До мурашек

– Запрёшь меня?
– выгибаю бровь, слабо улыбнувшись.

– Не хотелось бы этого доходить, - а вот он не улыбается. Наоборот поджимает губы.

Целую эту твёрдую линию.

– У тебя чудесный сын, Лёв...Ну куда я убегу? Знаешь, ты с ним разговариваешь с особенной интонацией. Никогда у тебя такой не слышала.

– Какой?
– интересуется, закидывая руку за голову. Чувствую, как снова расслабляется.

– Не знаю... Заботливой, оберегающей, с любовью.

– А с тобой я разве не так разговариваю?
– легонько щипает меня за щеку.

– Не так, по-другому. Но я бы, конечно, и не хотела, чтобы так же.

– Почему?

Облизываю губы, прежде чем ответить, и путешествую рукой вниз по его рефлекторно напрягающемуся под моими пальцами животу.

– Потому что, когда ты говоришь со мной, я чувствую, что ты меня хочешь, - говорю ему в губы, обхватывая в кольцо наполовину вставший член.

– Сучка...- бормочет так восхищенно, что я смеюсь, - Давай ещё?

– Мишу не разбудим?

– Здесь звукоизоляция - огонь. Это же бывшая спальня моих родителей, - со знанием дела заверяет меня.

53. Гулико

Беспощадный будильник разражается стандартной мелодией ровно в семь утра. Страдальчески стону, зарываясь носом Лёвке в подмышку. И там, вдыхая его сонный, разогретый запах, прячусь от этого бренного мира. Так застываю на пару секунд, но чуда не происходит и все же приходится протянуть руку, чтобы наощупь найти телефон на тумбочке и отключить звук.

– Со мной побежишь? – бормочу Лёве в губы, гладя твердый мужской живот.

– Может лучше и ты не побежишь? – прижимает меня к себе ближе, - Давай тут поупражняемся. И кардио, и растяжка…

Луплю его по наглым лапам и сажусь на кровати, растирая лицо в попытке быстрее проснуться. Режим есть режим. Он давно впаян в мои установки, и сейчас я не вижу ни одной причины пропускать тренировку. Темп нельзя сбивать.

– А пока я тут не жила, ты со мной бегал, - обличаю его коварство.

– Не с тобой бегал, а за тобой. Это разные вещи, Гулён, - хрипло хмыкает Лёва, поудобней впечатываясь щекой в подушку и закрывая глаза.

– А сейчас, значит, можно не бегать? – театрально возмущаюсь, тормоша его за плечо.

– Пока вроде догнал, - улыбается с закрытыми глазами.

Хочется стукнуть, но вместо этого наклоняюсь и целую в мягкие от полусна губы, ловя тёплое дыхание. Лёвка тут же пытается углубить поцелуй, но я уворачиваюсь.

– Я тебе припомню, - обещаю ему, поднимаясь с постели.

– Даже не сомневаюсь, - фыркает Лёва, накрываясь с головой одеялом.

Скольжу по его силуэту взглядом, ощущая укол лёгкого сожаления, но…нога сама себя не разработает.

Надев леггинсы и хлопковый топ, застегиваю поясную сумку, вставляю неизменные капельки наушников и выхожу из спальни, бросив прощальный взор на Лёву, успевшего за это время распластаться на кровати звездой, сбросить одеяло и уснуть богатырским сном. Он - само олицетворение словосочетания «бесстыдная безмятежность». Бесстыдная, потому как боксеры его со вчерашнего вечера непонятно где. Улыбка так и приклеивается к моим губам, пока, напевая, иду по коридору.

И я сама расслаблена и немного витаю в облаках, и потому, когда прямо перед моим носом резко распахивается дверь, от испуга и неожиданности чуть не падаю в обморок.

– Теть Гуль, доброе утро, - взлохмаченный мини -Лёвка в пижаме с эмблемой Хогвартса трёт сонные глаза, пока я одной рукой хватаюсь за сердце, а другой вытаскиваю наушники.

– Привет, ты почему не спишь?

– Выспался, - пожимает худенькими плечами.

– Семь утра…

Никак не реагирует на это замечание.

– А папа встал? – заглядывает за мою спину.

– Нет, Миш, он ещё спит. И ты бы тоже спать пошёл. Сейчас совсем-совсем рано.

– Я не хочу, - смотрит мне в глаза, - А ты куда?

– На пробежку.

– Ты можешь бегать? – косится на ногу.

– Ну…пытаюсь, - улыбаюсь я.

– А можно с тобой?

На секунду я впадаю в ступор. НА такую компанию я точно не рассчитывала…

– Папа всё равно спит, что мне ещё делать, - добавляет Мишаня жалобным тоном, строя страдальческую моську.

– Ладно, пошли, - решаюсь, - Только давай сначала тебе что-то вместо пижамы наденем.

***

Взять с собой Мишку оказывается не такой уж плохой идеей. Темп он держит как раз мой, то есть черепаший, ещё и болтает без умолку, увеличивая мне нагрузку тем, что приходится, сбивая дыхание, что-то отвечать. Конечно, сдувается он очень быстро, и метров через шестьсот мы переходим на шаг, уже спокойно доходя до площадки с турникетами.

Здесь вместе делаем разминку, и я подмечаю, что у Лёвки очень гибкий сын. Да и выносливость для его возраста у него отличная. Про энергию я уж молчу – она бьёт через край. Ближе к вечеру я бы даже не отказалась от возможности её прикручивать.

– Миш, ты занимаешься чем-нибудь? – интересуюсь.

– Каратэ и плаванием, - рапортует.

– А гимнастикой или танцами?

– Нет, это не мужские виды спорта, - выдает мальчуган с видом знатока.

– Это тебе папа сказал? – фыркаю.

– Я и сам знаю, - возражает.

– На твоём месте я бы всё-таки не сбрасывала гимнастику со счетов, - подхожу к нему поближе, - Вот ты колесо крутить умеешь?

– Колесо? Нет, - хлопает глазами.

– Давай научу, я уверена – у тебя быстро получится.

Мишаня недоверчиво щурится на это и поджимает губы, до ужаса напоминая в этот момент в чём-то сомневающегося Лёву, но через секунду ребенок в нём побеждает родового скептика, и он с визгом орёт «Давай!».

На обучение мы тратим около получаса. И это оказывается тренировкой ничуть не хуже, чем просто делать упражнения. Помимо того, что мне приходится раз двадцать сделать колесо самой, я ещё и держу Мише корпус, и ставлю руки, и страхую.

И всё это то под восторженный детский смех, то под завывания из серии «никогда у меня не получится-я-я».

Конечно, в итоге всё у него выходит, и обратно к дому Миша, извергающий в атмосферу тонну эндрофинов, бежит впереди меня, с твёрдым намерением как можно быстрее разбудить Лёву и показать ему, какой он сегодня молодец.

Но быстрее не выходит, потому что, когда мы пробегаем трусцой мимо дома моих родителей, меня окликает мама.

54. Гулико

Если вы спросите, как через пару минут мы с Мишей оказалась на маминой кухне, то я не смогу вам ответить.