До особого распоряжения
Шрифт:
Он потоптался у двери, смущено поглядывая на Махмуд-бека.
– В чем дело?
– спросил Махмуд-бек.
– Хозяин, до Живого Бога трудно дойти. Там столько слуг! Охрана! Меня пропустят, но долго буду
идти...
Махмуд-бек вытащил деньги, отсчитал несколько ассигнаций.
– Английские?
– спросил проводник.
– Да, настоящие английские.
– Их любят они...
– сообщил проводник и, спрятав деньги, ушел добиваться для Махмуд-бека приема у
Живого Бога.
Адхам покосился на дверь и, расстелив халат,
беком. Адхам старался не выказывать своих чувств к этому человеку, но и не умел их прятать.
Единственным спасением для Адхама были привалы и ночевки. Он притворялся усталым, ложился и
моментально закрывал глаза.
Сейчас Махмуд-бек не дал ему повернуться к стене.
– Хотелось бы увидеть Живого Бога?
– спросил он.
– Интересно, - не очень уверенно ответил Адхам. Он старательно сворачивал рукава халата,
подкладывая их в изголовье.
– Владеть огромным краем...
– покачал головой Махмуд-бек.
– К тому же люди на тебя молятся...
Адхам не поддерживал разговора. Плохо, если он задержится у Джанибека на несколько дней. Его
могут раскусить, и не вырвется парень на родную землю. Да и Махмуд-бек не сможет ему помочь. И
сейчас он мог только рассказать Адхаму о могущественном Ага-хане, который так поддерживает их,
бедных мусульман. Адхам слушал его с большим вниманием. Он, видимо, старался запомнить факты,
населенные пункты, людей, которые встречались с Живым Богом перед уходом к Советам.
Махмуд-бек говорил медленно, повторяя имена и даты, восхваляя Ага-хана, Джанибека - всех, кто
решил посвятить жизнь «освобождению» Туркестана. Неожиданно прервав рассказ, Махмуд-бек
нахмурился и недовольно сказал:
– Разболтались мы. Пойди отыщи хозяина. Пусть готовит хороший ужин.
Ага-хан был удивительно тучный, с красным лицом, с маленькими, внимательными глазками. О своей
вере Живой Бог не распространялся. Он заговорил о судьбе народов Востока, о беспощадной борьбе с
неверными.
Ага-хан старался быть предельно сдержанным, говорил коротко, весомо. Но порой он забывался. И от
волнения еще больше краснел, терял свой величественный, как подобает богу, вид.
Он рад был приезду Махмуд-бека Садыкова, ближайшего помощника муфтия Садретдин-хана. Вести
о делах этих людей дошли до его скромной обители... Но...
Ага-хан должен высказать свое мнение о неумелой работе антисоветских организаций, о тех ошибках,
которые совершались в течение многих лет.
– Вам надо было держаться за японцев...
– горячо говорил Живой Бог.
– Япония могла возглавить
движение на Востоке. У них был опыт. Они еще в прошлом веке перестроили свою разведку по
немецкому образцу. Великий разведчик Вильгельм Штибер по просьбе японцев сумел организовать одну
из лучших в мире тайных служб.
– Мы пытались с ними связаться...
– воспользовавшись короткой паузой, сообщил
– Вы не воспользовались их помощью в полной мере, - оборвал Ага-хан.
– Здесь, в соседних странах,
японцы создали общество «Черный океан». У него была одна цель - подрывная работа в Средней и
Центральной Азии. В Шанхае «Колледж Тунь Веня» имел четыре тысячи студентов. Они пригласили
Курбан-Али, знатока тюркских языков. Вот как тянулись японцы к мусульманам! В самой стране, в
Японии, стал процветать ислам. Тридцать тысяч человек приняли эту веру...
Встречал Махмуд-бек этих людей. Приходилось с ними работать. Ага-хан, наверное, располагал и
такими сведениями.
Он был недоволен, что руководители мусульманских организаций шарахаются от одних хозяев к
другим. Да и среди этих руководителей идут вечные дрязги из-за власти.
– В Берлине ваши дела очень плохие.
– Ага-хан прищурился, провел ладонью по красным, пухлым
щекам. Зачем-то потер их.
– Плохо в Берлине...
– Он посмотрел на закрытую дверь, протянул руку к
низенькому столику и безошибочно выбрал одну из бумаг.
Махмуд-бек понял, что Ага-хан подготовился к встрече с ним.
– Это знакомо вам?
На бумаге был адрес: Берлин, Ноенбергштрассе, 14, телефон 176619. Туркестанский национальный
комитет.
– Знакомо...
– ответил Махмуд-бек.
– Вы связаны с ними?
– Плохо. После смерти Мустафы Чокаева, по существу, связь оборвалась...
– Надо связаться. Надеюсь, этот комитет уйдет от немцев?
Махмуд-бек пожал плечами.
– Русские уже около Берлина...
– как-то спокойно, рассудительно произнес Ага-хан.
173
– А Япония?
– Махмуд-бек постарался этот короткий вопрос задать как можно спокойнее.
– Япония пока теряет свое значение. Но у мусульман есть искренние, старые друзья.
– Именно - старые...
На маленьком восточном столике лежат английские газеты. Слуги Живого Бога хорошо относятся к
бумажным английским деньгам. Это здесь, высоко в горах, где на базарной площади в самый шумный
день редко звучат монеты, идет только обмен товаров на продукты...
– Мы возлагаем большие надежды на старых друзей, - смиренно сказал Махмуд-бек.
– Если вы докажете на деле свою верность им, то... - Он покачал головой, давая понять:
мусульманские организации получат хорошую помощь в борьбе против Советов.
– Одна война кончится,
другая начнется. Таков этот беспокойный мир.
– Ага-хан поднял глаза к потолку.
В этом громоздком дворце трудились хорошие мастера. Такую тонкую резьбу по дереву Махмуд-бек
видел очень давно, еще в Самарканде. Живой Бог, наверное, шептал свою молитву.
– Все в руках пророка...
– И уже деловито окончил: - Надо служить великой Британии...
Ага-хан устал. Вначале он настроился на длинную деловую беседу. Но выдохся. Устал.