Дни мародёров

Сириус натужно сглотнул и повернул голову, глядя куда-то в сторону. Он часто моргал, ноздри его раздувались.

— А Генри не заставлял меня выбирать, — добавила Роксана после небольшой паузы. — Он просто оказался рядом и понял. А больше мне ничего и не было...

Договорить у неё не получилось, потому что в этот самый момент Блэк вдруг схватил со стола стакан, скакнул вперед, и швырнул его об стену. Роксана подскочила, испуганно поджав плечи. На одну безумную секунду Роксане показалось, что с ней сейчас случится что-то не менее страшное, но, когда она открыла глаза, Сириус метался туда-сюда, как цирковой тигр, который только что получил по морде плеткой. Кажется, пытался успокоиться и прикладывал все силы, чтобы не превратиться в пса и не перегрызть Роксану пополам.

Инстинкт подсказывал ей, что сейчас самое лучшее — уйти. А еще лучше — убежать. Но это подсказывал уже не инстинкт, а опыт. Сириус переносил все тяготы жизни хладнокровно. Как взрослый. Но если уж он выходил из себя, то до конца, как ребенок. Ломал вещи. Сходил с ума, как истинный Блэк. И в такой ситуации, Роксана знала, лучшим средством было погасить вспышку встречным пожаром. Сейчас это было невозможно. И она попыталась с ним заговорить, хотя и понимала, что это ошибка.

— Я не знаю, что он наговорил тебе, и мне жаль, что ты впервые услышал это от него, а не от меня, — она поднялась с дивана, стараясь держаться своей высокомерной роли. — Но, так даже лучше. Лучше, если ты опять начнешь меня ненавидеть. Так нам обоим будет проще принять, что все закончилось. И двигаться дальше.

Блэк вдруг посмотрел прямо на неё, а потом сорвался с места, большими шагами подошел к Роксане, схватил её за плечи и грубо засосал. У Роксаны вырвался сдавленный удивленный звук, мысль о том, что Блэка надо оттолкнуть, вспыхнула где-то на границе сознания и погасла. Они целовались и Роксана, уже порядком замучанная неразберихой в собственной душе, наконец-то испытывала счастье. Но длилось оно не больше минуты. Услышав свой собственный тихий стон, она опомнилась, вырвалась из рук Блэка (он не стал её удерживать), и отскочила назад.

Они оба тяжело дышали.

У Роксаны слегка дрожали руки. Блэк смеялся. Губы у него были такие же воспаленные и смазанные, как у неё самой. И он смеялся над ней.

— Что это было? — выпалила она, прижимая пальцы к губам. Голова кружилась так, словно она выпила одним махом пинту шампанского.

— Подтверждение того, что ты ни черта не умеешь лгать, Малфой, — сказал он. — Если бы не твоя маленькая легенда, ты бы позволила мне трахнуть тебя на этом самом ковре. Кстати, получилось бы чертовски символично, ты не находишь? — и он слегка потер носком ботинка ворс ковра, как будто что-то искал. — Я уже говорил тебе: не лги мне. У тебя не получается, лгунья из тебя дерьмовая. Я всегда вижу, когда ты лжешь. И сейчас видел это особенно отчетливо. Скажи, сколько еще тупых версий реальности мне надо выслушать, чтобы ты, наконец, сказала правду и рассказала, что там у вас за сделка с этим ублюдком?

— Нет никакой сделки, Блэк!

— Очень убедительно, — сказал Сириус и схватил оставленную бутылку виски, перед тем, как отвернуться. — В таком случае, ты обыкновенная шлюха, а мы вернулись к тому, с чего начали.

Еще пару мгновений Роксана смотрела в его смеющиеся, холодные глаза, а потом выхватила палочку.

Бутылка взорвалась прямо у Сириуса в руке — он едва успел её отбросить, иначе осколки исполосовали его, и без того пострадавшее лицо. Здорово охреневший, он стремительно обернулся к Роксане, но замер, потому что теперь она указывала палочкой на него.

