Добрый 2

— Всегда мечтал, чтобы одна баба другой бабе за меня морду чистила, — вложив в слова побольше сарказма, произнёс я.

На этот раз Зара всё-таки умудрилась достать до меня в прыжке. И как всегда своей любимой пяткой. Правда всего один раз, затем Лоя оттащила её, зато точно в правый глаз. И как только не выбила — непонятно. Но не выбила.

— Ты можешь заткнуться? — Лоя буквально рычала. — Умереть столь изощрённым способом у тебя не получится. Или тебе нравится, когда тебя пинают почём зря?

— Мне не нравится, когда без меня меня женят.

— А ты как думал? Погулял — и в кусты?

— А не вы ли всё это подстроили?

— Мог бы отказаться. И вообще, у тебя был шанс сидеть дома. Как ты с ним поступил? Вот теперь и отвечай.

— Думаешь, нам всё это нравится? — спросила внезапно успокоившаяся Зара. — Мы прямо в восторге от всего этого? Я прямо сплю и вижу, как становлюсь твоей тёщей.

— Ну, тебе-то это менее всего грозит.

Как ни странно, но во второй глаз не прилетело после этих слов. И мне даже показалось, что королева варов украдкой улыбнулась.

— Так всё-таки, если три девицы меня пошлют, то вы от меня отстанете?

— Они не пошлют, — ответила Лоя.

— Они уже посылали, — настаивал я.

— А про то, в каких обстоятельствах они тебя посылали, лучше вообще не вспоминать. Это же надо такое предложить нашим дочерям.

— Лоя, не держи меня! Дай я ему второй глаз подравняю, для симметрии.

— Спокойно Зара! Хоть что-то он должен видеть.

— А можно он будет видеть, но хромать? Да и две руки — это роскошь.

— Зара! Хватит. Не веди себя как девчонка. А ты, — Лоя переключилась на меня, — даже не мечтай, что тебя пошлют. А лучше иди, в приделах нашей видимости конечно, и подумай, хорошо подумай. Это твой выбор на всю жизнь. У нас нет разводов, как в вашем мире. И жить вы будете долго и счастливо. Или просто долго, но вместе. Пойдём, Зара, Серёженьке надо побыть одному. У мальчика начинается взрослая жизнь, пусть попрощается с детством самостоятельно.

И всё. Они просто развернулись и молча пошли.

А я остался. И тоже молча.

И так же молча росло во мне понимание, что совсем скоро я стану женатым человеком. И это понимание пришло вот как-то явственно, со всей неотвратимостью и почему-то этого не хотелось. Хотя совсем недавно я ещё носился с дурацким многожёнством и был готов к этому. А сейчас не хотелось, до зубовного скрежета не хотелось. Я — женатый человек. Да я никогда им не был. Я не жил даже гражданским браком. У меня никогда не было долгих отношений с противоположным полом. Так, лёгкий флирт, случайные встречи. И это по молодости. А потом мной завладел алкоголь и… впрочем, лучше не вспоминать про это. И самое противное то, что отвертеться в данной ситуации не получится. Весь этот мир против меня. Даже Великий вождь — предатель. А ещё друг называется.

— Хватит страдать, — появившаяся голова Ариэль выражала само недовольство. — Лучше бы выбор делал. Или ещё не понял, что это на всю жизнь?

— И ты туда же? А я думал, что в этом мире у меня всё-таки есть друзья. Хотя, если даже Великий предал, то чего от тебя ожидать.

— Да смирись ты уже, — не стала реагировать на хамство русалка. — Хватит цепляться за своё гиблое прошлое. Начни жизнь счастливого человека.

— Женатого человека, — поправил я Ариэль. — Как у тебя слово «женатый» превращается в слово «счастливый»?

— Но ведь тебе же нравятся принцессы? И от Болотной ведьмы ты прямо весь на слюну изошёл.

— Это другое, как говорят в моём мире. Не надо путать это с семейной жизнью. У нас это теперь даже не повод для знакомства.

