алхимиков. Деревья, между которыми теснились фургончики торговцев, кто-то украсил бумажными фонариками и гирляндами. Всюду горели костры, лампадки и керосиновые фонари, во воздуху привольно носились стаи пикси фей-светляков, которых тут же можно было найти на каком-нибудь прилавке в банке, для красоты, или засахаренными.

Каких только фургончиков здесь не было! Кузнечные мастерские гоблинов, брякающие и звякающие, выпечка и вино безработных эльфов, аптечные товары, маленький бестиарий с настоящей мантикорой, единорогом и гарпиями. Особое внимание привлекала пышная клумба на колесах, цветущая и благоухающая, несмотря на холод — фургончик нимфы Мары. На прилавке стояли баночки с алмазной пылью и густым пахучим медом, аккуратными стопочками лежали брикетики пчелиного воска, мерцали флаконы с пыльцой. Широкое окошко было увешано пучками лаванды, валерианы, перечной мяты и аконита, а также целыми связками сверкающих волос единорога и перьев феникса. Снег вокруг фургончика растаял — из земли прямо на глазах лезла колючая весенняя трава и пробивались цветы. Миловидная нимфа Мара в венке из полевых цветов и осенних листьев, шумно ругалась с аптекарем, своим главным конкурентом, который посмел подкатить свой фургончик слишком близко к ней и и теперь переманивал покупателей.