Дни мародёров

— И что, он к тебе тоже заглядывает?

Розмерта порозовела и сжала губы.

— Ну знаешь, Сириус Блэк! — обиженно воскликнула она, накидывая на плечи шаль. — Не надо со мной так разговаривать. Мне, знаешь ли, чистенькие мальчики из хороших семей и богатых домов предложения не делают, и ты среди них первый. Выбирать особо не приходится, так что жить буду, как посчитаю нужным, а если хочешь, чтобы по-другому было… да ты все равно не хочешь, — она безразлично махнула краем шали и помолчала немного, а потом задрала подбородок.

— Что, думаешь, что я такая же, как эта твоя? Так ты про меня думаешь, Блэк?

Сириус покачал головой, прищелкнув языком.

— Вы не похожи, Роуз. Она не такая добрая, как ты. И не такая честная.

Розмерта опустила плечи, и на губах у неё даже появился намек на улыбку, правда почти сразу же погас и она рассердилась на что-то.

— Добрая, или нет… кому какое дело. Тебе-то я все равно не гожусь, — и она пошла к двери, делая вид, что ей все равно.

— Ошибаешься, Роуз, — рассеянно пробормотал Сириус, снова разглядывая ту деталь. — Это я тебе не гожусь.

— Это еще почему? — высокомерно спросила она.

— Из меня муж был бы даже хуже, чем из тебя жена, — усмехнулся он, не оборачиваясь. — Поэтому нам нельзя жениться. И еще потому, что ты изведешь все мои деньги на яблочный сидр и сладости, растолстеешь и станешь невыносимой. А я буду тебе изменять. Очень много.

Розмерта уперла руки в бока.

— Ах вот как! Тогда слушай внимательно! — воскликнула она. — Когда-нибудь я накоплю золота, столько, сколько тебе и не снилось, приеду в этот твой… Блэквуд в самой лучшей мантии от Таттинга, и пошлю тебя к черту, Сириус Блэк!

Сириус захохотал.

— Не сомневаюсь, что так и будет!

Розмерта фыркнула, как рассерженная белка, и вылетела из сарайчика.

— Желаю тебе удачи, Роуз! — со смехом крикнул Сириус ей вдогонку.

По вечерам в «Трех метлах» было всегда полно народу. Яркий свет, сливочное пиво, ягодные наливки, горячее мясо и пироги с патокой стягивали под крышу трактира людей со всей деревни, выманивали из леса охотников, а из замка — студентов. Их голоса смешивались в единственный и неповторимый голос «Трех метел», бодрый и веселый, перемежавшийся звоном вилок и разномастным хохотом.

Сириус сидел за стойкой и пил уже третью порцию огневиски. Сегодня Мальсибер опять его провоцировал на драку. В последнее время это стало чем-то вроде традиции, одноклассники уже боялись находиться с ними в одном помещении. Мальсибера бесило, что Сириус не стал отбивать у него Малфой и лезть с кулаками каждый день, поэтому он лез сам. Но в этот раз что-то пошло не так. Малфой, которая до этого сидела за партой и делала вид, что она тут вообще не при чем, встала так, что все стихло, и все на неё уставились, молча взяла Мальсибера под руку и увела. А он её послушался.

Потом начался урок, но Сириус ни на чем не мог сосредоточиться. Если подумать, этот случай — полная хрень, странно, что его вообще это задело. Он думал, что за этот месяц уже излечился. Но задело ведь! Да так, что опять кулаки зачесались.

Сириус залпом допил остатки виски и налил себе еще.

Если бы его застукал кто из преподавателей, пришлось бы сидеть в отработке до конца года, но, к счастью, кожаная куртка и грубые ботинки добавляли ему лет в глазах трактирной публики, и никто не лез с расспросами.

Почти никто.

— Привет, Блэк.

Сириус оглянулся. На соседний стул уселась Хлоя Гринграсс и тут же вцепилась в Сириуса требовательным взглядом.

— Чего тебе? — Сириус снова отвернулся и поднес ко рту стакан.

— А ты теперь со всеми такой грубый? — Хлоя поправляла сережку. — Я вообще-то хотела поговорить.

— И что, именно со мной? — буркнул Сириус, разглядывая пестрый, веселый зал в большом зеркале, занимавшем всю стену бара.

— Да ладно тебе, Блэк, — Хлоя помешала соломинкой свой черничный морс. — Разве мы с тобой сейчас не на одной стороне? Нас обоих предали и обманули. Я видела, что произошло сегодня. Мальсибер хотел подраться, а Малфой его увела, просто картина маслом: буйный муж и покорная жена, так мило, что меня чуть не стошнило. Или ты думаешь, что тебе одному больно, Блэк? А ведь я — единственная, кто действительно мог бы тебя понять.

Сириус громко фыркнул.

— Гринграсс, чего ты хочешь? — с улыбкой спросил он и окинул слизеринку взглядом. Она выглядела такой прилизанной и строгой, когда выходила «в свет», а Сириус — таким лохматым и уставшим, трудно было представить, что они родились с серебряными ложечками из одного набора во рту. — Мальсибер тебя кинул, и тебе теперь страшно спать одной? Трактир — не лучшее место, чтобы искать себе к-компаньона, — Сириус икнул, даже не пытаясь прикрыться. Он был уже пьян, и ему было плевать, какие именно слова он произносит.

Хлоя переменилась в лице и со стуком поставила свой стакан на стойку.

— Если тебе так интересно знать, у нас с Генри ничего не было, — отрезала она, злобно сверкая глазищами. Сириус внезапно захотелось спросить, правда ли, что её предок трахался с нимфой. — Ты, наверное, забыл, как заключаются брачные контракты? Мой отец обрисовал все пункты довольно четко, и до свадьбы Мальсибер не должен был ко мне прикасаться, — она вдруг повела плечом и пламя в её взгляде поугасло, сменившись интимным огоньком. — Кроме тебя у меня никогда никого не было, ты был моим единственным… — она затупила на пару секунд, явно не зная, что выбрать. — …парнем, — сказала, наконец, она, и улыбнулась с облегчением.

— Н-да? — Сириус опять посмотрел на неё и сделал вид, что польщен и заинтересован.

— Да-а… — Хлоя подвинулась к нему вместе с барным стулом. Вид у неё сделался, как у кошки, которая уже загнала мышь в угол и теперь помахивает хвостом. — Знаешь, мне кажется… что все это — знак. И что нам надо попробовать еще раз.

Сириус напустил на себя загадочный и задумчивый вид, поднес к губам стакан и сузил глаза, увидев мелькнувшую в зеркале фигуру. Человек только что зашел в бар и теперь оглядывался, в поисках знакомых.

— Ну так как? — наманикюренные пальчики Гринграсс пробежали по его руке, но не вызвали никакого отклика. Разве что слабые мурашки. — Мы могли бы попробовать еще раз, Блэк?

— Может быть и могли бы, — Сириус поставил стакан на стойку и картинно вздохнул. — Но я, видишь ли, однолюб. Не могу любить одну и ту же девушку дважды.

— Да? — саркастично подняла брови Хлоя. — А как же Малфой?

— А что Малфой? Я её не любил, родная, я с ней спал.

— Ну а теперь ты мог бы спать со мной, — вкрадчиво проговорила она и наклонила голову так, что сережки у неё в ушах сверкнули, поймав свет барных ламп.