— Вот поэтому вы такие идиоты и есть. Ему счастье само в руки идёт, а он… — Русалка махнула рукой от досады и замолчала.

— Слушай, если у тебя тысячелетняя мечта выйти замуж за Великого, то это не значит, что все вокруг только об этом и мечтают. Ну, не в смысле выйти за Великого, — тут же поправился я, видя, как приподнимается бровь русалки, — вообще вступить в это поганое слово «брак».

— Потом ещё спасибо скажешь, — отчеканила Ариэль и, не прощаясь, исчезла в воде.

— Вот и поговорили. Спасибо! — крикнул я расходящимся кругам на воде.

«Пожалуйста» не прилетело даже мысленно.

Всё, Сергей Анатольевич, отбегался. Стихнут крики «горько!», и начнутся пелёнки, распашонки… а интересно, у них «горько!» кричат?

Вот о чём я думаю? Впрочем, а о чём мне думать? Выхода всё равно нет. Ещё совсем чуть-чуть, и… а фамилия у них берётся мужа или жены? Матриархат всё-таки. Да и есть ли у них вообще фамилии?

А ведь я смирился. Надо признаться хотя бы самому себе, что я смирился.

Нет, я не готов стать женатым человеком, но я им стану. Это примерно как с моим алкоголизмом: да, я не готов стать трезвенником, но вопреки моему желанию я им стал. И стал, подчиняясь желанию кого-то. Только в данном случае я знаю желанию кого, а вот найти бы того, кто меня закодировал. И начистить бы эту благочестивую морду, несущую трезвость в массы. Или это только мне так повезло, а остальные массы миновали столь радикального шага? Вот, например, Великий вождь.

И опять я отвлекаюсь. Лишь бы на что, хоть бы куда, а только не думать о предстоящем. Вот выберу Мару, всем на зло. Посмотрим, как будете кусать свои локти. Особенно Зара.

Про то, какие локти буду кусать я, живя семейной жизнью с пушистым комком, думать не хотелось. И ведь в наш мир не смотаешься. Или после свадьбы дорожки откроются? Поэкспериментировать, что ли? Опять же, Зара. Пинать зятя ей никто не позволит. И сожрёт её изнутри собственная вспыльчивость. Нет, я не кровожадный. Я объективный. Раз вы со мной так, то и я с вами полноценной обраточкой. А что вы хотели? Взять вот так вот и поженить Добро? Ну, тогда Добро по-доброму и ответит.

Всё, решено. Мара. Завтра будет Мара.

Глава 24

Какое всё-таки прекрасное утро выдалось на следующий день. В такие дни хочется жить, напиться, влюбиться, но только не жениться. И почему я раньше не ценил эти прекрасные утра? Теперь они уже не будут такими хорошими. Они станут серыми и обыденными. Иногда мерзкими и тягомотными. Порой взрывными и скандальными. Но только не прекрасными. Интересно, а две королевы знают, что именно сегодня своими собственными руками, точнее парой рук и парой лап, они лишают все утра единственной радости, которую они могут подарить, — быть прекрасными?

Вот с таким настроением я встречал начало следующего дня.

Королевы ещё меня не посетили.

Принцесс и ведьмы в стане объединённых гело-варских войск не наблюдалось, как, впрочем, и вождя.

Меня накормили и оставили в одиночестве.

И дабы не быть сожранным личными, далеко не благостными мыслями, я решил пойти искупаться.

Вода, как известно, лучший вымыватель негатива. А вдруг, нырнув пару раз, я заглочу вместе с водой бациллу семьянизма. И явлюсь этому миру весь такой примерный муж, заботливый отец, короче, просто красавчик. Мечта всех жён во всех мирах, временных отклонениях и пространственных загогулинах. Или временных загогулинах и пространственных отклонениях? Или в чём там ещё измеряются вселенские аномалии? В физике я не силён. В фантастической физике тем более. Но в том, что вот этот мир — вывернутая наизнанку через «Ж» аномалия, это к бабке не ходи. В нормальных мирах насильно не женят.