Дочь кучера. Мезальянс

– Какого дьявола тут происходит?!

Она видела досаду на лице Эверта, только сейчас начиная догадываться о том, что старый граф, кажется, провел ее и выставил... Судя по всему, у них это семейное – делать из людей идиотов.

– Что это значит, Карл?

В ответ на это граф сделал многозначительное «кхм», покосив в ее сторону полупрозрачным глазом.

– Карл, – выдохнул держащий ее за руку Эверт, но тут же исправился. – Ваша светлость, позвольте представить мне вам свою невесту, леди Марту Кауч, будущую носительницу титула графиня, имени Дельвиг и хозяйку этого дома.

Граф пошевелил усами, вновь сделался еще выше, щелкнул каблуками и слегка поклонился ей. Эверт продолжил, кажется, что нехотя, в этот раз взглянув на нее:

– Миледи, позвольте мне представить моего блистательного родственника, дорогого мне дядю, поданного его величества, кавалера блистательного легиона, ландграфа Карла Густава Дельвига.

Лира растянула губы в улыбке, сделала очередной книксен и протянула руку для поцелуя, нехотя. Может кусаться у них тоже семейное?

– Так-то лучше, – проговорил граф и на этот раз куда более спокойным голосом. – Так-то лучше!..

Эверт изволили лобызать сначала в одну, а потом в другую щеку. Сэгхарту это не нравилось. Было видно, что он напряжен, но разве его кто-то спрашивал? Подходил черед Лиры.

– О, мой Бог!

Это сказала Лира. К ней присоединился Эверт, опоздав на какую-то долю мгновения.

– Вы все знали с самого начала? – проговорила она устало.

– Я должен был догадаться! – громыхнул рядом Дельвиг-младший.

Лира покачала головой. Начала болеть голова, потянуло в желудке, напомнив ей, что клубника и сыр дают силы только для пары поцелуев.

– К чему весь этот фарс?!

Ей хотелось махнуть рукой на все и уйти, но ее держали за плечи и оглядывали не то с любовью, не то с придирчивостью, не то еще с каким-то выражением, встав прямо напротив нее.

– Милорд, – начал Карл Густав сначала строго, а потом ехидно добавил, – вы на самом деле хотите этого?!

Лира смотрела на усы кавалера какого-то ордена, предвкушала встречу с ними и то и дело поглядывала на Эверта.

– Чтобы я стал объясняться с вами здесь и сейчас? – закончил тот и все чмокнул Лиру в обе щеки. – Когда вокруг так много свидетелей грядущего семейного счастья?!

Милорд, граф, сэгхарт и кто-то там еще очень хотел. Одного его взгляда стало достаточно, чтобы от людей в холле и след простыл. Они сделали это так спешно и скоро, что Лира не поняла: это они сами или все-таки благодаря волшебству взбешенного хозяина?

– Вместо того, чтобы вернуться в тишину и покой, отдохнуть и набраться сил!.. Я возвращаюсь в очередной бедлам, к напуганным и истерящим девам! Стоило расправиться с Джонатаном, как его место занял ты!

Лира сложила руки на груди. Эверт едва ли обратил на это внимание. Определенно – ей не стоило помогать ему.

– А ты хотел вернуться домой, сделать из меня дурачка и преспокойно отправиться спать?! Не выйдет!

Вновь усач погрозил пальцем, но только перед лицом Эверта.

– Не дам тебе жениться на черт знает ком!

– Ты делал это последние два года! – не выдержал Эверт. – Пытался женить на ком-нибудь у кого есть!..

Понеслось! Голос у кавалера Эйнхайма громкий, резонирует в слабом старческом теле, дрожь передается в руки и это потряхивает Лиру. Сэгхарт тоже не полевая ромашка и зычности ему не занимать.

– Но не на дурочке!

– Да. Они все были дурами! Одна еле говорит, другая то и дело бледнеет, краснеет и слова выговорить не может, третья говорит о детях…

Лира даже цокнула. Если она узнает себя в этом списке достоинств, хотя бы на мгновение – ему конец.

– Слушайте, – она перетянула внимание на себя. – Если вы все знали, то почему бы просто не спросить меня об этом в лоб?

Лира убрала руки со своих плеч. Прикосновения буйного старца было неприятным – он в отличие от Эверта был прохладным.

– Зачем было орать и сыпать обвинениями?

– Хотел знать как идут дела, – просто объяснил тот и кажется, что удивился. – Убедиться, что Генрих сказал правду, а не поиздевался над бедным стариком.

Эверт набрал в легкие воздуха и очень медленно выдохнул.

– Марта – она всегда была чудной. Могла разнести полдома, забыться, размечтаться… Так что все что произошло в замке далеко не показатель.

Лира подумала обидеться во второй раз, но махнула на это рукой. Ее ожидания не сбылись в полной мере. Все разворачивалось с куда более интересной стороны: несмотря на кое-какие одинаковые с сэгхартом черты у дяди имелось пусть и черное, но чувство юмора.

– Траубе не мог сказать тебе об этом, – выдал Эверт с явным напряжением.

Карл Густав проказливо ухмыльнулся, все еще разглядывая ее и то и дело порываясь взять за руки. Лира качала головой: нет. Нееет! Нет!

– О, Эверт! Ты явно недооцениваешь меня. Я был в этом дворце, когда драгоценная Джослин и Ричард даже не думали о том, чтобы зачать тебя на этот свет.

Лира прикрыла губы пальцами, стараясь сдержать просящуюся на лицо улыбку. Знакомое выражение, чуть-чуть иначе сказанное, но очень знакомое.

– Я знаю каждый его закуток и помню каждого кто служит в нем.

– Ты не пробыл там и дня! Когда я видел тебя в последний раз ты изображал из себя умирающего!

– Ты бы хотел этого?

Граф все-таки поймал ее руку и покрутил на месте. Лира чувствовала себя странно: словно игрушка в магазине кукол. Ее рассматривали, любовались и проверяли работоспособность.

– Я знаю когда нужно притвориться слепым, безумным, глухим и спящим. Слуги они ведь так любят болтать. Да-да! В конце концов, Генрих не стал отпираться. Зачем ему скрывать это? Брак бы в…

– Карл!

По громким окриком Эверта, Карл осекся, улыбнулся ей теперь уже теплой улыбкой.

– Я увидел совсем другую Марту и смог убедиться в том, как она успела привяза…

– Милорд! – Лира воспользовалась своим право перебить его. – Рада, что мы станем родственниками!

Она сама обняла его и просто попросила:

– Пожалуйста, молчите, – она прижала его к себе посильнее, добавив, – не портите ничего, прошу вас.

Происходящее перестало забавлять ее. Лира почувствовала, что что-то проскользнуло мимо нее.