— Если бы ты поехал со мной, как я тебя просила, все было бы иначе, — сквозь стиснутые зубы прорычала Роксана, подступая к нему. — Если бы ты был рядом, ничего бы этого не было! Как ты мог, Сириус? — она втянула в себя воздух и одна слеза все-таки сорвалась, но Роксана этого не заметила. — Как ты мог бросить меня?! Я ведь просила тебя! Я тебя умоляла! — она вдруг толкнула его обеими руками. Сириус невольно отступил на шаг, но его глаза гневно сверкнули. — Почему ты не поехал со мной? — Роксана наступала на него, как маленькая и очень злая лесная кошка. — Это ты виноват в том, что все так случилось! Ты! Ты, ты, ты! И не смей называть меня шлюхой, иначе клянусь богом, я тебя убью! — с её палочки посыпались искры.

Блэк ничего не сказал. Он просто стоял и смотрел на Роксану из-за упавших на глаза волос.

— И это всё, — хрипло сказала она. — Всё кончено. Ты сам говорил, что все рано, или поздно заканчивается. Вот и мы закончились, Блэк. Считай, что сегодня мы с тобой попрощались. Теперь я буду с ним, и ты с этим свыкнешься.

Она ждала, что вот сейчас Блэк опять бросится к ней, схватит, поцелует, или сделает еще что-то в этом духе, но вместо этого он вдруг обаятельно усмехнулся и слегка качнул головой, засунув руки в карманы.

— Все действительно закончилось бы иначе, если бы я поехал с тобой. Мы закончились бы намного раньше, потому что я не хочу иметь ничего общего с Пожирателями смерти. А ты не можешь без них жить. Но знаешь, что, Малфой? Мне теперь на это наплевать.

С этими словами он отвернулся и взял со стола стакан, в котором еще оставалось немного виски.

Несколько долгих секунд Роксана просто смотрела на него огромными, горящими глазами, а потом медленно опустила палочку, развернулась и пошла обратно в свою комнату.

Она тяжело дышала и все больше ускоряла шаг, но все равно не успела.

Блэк настиг её почти у самой двери.

Он напал на неё бесшумно, как вампир в переулке нападает на жертву. Схватил со спины, стиснул так сильно, словно хотел сломать ей ребра. Его дыхание опалило кожу, руки забрались под рубашку.

— Знаешь, если так хочешь расстаться — будь по-твоему, — прорычал он, прижимаясь к её шее сухими, горячими губами. — Но попрощаемся мы на моих условиях.

====== Мэри и её волк ======

Замок трясло.

И дело было не в землетрясении, и даже не в том, что Джеймс и Сириус заложили в подземелья Слизерина десятитонную навозную бомбу, как божились сделать еще на втором курсе.

Просто весна расцветала во всей девичьей прелести, а значит, наступала пора экзаменов. Погода, как назло, стояла прекрасная: солнце с утра до вечера поливало землю теплым нектаром, от которого облаками цвели фруктовые деревья, сочно зеленела трава, и разбухало все, что только может разбухать. Можно было подумать, что природа издевается и откалывает идиотский мюзикл с грудастыми девицами в кружевных декольте, в то время как все зрители страдают импотенцией. И трясутся в первозданном ужасе.

Наибольшую амплитуду всеобщей трясучки задавал пятый курс. Эти колотились, как целка на свадебном пиру: падали в обмороки, истерили, вещали о скором конце света и обливались святой водой. Седьмой курс трясся более сдержанно, с достоинством идейного суицидника, который уже поднес пистолет к виску и пытается не обделаться, чтобы в конце выглядеть получше своих предшественников. Ну а все младше пятого курса тряслись так, за компанию.

Джеймс шлепнул тяжелый том «Естественного магического отбора» себе на живот и с хрустом потянулся, вытянув руки над головой. Едва он это сделал, ему на плечи легли другие руки, поменьше и помягче, и несколько раз сжали затекшие мышцы.