Дни мародёров

В самом центре ярмарки расположилась сцена — подгнившая, покосившаяся и старая, с заплатанными старыми кулисами из алого бархата, грязными фонариками и выцветшими афишами. На скрипучих досках этой сцены волшебники устраивали дуэли, а иноземные укротители демонстрировали чудеса дрессировки, заставляя мантикор стоять на задних ногах.

На небольшом отдалении от шума и криков расположился живописный табор. Цыганские фургончики вампиров, расписанные яркими красками, увешанные коврами, фонариками и беззаботно выставленными напоказ предметами быта, сгрудились в непроницаемой тени елей, словно маленькое государство. Здесь кипела своя, особенная жизнь. Вампиры в цветастых платках и шалях поверх белоснежных кружевных блуз и роскошных платьев, сидели на коврах, в снегу, пили домашнее вино, курили волшебные травы, смеялись и играли на самых разных музыкальных инструментах, причудливо смешивая восточные флейты с игрой на гитаре.

Пока Сириус договаривался с главой табора насчет ночлега и бензина, Роксана боком сидела на неподвижном мотоцикле, поджав ноги, и мелкими глотками прихлебывала огневиски, закутавшись в необъятную кожаную куртку.

«Вот и всё», отстранено думала она, невидяще глядя на кипящую вокруг жизнь. «Прежняя жизнь закончилась. Больше у меня ничего нет. Нет дома. Нет семьи. Нет палочки. Нет даже одежды, только это драное платье и пара побрякушек, которые я, получается, украла. Вот и всё, что осталось от Роксаны Эдвин Малфой».

Она сделала ещё глоток и взглянула на Сириуса. Он все ещё беседовал с вампирским бароном, тучным мужчиной в алой мантии, кружевной блузе и полосатом платке, концы которого по-королевским лежали на унизанных кольцами руках.

Словно почувствовав её взгляд, Блэк оглянулся и подмигнул. Быстро, сурово, без тени улыбки, как раз в тот момент, когда мимо него пробежала стайка смеющихся детишек.

А на Роксану вдруг накатила волна такой пронзительной нежности, что горло сдавил спазм.

Он забрал её из дома, лишил семьи и будущего.

Но сейчас, когда она сидела на его заглохшем мотоцикле, в тонком рваном платье и с бутылкой огневиски в руке, любила Блэка так, что становилось страшно.

Именно он всегда оказывался рядом, когда жизнь толкала её в пропасть. Именно он хватал её, грубо, бесцеремонно и заставлял жить.

Это неправда, что у неё нет ничего.

У неё есть Сириус.

А у него — она.

Двое никому ненужных изгнанников. Может быть это судьба, что они оказались сегодня здесь? Роксана вдруг подумала, как бы это было здорово остаться на этой ярмарке навсегда. Кочевать по миру, быть свободными и вечно юными, без денег, без положения... безо всяких обязательств. Разве это не есть самое большое счастье?

— Хочешь узначь свою судьбу, кжасавица?

Роксана вздрогнула и открыла глаза. Перед ней стояла знойно-красивая вампирша не первой молодости, вся закутанная в теплые цветные шали. В ушах у неё сверкали золотые кольца, горячие черные кудри рассыпались по беззаботно выставленной напоказ груди, глаза цвета крепкого чая разглядывали Роксану так, словно она была особенно аппетитным куском горячего вишневого пирога.

— Всего пажа капель кжови, милая моя, — вкрадчиво шепелявила вампирша, ненавязчиво подступая все ближе и ближе. Роксана поймала себя на том, что не может пошевелиться. — И я ужнаю о тебе всё: что было, что будет...

Роксана попятилась и уже хотела было выкрикнуть “Проваливай!”, но язык странно одеревенел и припал к нёбу, так что наружу вырвалось лишь бессвязное мычание. А в следующий миг веки налились сладкой сонной тяжестью, рука, сжимающая бутылку, ослабела...

— Эй, Роуз, ну-ка оставь девочку в покое!

