До свидания, Натанаел !

Мы очутились в темных зарослях на узкой тропинке, по которой, наверное, видимо-невидимо пленников переводили в свою берлогу эти ужасные пираты. Мне даже чудилось, что я вижу скелеты зверски замученных.

– Ты нужен нам!
– прошипел вдруг полушепотом Рыжий Давид.-Если будешь -послушным - тебе же на пользу. А нет - пеняй на себя. Иди, не бойся. Никто тебя не съест.

– Никто и не боится, - громко сказал я, стараясь не думать о замученных пленниках.

И именно на этом слове из кустов вдруг кто-то выскочил и страшным хриплым голосом завопил: - О-о-о-о... А-а-а!!!

По телу у меня пробежала кровь. Я попятился назад, но Рыжий Давид преградил мне путь к отступлению.

– Иди, вперед иди!
– сказал Рыжий Давид.-Ты же ничего не боишься.

В висках бешено застучало, сердце билось быстро-быстро... А призрак исчез. Рыжий Давид вдруг загоготал.

– Чего смеешься?
– обретя дар речи, спросил я.

– Шагай, шагай!
– сказал он.-И не бойся. Я же сказал, тебя не съедят.

– Я и не бо...- начал было я и поперхнулся: мне казалось, что кусты опять зашевелились. Я не трус, но кому охота темной ночью слушать душераздирающие крики.

– Поворачивай налево!
– приказал Рыжий Давид.

А мне вдруг подумалось, что все идет, как того хотела Нвард: доверился противнику, пошел на свидание, но выяснилось, что передо мной бесчестные люди. Меня сразу взяли в плен и вот, немного погодя, начнут пытать и мучить; интересно, какую мне придумают пытку?..

И я вспомнил тех испанцев, которые четыреста лет назад, потерпев кораблекрушение, оказались в плену у майя,- в книжке я про них читал. Их поначалу замечательно приняли. Наивному капитану даже показалось, что майя тут же готовы стать подданными короля Испании.

Пленников торжественно проводили в храм. Потом с той же торжественностью почетные местные жители одарили испанских матросов невиданными украшениями, а потом...

Потом один из вождей подозвал капитана к большому круглому камню и предложил ему лечь на этот камень. Уверенный, что это продолжение церемонии приема гостей, капитан согласно кивнул и... лег на камень. И конечно же тотчас над ним свершился суд. А через миг в руках у жреца уже трепетало сердце поверженного. Всех других испанских матросов постигла та же участь...

Очнувшись от своих воспоминаний, я снова подумал: что же будет со мной? Мои противники не майя, но и они что-нибудь придумают. Вынесу ли я пытки? Как бы там ни было, надо терпеть. Потому что Нвард хоть и собиралась меня спасать, но... разве она сможет.

Рыжий Давид ударом ноги толкнул и открыл дверь в бывший ацатун. Бывший, потому что сейчас почти все люди хлеб покупают в магазине. А дома пекут его только от случая к случаю. Ведь Лусашен уже самый настоящий город.

Когда мы вошли в ацатун, я прищурился от света, хотя горела тут только старая керосиновая лампа. После тьмы кромешной даже этот подслеповатый огонек резал глаза. Дверь за нами закрылась, и я услышал скрип цепей.

– Пришли!
– гордо объявил Рыжий Давид.

– Можешь садиться,- предложил Леонардо Серобо.
– Сейчас придет Каро.

Я про себя улыбнулся. Наивные, они ведь не знают,, что каждого из них я прозвал по-своему и всех вместе считаю, пиратами.

– Очень обрадовался, что сюда попал?

– спросил с иронией Леонардо Серобо.
– Улыбаешься! Может, думаешь...

– Ничего я не думаю. Просто так... Вспомнил коечто.

Леонардо Серобо подозрительно посмотрел на меня, Рыжий Давид взял пакет и тоже посмотрел на меня, потом понюхал пакет и, откинув голову назад, прикрыл глаза.

– Божественный запах!
– наконец проговорил он и, подойдя к керосинке, на которой стояла железная банка с расплавленным воском, подкинул еще несколько кусочков коричневого воска и сказал: - Молодец, на этот раз не поскупился, но если бы был чистый воск, желтый...
– Он открыл пакет,- А этот - не то. Может, добудешь хорошего, чистого воску? Заплачу вдвое больше.

– Не могу.

– Ну ладно... Надумаешь, принеси.

– Не могу я...

– Но почему?

– Отец употребляет его сам.

– Ну не весь же. Утяни хоть немножечко.

– Да ты что? Воровать мне велишь?

Рыжий Давид удивленно посмотрел на меня:

– А то, что ты принес, это разве не ворованное?

– Прекрати!
– остановил его Леонардо Серобо.

– Не ворованное!
– сказал я.-Отец это не плавит. Он выбрасывает его, я подбираю.

– А-а!
– презрительно протянул он.
– Значит, ты у нас честный мальчик.

– Говорят тебе, прекрати!
– снова вмешался Леонардо Серобо.- Конечно же Тигран честный мальчик.

Цепь на двери снова заскрипела, и вошел Иезуит Каро.

Он подмигнул Леонардо Серобо, с какой-то странной усмешкой посмотрел на меня и спросил:

– Пришел, да?
– и, повернувшись к Леонардо Серобо, добавил: - Ведь говорил же я, что придет, а ты не верил, думал, испугается.

– Чего ему было пугаться?
– с видом невинной овечки спросил Рыжий Давид.

– Кто знает?

– Мы ведь не дикие звери, чтоб нас бояться.

– Что верно, то верно, не звери.

– И не привидения.

– И не привидения, - подтвердил Рыжий Давид.

И они все втроем засмеялись.

Я беспокойно оглянулся вокруг. Игра игрой, но все это мне мало нравилось. Мы с Нвард играли, пираты и их адъютант, похоже, вовсе и не собираются шутить да играть. Вон с каким удовольствием они издеваются надо мной, смеются прямо в лицо.

А воск тем временем растаял.

Леонардо Серобо алюминиевой вилкой помешал густую желтоватую массу.

– Давай .формочки!
– приказал он.

– Наливай.- Иезуит Каро подставил тоненькие железные колбочки.

Они быстро разлили горячий воск, дали ему остыть, затем завернули железки, вытащили из них свечи и сложили их в коробку. Я внимательно следил за всем, что они делают.

– "Историю свечи" читал?
– спросил Иезуит Каро.

– Чего?

– Откуда, - пожал плечами Леонардо Серобо.
– В нашей школьной библиотеке всего один экземпляр этой книжки, и та у нас. Очень интересная вещь. Фарадей словно для нас ее писал.

– До воскресенья штук пятьсот сделаем?
– глядя в небо, спросил Иезуит Каро.