Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
– Чертов романтик! – она качала головой, скользя взглядом по тексту. – Просто пикап мастер!
Она обязательно вернет украденные бумаги. Просто ей нужно поразмыслить над прочитанным. В одиночестве. Не спрашивать сразу, не кипятиться, а взвесить все с поправкой на местность.
Ее не заинтересовали привилегии. С ним все было понятно. Ее не заинтересовало благосостояние. Там тоже все было очень даже ясно. Их брак – сплошной мезальянс. Он – граф, она – дочь кучера. Эверт – богат, а у Лиры – ни гроша за душой. Он – маг, а она обычный человек. Всем распоряжается муж и никакого феминизма. Он определяет
– В случае развода, – Лира прошлась по светлой комнате, тронула свертки и присела на кушетку, не обратив внимание на соскользнувшее и упавшее на пол холодное и скользкое нечто.
Ей достанется вежливое обращение «миледи», если граф Эверт Байкхот Дельвиг вдруг решит развестись с ней, ей не достанется ничего, если графиня Марта Дельвиг, урожденная Кауч получит развод по одному из следующих пунктов: откажется или станет избегать супружеских обязанностей…
– Мило! Очень мило!
Лира даже брови приподняла, не в силах сдержать ох… одолевшее ее чувство сильного изумления.
– Изменит, опозорит любым из возможных способов его доброе имя, честь и титул; сбежит из-под венца или решит расторгнуть брак путем побега в течение трех лет после подписания договора.
Лира потерла переносицу. Ее губы так и кривились в усмешке. Если этот договор не типовой, то можно сделать выводы, что у графа серьезные проблемы с самооценкой. Ей нужно узнать у кого-то. Может он уже был женат раньше? Поэтому ведет себя, как в танце «шаг вперед и два назад»?
– В этом случае, Кадэ полученный и подтвержденный графиней Мартой Дельвиг от сэгхарта Эверта в храме силы прекратит свое существование. Ее кровь очистится. Часть сэгхарта вернется в скифф. Сей пункт возымеет свою силу путем подтверждения брака в одном из храмов Форс, Паис, Виджи, Паво или Даур.
Лира встала, отложив листы в сторону. В голове что-то закипело. Что такое кадэ? А скифф? Это сила? Дар? Умение? А скифф? Что за храмы? Что значит подтвердить?
– Кадэ, – Лира прыснула от смеха. – Прям как Шато Лато!
Если это магический дар, а по логике вещей так и выходит, то каким образом они должны подтвердить брак? Речь идет о клятвах? Кровосмешении? Принесение жертвы богу огня? Ритуальном убийстве? Брачной ночи на глазах у целой деревни?
– Вы зря смеетесь.
Она обернулась, застигнутая врасплох появившимся в комнате графом. Мужчина уже переоделся, но вновь забыл надеть сюртук, оставшись в белоснежной сорочке и какой-то очень праздничной сине-черной жилетке – она изобиловала вышивкой, золотой и серебряной нитью.
– Вас не учили стучаться? Я могла быть не одетой.
– Но вы одеты, иначе…
Он окинул ее оценивающим взором, скривил губы и не стал продолжать, наклонился к кровати, подобрал шелковую ткань и протянул ей. Это был халат, чудесного синего цвета с райскими птицами, необычными растениями, листьями с бахромой и крошечными яблоками среди них. Очень красивая вещь и цвет гармонирует с его образом. Совпадение, но приятное и отдающее девчачьей романтикой.
– Вас не учили, что воровать – это плохо?
Лиру окатило жаром, как говорят от макушки до пяток. Она не обратила внимание на то, что он
вернул начало ее фразы и это вроде как тоже несерьезное замечание.– Я не украла, а взяла почитать, – проговорила она старательно спокойно, – и судя по гражданской части контракта с сегодняшнего дня у нас все общее.
Он не улыбнулся, но видно, что хотел сделать это. Граф подобрал с кушетки листы, мельком взглянув на них…
– Тогда и комната тоже. Вы позволите?
Лира кивнула, не став удивляться тому, что он спросил разрешения сесть в кресло. Ее взволновало его лицо. Несмотря на безупречную вежливость и ровный тон, оно и его глаза демонстрировали оттенки эмоций. Сейчас, он улыбался. Вот только чему? Ее хохме?
– Вам идет, – он показал глазами на халат. – Делает взрослее.
Лира подумала, что комплимент так себе, но не стала возвращать его в виде остроты. Он посчитал это привлекательным? Слава Богу! Хоть что-то!
– Слишком торжественно, – она показала ему на грудь, имея в виду сверкающий жилет, оперлась на комод, подобрав с него щетку. – Есть повод?
Граф Дельвиг пожал плечами, откинувшись на спинку.
– Просто придворный этикет. Будет еще платок со шпилькой, камзол, а на нем броши.
Это было странное общение. Наверное, вполне нормальное для едва знакомых людей. Лире хотелось знать зачем он пришел? И, вообще, как долго стоял здесь? А еще подойти к нему и проверить свою теорию.
– На работу как на праздник?
– Что-то вроде того.
Она повертела в руках щетку и провела ее гладкой стороной по бедру. Граф продолжал следить за ней и без внимания ее жест не оставил.
– Вы пришли забрать документы?
– Нет. Хотел просить составить мне компанию за столом.
Лире стало приятно. Хорошо, что не прислал этого Северика. Она бы, конечно, хохотала этому «ми– леди!», но официоз в конце концов бы опечалил ее. Холодности и отстраненности ей хватало с лихвой и дома.
– Увидел вас читающий и понял, что лишился королевской копии.
Лира даже чертыхнулась про себя. Он подкрался и затаился, наблюдая за ней.
– Хочу иметь дубликат, – попросила она упрямо, сердясь на него за его тягу к вуайеризму. – Можно без печатей.
– Зачем вам?
Лира повторила движение бесполезной для нее вещью.
– Там много всего любопытного.
Наконец она решилась и все же подошла к нему, заставив графа выпрямиться и податься к ней, возможно даже компенсировать разницу в росте. Ему это не удалось. Она все равно была выше и смотрела на него сверху-вниз.
– Спросите у меня, что так заинтересовало вас? – проговорил тот, посмотрев перед собой, прямо на ее живот и явно не зная, что делать с ее приближением. – Может и не нужны будут копии?
Лира пусть и про себя улыбалась тому, что видела: расширенным зрачкам, участившемуся дыханию и даже напряжению в плечах. Она чувствовала, что он хочет прикоснуться к ней. Отодвинуть от себя или обнять – это дело третье. Важно было то, что он сдерживал себя. Это было правильно. Это было волнительно. Это было радостно.
– Что такое кадэ? Я встретила это слово дважды.
– Это сила.
Кажется, его подвел голос. Глаза перестали искриться и стали очень темными, словно самая холодная зимняя ночь.