Как будто кто-то щелкнул пальцами и наваждение пропало. Роксана успела только увидеть, как подол юбки неизвестной исчезает за фургончиком, как перед ней из ниоткуда появился Сириус и бесцеремонно похлопал её по щеке.

— ...эй, слышишь меня? Как ты?

Роксана сонно улыбнулась Сириусу, который был дивно хорош собой в этом черном пальто с высоким воротом и пролепетала:

— Нр-льноо...

— Я смотрю, тебе тут весело? — усмехнулся он, отобрав у неё бутылку, в которой стало на треть меньше янтарной жидкости.

Роксана вместо ответа просто привалилась к Сириусу — голова кружилась так, будто она не ела несколько суток. Рука неприятно саднила — поднеся её к глазам, Роксана увидела две аккуратные круглые дырочки.

— Успела-таки, — проворчал Сириус, оглядев укус.

— Она укусила меня?! — возмущению Роксаны не было предела, но язык все ещё не слушался и прозвучало это скорее озадаченно, чем возмущенно. Она, конечно, слышала, что именно этим вампиры и живут — предсказание будущего по капле крови. Но не зря говорят, что этим только дай укусить — досуха высосут. Раньше это казалось забавнее.

— Простите мою дочь, — виновато склонил голову плотный черноволосый вампир. На нем была не по месту пышная алая мантия, подвязанная цветастым шелковым платком вокруг груди и плеч. Под мантией белела ослепительная рубашка. Пальцы, шею и уши незнакомца украшало золото. Приглядевшись, Роксана. увидела клыки, мелькающие в черной бороде. — Обещаю, вас больше никто не пжобеспокоит, Фужгон ваш на всю ночь. Моя жена о вас пшозаботится.

Он ушел, а вместо него пришла женщина, пышногрудая и статная, в разноцветном платье, меховой накидке, нескольких вязаных шалях и с длинной, карамельного цвета косой. За подол её юбки цеплялась целая свора маленьких детей, один из них сидел в специальной сумке на спине. В крепких натруженных руках женщины дымилась большая кружка.

— Вот, милые, держите, — улыбнулась она, протягивая кружку Сириусу.

Самый мелкий вампиреныш дернул мать за юбку и она тут же взяла его на руки.

— Это ваш согжеет и не дашт заболечь. Вы, люди, такие хжупкие!

Сириус улыбнулся ей так, как улыбался всем женщинам, а затем подозрительно принюхался к зелью.

— Что это? — перепугалась Роксана, увидев, как брезгливо поморщился Сириус. — Это же не...

— Бодропершовое зелье, милая, по моему решепту. Весь миж покупает его у наш. Но, если угодно, могу пжинести вам и кжови.

Роксана затрясла головой и вампирша снова рассмеялась.

— Если я вам пжонадоблюсь, пожовите. А пока отдыхайте. Добжо пжожаловать на Яжмажку Фшей.

Едва с зельем было покончено, добрая вампирша по-имени Марта принесла Роксане чан горячей воды, а также еду и целый ворох чистой, теплой одежды. Пока Роксана мылась и переодевалась, выяснилось, что табор Марты прибыл сюда из Польши. Долгое время они кочевали по всей Европе, пока к ним однажды не явился странный человек со страшным, наполовину змеиным, наполовину человеческим, одновременно безобразным и прекрасным лицом, и не предложил встать на свою сторону.

— Стжашный человек, — говорила Марта, наливая в чашку бульон. У неё был очень большой и комфортный фургон с множеством уютных подушек и ковров, ламп и сверкающих амулетов. Роксана за ширмой натягивала новую одежду, а вампирша-Розалин сидела рядом с матерью и фанатично перешивала под себя платье Роксаны. — Он пжедлагал нам делать стжашные вещи. Мы хоть и вампижи, но не делаем людям зла просто ради забавы. Мы жешили уехать. Яжмажка Фшей такое место, где никто не будет тебя искать и охотится. Ждесь можно бычь свободными.