Дочь капитана Блада

К вечеру река стала заметно уже. Под безмятежной водной гладью угадывались то ли брёвна, то ли спины гигантских чудовищ. Гуще становились и прибрежные заросли, а из кустов то и дело доносились крики незнакомых птиц.

– Жутковатая картина, - заметил Крисперс

– Да ладно тебе, Уоррен, людей пугать, - оборвал его Сильвер, - ещё до Рио-де-дос Брадоса не дошли.

Де Фонтейн испытующе взглянул на капитана.

– Когда думаешь остановиться?

– Вблизи Крус-де-Хуан-Гальего

– Не стоит, - возразил Дастин, - лучше в Рио-де-дос-Брадосе. По реке ночью идти опасно. Она слишком мелководна, да и индейцы сплавляют по ней брёвна. К тому же вода здесь кишит кайманами.

– Я бы всё же поднялся выше, - возразил Сильвер, - но если ты считаешь... Думаешь на фрегатах ночевать?

– Здесь есть небольшое поселение, - уверенно произнёс Дастин, - хижин десять-пятнадцать. Устроимся в них. К тому же там есть запасы продовольствия.

– Думаешь, они не предупредят остальных?

– Не успеют, - выражение лица Дастина не оставляло ни малейших сомнений в его планах. На лице Сильвера вновь мелькнуло сомнение.

– Капитан, подумай хорошенько!
– возразил де Фонтейн, - высаживаться на берег, когда у нас есть два хороших, прочных судна!

Но Сильвер уже принял решение. Оставив пятьдесят человек на фрегатах, пираты высадились на берег. Под ногами хлюпала зыбкая почва, и пираты то и дело проваливался по пояс в болото. Сильвер и де Фонтейн шли* впереди, прорубая дорогу саблями. Вольверстон ни на шаг не отходил от капитанов, а Дастин то и дело отлучался в кусты, высматривая дорогу.

Вокруг раздавались странные звуки. Шорохи, вскрики, урчание... То тут, то там, подобно огромным пещерам, высились причудливые изгибы корней гигантских деревьев. Голые стволы-колонны устремлялись ввысь. Неожиданно над головой Сильвера метнулось что-то длинное и толстое, извивающееся, подобно гигантской змее. Крисперс вздрогнул.

– Капитан!

Сильвер взмахнул саблей. Гигантская лиана упала под ноги путникам.

– Медленно что-то идём...

– Думал, что это Пэлл-Мэлл?

Темнота сгустилась. Шорохи становились всё громче. Неожиданно вдали раздался пронзительный меланхолический крик. Пираты невольно вздрогнули. Крик повторился.

– Кто это? Будто ребёнок плачет.

– Это арама, - пробормотал Хэндс, - говорят, так стонут души погибших флибустьеров.

Опять этот крик - протяжный, будто выворачивающий душу наизнанку.

– Говорят, она предвещает беду, - заметил кто-то из моряков.

– Может, нам стоит вернуться?

– Хватит!
– Сильвер на мгновение остановился и повернулся назад, - вы что, хотите прослыть трусами?

Ещё один взмах саблей, и вдали, за кустами, показалась равнина.

– Гляди-ка!
– воскликнул кто-то, - и вправду хижины!

Воодушевлённые пираты с удвоенной силой устремились вперёд. Промокшие до нитки, усталые, они уже думали о хорошем ужине и ночлеге. Но едва они добрались до деревни, взорам их предстали лишь следы недозрелого маиса на полях. Дома встретили новых хозяев распахнутыми дверями и зиявшими пустотой окнами. Ни единой живой души. Даже собаки, и те покинули селение.

– Проклятье!
– нетерпеливо выругался де Фонтейн, - они забрали с собой всю еду!

– Вспомни Моргана!
– возразил ему Вольверстон, - его экспедицию постигла та же участь.

– Может, колдовство? Я слышал, индейцы...

– Не болтай ерунду!
– оборвал его Сильвер, - у них хорошие лазутчики. Индейцы ходят бесшумно и наверняка следят за рекой.

– Погоди, Питер, - задумчиво промолвил Вольверстон, - может, и не индейцы это...

– Ты тоже веришь в эти байки про колдунов?

– Нет, но... Лучше будем на ночлег устраиваться.

Поужинав захваченной с кораблей солониной и маисом, пираты направились спать. Но Вольверстон всё ворочался с боку на бок. Сон не шёл. В мозгу его, сменяя друг друга, мелькали лица пиратов. Дастин, де Фонтейн... Два человека, внезапно появившиеся в отряде... Но... Доказательств у него не было - лишь смутное, не совсем понятное чувство. Устав от размышлений, он ткнул в бок лежавшего рядом Сильвера. Тот, пробурчав что-то невнятное, отвернулся и натянул на себя плащ

– Питер, проснись. Кто-то бродит вокруг.

Сильвер сел, протирая руками глаза. Пронзительный крик раздался совсем рядом.

– Это арама.

– Может быть, птица, а может быть, и нет, - шепнул Вольверстон почти на ухо капитану.

– Думаешь, нас предали?
– Питер метнул быстрый взгляд в сторону террасы. Матросы спали вповалку, завернувшись в полы камзолов и подложив под голову охапки срезанной травы. Различить их лица в кромешной темноте не смог бы даже сам Вольверстон.

– Возможно. Будь осторожен - следи за Дастином и де Фонтейном.

– Отступать поздно. У нас есть одна дорога - на Панаму. Положимся на судьбу.

Запахнув полы плаща, капитан улёгся на прежнее место. Через минуту Вольверстон услышал его ровное дыхание. Вскоре заснул и сам старый моряк - прерывистым беспокойным сном.

С утра погрузились на каноэ и шли до Крус-де-Хуан-Гальего. К селению подошли к вечеру, усталые, промокшие и голодные. И вновь Дастин предложил высадиться на берег. Среди матросов зрело недовольство.

– Спать на земле, как собаки, - возмущались они, - лучше бы на фрегатах шли.

– Согласен, - недовольно поморщился де Фонтейн, - опять ночевать в грязи! Я же говорил, что для такой экспедиции нужен опыт!

Вольверстон недоверчиво взглянул на Дастина.

– И вправду, Питер, могли бы на фрегатах идти.

Но Сильвер лишь пожал плечами.

– Что теперь говорить. Главное - на испанские посты не нарваться.

Дастин лишь рассмеялся в ответ. С каждым днём этот смущённый юноша становился всё более дерзким. Казалось, он нарочно провоцирует Сильвера.