Добро пожаловать в Детройт

Когда она у него уточняет, как же так, мужчина поднимает на неё насмешливый взгляд.

— Он не мой пациент. Он мой друг. А ты... А о тебе мы поговорим потом, — и остаток операции просто травит байки из того времени, когда он еще работал полицейским парамедиком и ездил с бригадой спецназа, особенно часто встречая на своем пути одного лезущего во всякую задницу детектива. А потом – детектива и его стажера Шарпа. А потом снова только детектива.

Когда Юрис очнулся, Вик выставил ему в руку целый комплекс уколов, коротко объяснил, что он сделал и как это скажется на чувствительности и подвижности руки. Выдал набор ампул, продиктовав, когда какую колоть и проверив, что Юрис все запомнил, сказал тому освобождать стол для нового пациента.

И он освободил. Молча оделся, стараясь не шевелить рукой, молча вызвал такси... На вопрос Вика, куда он собрался, ответил, что в полицейский госпиталь, проведать Джеймса, Майкла и Файдза. На имени толстяка доктор сморщился, словно съел какую-то дрянь и отправил Юриса восвояси.

— Итак, пока я готовлю твой имплант к активации, а ты выбираешь удобную позу на кушетке, объясни-ка старому мне одну вещь. Как два умных, внимательных человека, могут быть одновременно двумя слепыми идиотами?

— Эм... — растерявшаяся Лара почувствовала, что, возможно, готова прожить с непонятной культей еще один день. Заход Вика на разговор её немного пугал.

— «Эм». Ага. Вот и я о том же. Ладно этот, но ты – умная, отлично развитая женщина... Хотя, может, в этом и дело.

— В чем?

Вик некоторое время гремит помытыми хирургическими инструментами, раскладывая их в пакеты, и укладывает в шкаф для стерилизации, выставляя таймер на час.

— Давай я попробую зайти издалека. Ты смотришь на меня такими глазами, что мне почти стыдно, так что... Помнишь, я говорил о возбудимости клеток, об энергетическом истощении, окислительном стрессе и так далее?

— Да.

— К чему приводит окислительный стресс, в «Такэда» объясняли?

— Да, — Вик смотрит на нее выжидающе и она продолжает, — развитие аутоиммунных или нейродегенеративных заболеваний...

— Умница, — он смотрит на неё почти с умилением. — а если очень по-простому?

— Психоз, — Лара скрещивает руки на груди, с недовольством глядя на доктора и пытаясь понять, к чему он ведет.

— Симптомы психоза?

«Ощущение, что я сдаю какой-то зачет...»

— Провалы в памяти, голоса, навязчивые желания, фобии, паранойя...

— Что ты помнишь о том, как тебя доставили в клинику после отеля?

Лара задумывается. И чувствует, что задумывается пугающе надолго.

— Я... Мы ехали. Я спала. Потом Юрис меня принес сюда... Потом ты что-то сказал, Юрис вышел, почти сразу вернулся и лег спать...

— Его не было около часа. Ты не подпускала меня к себе. Отказалась оперироваться без его присутствия, проявляла агрессию. Успокоилась только тогда, когда он приехал.

«Я... Сорвалась?» — эта мысль заставляет её вздрогнуть и сглотнуть.

— Нет, но очень близко, — верно понимает её реакцию Вик. — Но дело не в этом. Ты ему доверяешь. Твой мозг, даже в таком паршивом состоянии воспринимал его как гарант того, что с тобой все будет хорошо. Почему?

— Потому что он всегда держит слово, — ответ приходит легко. Она это слышала от других не раз. Вик подпирает щеку ладонью, на которую уже надета перчатка-манипулятор и насмешливо выгибает бровь.

— А он тебе что, обещал, что с тобой ничего не случится? Или что-то в этом духе?

— Нет, — помедлив, отвечает Лара.

— Конечно, нет, наш детектив не дурак, он понимает, что есть вещи, которые он не может обещать, даже если очень хочет. На его слова о том, что я его друг, и не сделаю тебе ничего плохого, ты отреагировала ровным счетом никак. Так почему?

— Я не знаю? — Лара начинает злиться, потому что действительно не понимает, что от неё хочет услышать Вик и почему он вообще завел этот разговор.

— Потому что ты чувствуешь себя в безопасности рядом с ним. Ты, убийственная во всех смыслах женщина, расслабляешься и отдыхаешь, зная, что есть человек, который тебя не подведет. На которого ты можешь положиться. В квартире которого ты можешь жить, пользоваться его вещами. Который привлекает тебя физически.

— Мне негде было жить и особо не на что, — буркнула Лара себе под нос, а потом вздохнула, потерев лицо ладонью. — А про влечение вообще странное замечание. У него хорошая фигура, приятные черты лица. Он опрятный и вежливый.

— Добрый и заботливый...

— Да, добрый и забот... Сука, — Лара смотрит на веселящегося, как мальчишку, доктора с укоризной.

— И ты с ним не спишь, — добавляет он отсмеявшись. — А почему? Что помешало смелой и красивой наемнице подойти и предложить одинокому, симпатичному детективу, в квартире которого она живет, доброту и заботу которого ощущает...

— Я не Элен, — отвечает она ему просто. — Я не хочу соревноваться с мертвой женщиной, которую он любил. И заботится он словно бы не обо мне, а...

— Ты не она. Но, разве он этого не понимает? Разве это и не к лучшему? — Вик перебивает её, перестав веселиться. Подкатывает к её кушетке свое кресло и, жестом прося её лечь поудобнее, вытягивает перед собой её поврежденную руку, ощупывая от локтя к запястью. — Он дал слово. И он много лет пытался его выполнить. И выполнил сегодня. Ты умная, Лара. Ты понимаешь, что Юрис — непростой человек, в плане психики, характера. Мы тут все непростые, травмированные через одного, — он хмыкает, встает и подкатывает к ней уже знакомый ей наркозно-дыхательный аппарат. — Ты тоже со своими особенностями. Так что вот тебе мысль, с которой ты сейчас будешь спать. Если ты, раскрепощенная молодая красивая женщина, живущая в мире, где секс — это просто секс, при вопросе «почему ты не подошла» говоришь про любовь - надо подойти. Не попробуешь, никогда не узнаешь, что могло бы быть. А у тебя, тем более есть все козыри: ключ от квартиры, повод подарить подарок... Если что, это был его единственный плащ. И главное....

— М-м-м? — она, уже минуту как вдыхающая наркоз, сонно моргнула, пытаясь сфокусироваться, если уж не на лице Вика, то на его словах.

— Ты сама, умница, — Вик усмехается и она погружается в сон.

***

В полицейском госпитале было очень людно. Я не помнил такого количества народу здесь с того момента, как отгремел последний передел территорий больше пятнадцати лет назад. Пройдя через досмотровую зону и получив свою бирку с разрешением на ношение оружия в пределах госпиталя – с чего бы ко мне такое доверие?
– я нашел через терминал, в каких палатах лежат нужные мне люди и пошел... Докладываться? Да, скорее именно так.

Первым был Джеймс. Лежал в койке такой довольный, словно получивший откат за многомиллионную сделку брокер. Выслушал мой краткий отчет о произошедшем на складе: зачистка верха, удержание гражданских с сомнительным статусом, зачистка низа, гибель троицы, тварь, Ма Тонг, бомба...

— И что ты чувствуешь? — спросил он после того, как я закончил свой пятиминутный доклад.

— Я устал и хочу домой, — тихо ответил я, глядя на фотографию его семьи, что показывал комм Джеймса, стоящий на манер фоторамки на тумбе.