Добрый 2

— Я его выпрямила.

— Вот-вот, и он теперь с этими прямыми извилинами твою дочь и выберет.

— Всё, не могу я его больше тащить. Давай прикопаем?

— Что, не хочется дочь за него отдавать?

— А тебе, можно подумать, хочется?

— А я не о себе думаю, а о королевстве своём. О гелах своих. И тебе о варах своих подумать стоит. Если наши дочери взбрыкнут и от трона откажутся, война за этот самый трон начнётся.

— О гелах она думает, не смеши меня. Как только твоя Хлоя в отказ пойдёт, эти самые твои гелы тебя же на твоём троне и повесят.

— А твои вары и без повешения обойдутся. Просто вмиг на лоскутки растерзают.

— Ладно, потащили. Слушай, Лоя, а если ему сейчас, когда он в бессознательном состоянии, долго-долго говорить, чтобы он выбрал Болотную, может, сработает?

— Если бы ты ему мозг не выпрямила, то, может, и сработало. А так…

— Так, наоборот, свежая информация на прямые извилины запишется. Короче, я попробую.

После этих слов мне труднее стало изображать глубокий обморок. Все внутренние силы уходили на поддержание каменного лица. Только бы не заржать, только бы не заржать.

Не выдержал, улыбнулся.

— Лоя, он очнулся.

— А ну-ка садись. Сколько пальцев у меня на руке?

— Да пошли вы к чёрту! Миры разные, а методы одинаковые.

— Сколько пальцев? — продолжала настаивать Лоя.

— Два.

— Всё, Зара, можешь не тащить, пусть сам идёт.

— В смысле сам? У меня сотрясение.

— Зара, разрешаю подгонять его ударами по тому, на чём он обычно сидит. Сделай ему ещё и посинение. А на свадьбе можно и пешком постоять.

***

Оказывается, когда я в первый раз думал, что ведьминское собрание встретит меня в рюшечках, бантиках и кружавчиках, то был не так уж и не прав. Есть у них в гардеробе и рюшечки, и бантики, и даже, не побоюсь этого матерного слова, кружавчики. Только это их парадная одежда, как выяснилось. И слава всем местным богам, что меня в прошлый раз встречали по-простому, по-будничному. Я и сейчас-то про себя ржал не переставая от этого «колоритного великолепия», а тогда мне ещё и говорить нужно было.

— Или ты сейчас же прекратишь хихикать, или я скажу Заре, чтобы она выбила из тебя всю весёлость на раз.

Лоя, встречающая прилетающих ведьм, была сама серьёзность и торжественность. Я же честно старался не заржать в голос при виде каждой новоприбывшей и периодически пытался скрыть за спиной королевы гелов своё непроизвольно растягивающееся в улыбке лицо.

Лоя даже пыталась несколько раз заехать мне локтем, когда её никто не видел, но я был начеку, и все её усилия были тщетны.

Наконец последняя прибывшая ведьма благополучно приземлилась, засвидетельствовала своё почтение и ржачным цветком присоединилась к остальной клумбе, точнее группе ведьм. Но выглядела эта группа действительно как клумба. Причём клумба где-нибудь на хоздворе, на которую замучившийся за целый день садовник просто высыпал остатки семян всё тех цветов, которые он сажал весь день. Типа последний шанс. Кто не выжил — я не виноват. И ведь все выжили. Заколосились буйным цветом в неимоверных сочетаниях. Вот примерно так, издалека, выглядело сейчас это высокое ведьминское собрание. Если, конечно, эмоции выражать без матерных слов.

Короче, повеселили старушки на славу. Даже расслабили перед предстоящим действом.

— Кого ещё ждём? — поинтересовался я у Лои, видя, что она не собирается уходить со своего поста встречающей стороны.

— Эту, как у вас называется, помолвку должны засвидетельствовать не только ведьмы, — туманно ответила Лоя.

— А, ну да, как говорит Зара, не кухарки женятся, тут сами боги должны быть в свидетелях. — Весёлость, подаренная мне ведьмами, всё ещё бурлила в моём организме.

— Зря иронизируешь.

— Чего, серьёзно? Ты вот сейчас вот не шутишь?

— И тебе не советую.

А вот это было уже интересно. За всё время, проведённое здесь, я что-то не заметил явного проявления какого-то культа богов. Ни храмов, ни капищ да даже простейшего упоминания в разговорной речи. Ничего. И тут на тебе.

— Скажи, что ты пошутила.

Лоя отрицательно мотнула головой и всем своим видом показала, что продолжать диалог не намерена.

— А как они хоть выглядят? Или он?

На этот раз локоть Лои достиг своей цели и въехал прямиком под рёбра, мгновенно сбив моё дыхание и лишив возможности говорить. Всё, что оставалось, это шумно заглатывать воздух, пытаясь отдышаться.

— Тихо, — цыкнула на меня Лоя. — И вообще, иди отсюда, не мешай.

Дожидаться продолжения было глупо, и я ретировался вглубь поляны, тем более что краем глаза я заметил Великого вождя. Вот к нему-то и пристану. Он, конечно, предатель, да и гад ещё тот, но ближе существа в этом мире для меня не было.

— Чего трезвый? — начал я в качестве приветствия.

Великий пристально осмотрел меня сверху вниз и, не найдя явных физических проявлений сумасшествия, решил оставить мой вопрос без ответа. Мол, вроде не дебил, а таких явных вещей не понимает.

— Слушай, а что это за таинственные божества, которых так ожидает Лоя и которые должны своей божественной волей засвидетельствовать моё якобы добровольное признание собственного рабства?

Во взгляде Великого явно промелькнуло сомнение в моей нормальности, но ответом меня он так и не удостоил.

— Хватит играть в молчанку! И где вообще Зара?

— Зара с принцессами, — наконец вспомнил разговорную речь вождь.

— Что, караулит, чтобы не сбежали?

Великий в третий раз посмотрел на меня, хмыкнул и взглядом дал понять, что теперь в моей ненормальности он уже не сомневается.

— Э, нет, дорогой. С ума посходили тут все вы. Только с ума нужно сходить весело. С шуточками, прибауточками, можно с танцами. А с такими лицами, как у вас, нужно хоронить свою загубленную молодость. Такое ощущение, что это вы все женитесь. Причём друг на друге, причём насильно. Великий, — я пощёлкал пальцами у него перед носом, — отомри. Сейчас я быстро выберу одну из трёх, меня пошлют лесом, вот этот цветник пенсионной безвкусицы засвидетельствует отказ. Те, кого так ожидает Лоя, узаконят все эти действия. И можно будет со спокойной душой и чистой совестью спрыснуть всё это гургутским. По крайней мере, тебе. Ну, до кучи принцесс можно взять, если мамы отпустят. Такую вечеринку забацаем, приходи глядеть. Расслабься. Можешь, кстати, уже хлебнуть, у тебя всяко же где-нибудь кувшинчик-два заныканы. И не рассказывай бывшему алкоголику, что нет.