Дочь кучера. Мезальянс

– Теперь занялись вот этим.

Он показал на сковородку и поморщился. Ах, вот оно что! Наверное, леди не занимаются ничем подобным, но… Да без «но»!

– Весомые аргументы.

Ей плевать на то, что делают леди. Он ведь знает кого берет замуж.

– Это не картошка, а кофе и нет, я не стараюсь вывести вас. Вы не знаете, как убавить огонь?

Хмурый Эверт опешил от ее наглости, отстранил от плиты, но вопреки ожиданиям помог – передвинул рычаг влево и все же отступил, когда она показала ему убираться обратно, то есть туда, где он был до этого.

– Вы бы спали сейчас, если бы не Кики. Я бы завтракала, мерила платья, радовалась обновкам и может быть позже порадовала вас вкусным напитком.

Он выглядел изумленным, прожег ее взглядом «белого ходока», и не отвечал ничего в течение нескольких секунд, вдыхая все более и более усиливающийся аромат свежеобжаренного кофе.

– Почему?

Лира вновь пожала плечами, потерев просящие одеяла плечи.

– Я не всегда вредная и взбалмошная, только когда волнуюсь или боюсь чего-то. Кофе – это повод наладить отношения, поговорить и, наверное, удивить вас.

Она бы добавила еще кое-что, но женская гордость весьма невежливо попросила ее заткнуться. Редкие женщины признаются мужчинам в своих симпатиях, и Лира не из их числа.

– Кики, дайте мне вашу ступку или мельницу для специй! Или, как это у вас называется?

Эверт Дельвиг продолжал рассматривать ее и выглядел уже куда менее раздраженным, чем в первые минуты своего нахождения здесь. Лира жарила зерна и все не решалась отставить их в сторону, потому что не знала когда же стоит остановиться.

– Вы не ответили.

Он следил за процессом и никуда не уходил. Ему было интересно, также, как и ей. Вот только любопытство у них было разное.

– Потому что я собираюсь за вас замуж. Мы договорились и обсудили все еще до того, как вы бросили меня и оставили наедине с ябедами и вашим милым дядюшкой.

– Я принес свои извинения.

Лира пересыпала в чистую ступку первую порцию зерен и вручила ему пестик.

– Ваш черед. Не смотрите на меня так! Разомните их и как можно мельче!

Пока сэгхарт помогал ей в этом почти мужском деле Лира добавила еще кое-что:

– Я не хочу ссориться и скандалить. Мне кажется, что Дельвига-старшего более, чем достаточно.

– Именно.

Он не смог нервического тика, дернув при этом щекой.

– Но я прошу вас считаться со мной даже в таких мелочах, как простой уход из дома. Я не хочу глупо разевать рот и бормотать что-то невнятное о том, где вы, если кто-то вдруг решит поинтересоваться этим.

Сэгхарт кивнул, передал ступку, а потом и поданную Кики джезву.

– Это ведь нетрудно, хоть и не совсем привычно для такого холостяка, как вы.

– Такого?

Его улыбка и веселый блеск глаз заставили ее смутиться.

– Погодите нарываться на комплименты. Ладно?

– Хорошо, но мы вернемся к этому вопросу.

Кофе стал закипать. Лира сначала перекладывала пенку по чашкам, потом отставила его и процедила через уже чистое ситечко. Не знает она, как удержалась, чтобы не понюхать его перед этим. Ей не хотелось портить отношения с Моникой, поэтому она решила положиться на нее в этом деле.

– Этому рецепту меня научил один бариста. Он был арабом и утверждал, что их народ понимает в кофе больше, чем кто-либо другой.

Лира передала ему чашку, а потом демонстративно сделала первый глоток и осталась довольной тем, что ощутила. Теперь кофе был кофе. Черным, крепким, насыщенным, с горчинкой и потрясающим ароматом. Нет, одуряющим. Хотя, она бы все-таки предпочла куда более свежий сорт, без запаха плесени.

– Почему был?

Сэгхарт пропустил ее вперед, позволив пройти к уже накрытому столу, на котором стояло блюдо с пышными оладьями, мед с апельсиновыми и лимонными дольками, соусник со сметаной и умиливший Лиру своей аккуратностью и размерами маленький кувшин со сливками.

– Он погиб во время массовых беспорядков. Выходцы из других стран пытались добиться послаблений в новых законах, показать, что они важный пласт общества, что привело к столкновениям с представителями власти, а также с притесненными в своей же стране местными жителями. Не обошлось без трагедий.

Лира подлила себе сливок, решив, что слишком углубляется в чужую и скорее всего неинтересную для него политику.

– В продолжение моей речи в котором вы заметили забавляющие вас нюансы…

Он вновь улыбался, а Лира отвлеклась на оладьи. Есть ведь хочется и просто ужасно.

– Не забавляющие, а милые, – поправил меня сэгхарт. – Вы покраснели – это было мило.

– У плиты было так жарко.

– Я так и подумал.

Эверт тоже принялся за еду, позволив рассмотреть себя как следует. Если бы не клокочущие и пышущие жаром котлы, то она бы подумала, что это вполне обыкновенный мир. Лохматый мужчина, белая рубашка и даже старомодная оторочка на груди совсем не портит утреннего образа.

– Я понимаю, что вы привыкли к одиночеству и независимости, но вы мне предлагаете брак, пусть и фиктивный. Давайте договоримся сразу, пусть и на устных началах: все взаимно. Вы уходите из дома среди ночи, тогда и я не стану отказывать себе в этом. Вы уходите, не предупредив, не ждите, что и я стану ждать вас.

Граф задумался, а потом приобнял бровь.

– Каждый раз, когда я споткнусь вы станете делать тоже самое?

– Милорд, – настал ее черед бросать укоряющие взгляды. – Я могу отличить пренебрежение от случайности.

– А вчера?

Лира раскачивала головой из стороны в сторону, пережевывая кусок сдобы.

– Я еще могу начать мстить.

Он рассмеялся, наградив меня яркой улыбкой.

– Договорились.

– Еще… Я тоже прошу вас ввести меня в курс дела и рассказывать обо всем, что вы знаете. Это не само-собой разумеющееся и очень важно для меня, потому что я планирую жить здесь долго и счастливо. Если вы вдруг решите развестись и оставить меня ни с чем…

О, да! Лира не смогла спустить ему этого и отсалютовала чашкой. Эверт нахмурился, но потянулся и прикоснулся к ней своей.