Добрый 2

— Болотная? А почему здесь и …

— Трезвая, — перебила меня Болотная-младшая. — А ты думал, что я ещё и окончательно безмозглая?

— Нет, ну что ты, — начал оправдываться я.

— Да ладно, — остановила меня ведьма. — Ты уже придумал, как будешь выручать Великого?

— Нет, — честно признался я. — Я даже ещё не понял, почему его в плен взяли. Две королевы мне обещали, что они отстанут от гургутов, если те отбросят идиотские бредни по поводу войны. И вождь, вроде как, согласился. И тут на тебе.

— Королевы коварны.

— Ну, не без этого, — согласился я. — Но ещё они и расчётливы, как, впрочем, и все в вашем мире, а тут расчёта в пленении Великого никакого. Наоборот, сложить два и два и понять, что гургуты ринутся отбивать своего вождя, мог бы даже ребёнок. А тут королевы — тётки, не страдающие младенческой наивностью.

— И весь этот гургутский сброд мгновенно гибнет, разбиваясь о стройные ряды гелских и варских воинов, как морская пена о каменный утёс.

— Поэтично, — оценил я. — Стишки писать не пробовала?

Ведьма неопределённо хмыкнула. Типа вот ещё. И тем самым убедила меня, что точно пишет.

— А с чего ты взяла, что непременно гибнет? И откуда такая уверенность, что сами гелы и вары не понесут огромные потери? Гургуты, пусть даже и необученные, это не ясельная группа в песочнице. Сила тоже имеет значение.

— А с того, что к этой силе нужно правильное приложение. И единственный шанс у гургутов без великих воинов — это в руководстве Великого вождя. А он в плену.

— Ты и про великих воинов знаешь?

— А по-твоему, я только и делала, что гургутское вино, как это у вас говорят, бухала? Да ты за кого меня держишь?

Если бы меня спросили, чем этот мир удивил меня больше всего, то я бы ответил, что это Болотная-младшая. Вот буквально минутный диалог — и передо мной совсем другая женщина. Она иначе говорила, рассуждала, делала выводы, даже в плену гургутского вина она смогла держать на контроле поселение гургутов.

— Можешь не отвечать, — разрешила Болотная, по-своему расценив затянувшуюся паузу. — Только подумай над тем, что со стороны получается, будто именно ты сдал Великого врагам. И можешь долго рассказывать, что тобой воспользовались Лоя и Зара. Но для всех именно ты пришёл в деревню и убедил вождя отправиться к королевам. И то, что толпа гургутов ещё до этого не додумалась, можешь считать своим огромным везением. Иначе бы тебя порвали ещё там, в деревне.

— Но ты же так не считаешь? — спросил я поникшим голосом.

И ему было отчего поникнуть. С этой стороны всё происходящее я не рассматривал. Да мне и в голову это не могло прийти.

— Ну, почему же не считаю? Кто тебя знает, о чём ты мог договориться с Лоей и Зарой в обмен на жизнь каких-то гургутов.

— Да ты! — От нахлынувшего на меня чувства несправедливости я замахнулся на ведьму.

— Я! — перехватила мою руку Болотная и за неё же притянула к себе. — Почему я должна тебе верить? — обожгла она меня своим дыханием, когда моё лицо оказалось нос к носу с её. — Где гарантии, что ты не идёшь к королевам за наградой за свою выполненную мерзкую работу?

— Ты же это не серьёзно? — попытался вырваться я из ведьминых рук, но сильно пожалел об этом. Захват стал ещё жёстче. И я услышал хруст своих костей. — Да ты сдурела?! Нахрена мне было тогда ломать эту комедию в деревне? Ушёл бы по-тихому.

— А если бы увидели твой уход «по-тихому»? Тут бы даже самый последний идиот догадался о твоём предательстве. А так, вроде как, и сами послали.

Крыть было не чем. Доводы Болотной ведьмы были весомыми. Аргументы железными. И самое главное, что бы я ни говорил, она мне не верила.

— И что ты будешь делать?

— Не знаю, — призналась она и оттолкнула меня в сторону. — Обменять тебя на вождя не получится. Королевы тебя просто использовали, дальше ты им не нужен. Убить тебя? — продолжила Болотная после долгой паузы. — А кому от этого станет легче?

— Послушай, я понимаю, конечно, что ты мне не веришь. Да я и сам бы не поверил себе после того, как ты мне всё по полочкам разложила, но я не предавал Великого. Я допускаю, что королевы меня просто использовали в своей игре…

— Да успокойся ты, — остановила меня ведьма. — Верю я тебе, верю.

— А тогда зачем нужно было вот это шоу?! — возмутился я.

— Чтобы поверить, — спокойно ответила Болотная.

— Ну знаешь!

Уровень моего возмущения дошёл до той точки, когда слова не успевают за чувствами.

Болотная буквально вцепилась в меня долгим, острым взглядом и вдруг резко схватила за голову и запечатала готовое вновь сорваться возмущение своими устами.

Прошла минута.

Мой мозг перестал производить проклятия и потупился в какой-то эйфории.

Две.

Во мне зародилось и начало крепнуть желание. Я ответил на поцелуй.

Три.

Всё. Я утратил контроль над собой. А ведьма меня не остановила.

Четыре.

А ведь она этого хотела с самого начала. Это было моей последней, осознанной мыслью.

***

«Что это было?»

Вот именно эта мысль засела в моей голове, после того… короче, после того.

Нет, теперь мне память не подтёрли. И поэтому, по факту, у меня это было первый раз. Хотя и второй, но первый. Ведь первый, который первый, а не первый, который второй, но по факту именно второй, но не первый…

Что это было?

Понять, когда из этого всего исчезла Болотная, я был не в силах.

Вот, казалось, только что она была в моих объятиях, и вот я уже один. А на губах всё ещё её вкус. А в руках всё ещё она. А в ушах всё ещё её голос, нет, не голос, рык, стон… хотя это тоже голос.

Что это было?

— Не замёрз?

— Нет, — машинально ответил я, ещё не вернувшись окончательно в реальность.

— Ну, тогда хоть постыдился бы, — посоветовал всё тот же голос.

— Приличному человеку стыдиться неч…

Не договорив буквально трёх букв, я понял, что валяюсь на травке в чём мать родила. А вы помните, что рожала она меня не в рубашке и даже не в пинетках. Это всё на меня потом жизнь напялила.

— И кто стыдиться должен? — Реальность вернулась вместе с наглостью. — А, бабуля? Не стыдно за голыми мужиками подглядывать?

— Пооборвать бы этим мужикам всё стыдное, — проворчала Болотная-старшая.

— Со скуки помрёте. Впрочем, — сделал многозначительную паузу я, — вам это не грозит.