Дочь кучера. Мезальянс

– Квартира оплачена на год вперед.

– Квартира?

Она поднимает к нему лицо и смотрит так как в день их встречи – самым чистым и невинным взглядом из всех виденных им в ее исполнении. Эверту не нравится то, что он видит. Все кажется ему спектаклем теперь. Сабрина как будто перебирает маски и пытается найти ту самую, что сможет удержать и переменить его решение.

– Именно. Квартира и бытовые расходы.

Эверт подходит к ней и, подняв на ноги, касается лба губами.

– Пора что-то менять, Бри. Это время наступило.

Хрупкая женщина не желает сдаваться.

– Я – Сабрина Аллонсо! – говорит она внезапно, поджав губы и покачав головой. – Ты не можешь бросить меня!

Пожалуй, он зря подошел к ней. Эверт кивает в ответ на эту угрозу. Пусть делает все, что считает нужным. Его репутация вряд ли станет хуже, чем она есть, а вот Сабрина… Она – женщина, вдобавок ко всему артистка.

– Только не после всего того, что ты делал со мной! Об этом узнают все! Ты слышишь сэгхарт?! Эверт!!! Она не пожелает иметь дело с тобой!

___

[1] Эверт говорит о камердинере короля

Глава 27

Лира выдохнула, откинувшись на спинку дивана. У нее рябит в глазах от количества лиц и тканей, мутит от чая и ноет кисть от того количества набросков, что она сделала. Лесса Манури конечно морщила свой нос, но Лира видела, что это показное. Она бы на ее месте радовалась – вместо того, чтобы встречаться бесконечное количество раз, корректируя каждый наряд снова и снова, своенравная заказчица нарисовала и подписала название тканей и нужные ей цвета.

– Устала? – поинтересовалась Моника, демонстрируя чудеса ловкости и маневренности. – Два часа уж сидите.

Лира приоткрыла глаза, посмотрев на потолок. Она бы и сама рада прогуляться, но у нее в планах встреча с обувщиком и только потом можно будет расслабиться и подумать об украшениях в храме. А еще прогуляться до него и посмотреть, что там внутри. Она не то, чтобы не верит описаниям Карла и Моники, просто хочет увидеть все самостоятельно.

– Сегодня отличный день.

Она подошла к окну, распахнув тонкие шторы и оперлась на подоконник, вдохнув свежий воздух почти что летнего дня.

– Такой теплый и солнечный.

Ей бы очень хотелось прогуляться, а не сидеть целый день дома. Но сегодня все получится именно так. Лесса Манури уже знала ее и все равно спорила, а что будет с обувных дел мастером? Она хочет туфли, а не ботильоны, которые делают ее ниже и пусть под юбками этого не видно, но ей важно чувство прекрасного совершенно со всех, даже с закрытых глазу сторон.

– В следующий раз выбирай утреннее время, – проговорила кухарка, гремя чашками и ложками позади – Так все делают. Они успеют сшить что-то за день, а ты будешь свободна и сможешь отправиться на прогулку.

Хорошее замечание. Она так и поступит, но теперь уже завтра. Хотя… Она сбросила старомодные туфли на пол, перебросила ноги через подоконник и уже приготовилась спрыгнуть на подстриженный и все еще вкусно пахнущий свежесрезанной травой газон…

– Куда это вы собрались? – раздалось позади требовательно и сердито голосом старого пройдохи. – Миледи!.. Потрудитесь!.. Эверт!

Лира ойкнула, подобрала ноги, чтобы в следующий момент чертыхнуться и все же осуществить задуманное.

– Сбежать конечно же, – говорит она в открытое окно, прямо в темный провал комнаты. – Но перед этим завалить ваш дом огромным количеством платьев.

Трава и опавшие лепестки роз приятно холодили кожу стоп. Лира не сразу обратила внимание на появившегося в гостиной хмурого Эверта. Она и не знала, что он дома. Когда вернулся?!

– Мне нельзя делать вот так?

Она знает, что это так, но пренебрегает приличиями. Иначе, в чем смысл богатства?

– Вас могут увидеть с улицы. Только и всего.

Эверт присаживается на подоконник, наблюдая за ней.

– А как же это ваше заклинание?

Лира топчет прохладные лепестки., едва ли не мурлыча от их нежных прикосновений к разогревшимся от тесной обувки ступням.

– Я накидываю его в исключительных случаях.

Ей кажется, что они думают об одном и том же. А еще ей хочется повторения. Она не целовалась целую вечность. За исключением вчерашнего дня. Ей понравилось, хоть и вышло как-то голодно и нетерпеливо.

– А сейчас?

Она подходит к нему, оказываясь почти что вровень с ним. Ему нравится происходящее. Она видит и чувствует, как от него исходит что-то такое, что на мгновение касается тела, словно легкий наэлектризованный платок.

– Леди, что вы делаете? – осведомляется он строго, но вопреки тону и словам приобнимает ее. – Мне кажется или вы собрались соблазнять меня?

Лира хмыкает. Она не встречалась с такими необычными мужчинами, как он – сдержанными, скрытными и… своенравными одновременно.

– Вам кажется, – Лира прикасается к его лицу, избегая смотреть ему в глаза. – Я хотела просить вас, но вы опередили меня и сделали все самостоятельно.

Она касается уголка его губ указательным пальцем, проводя по заметной морщинке от часто проявляемого неудовольствия или улыбки. Ей кажется, что он редко улыбается, что совершенно напрасно ведь улыбка делает его другим, более приятным и даже менее взрослым.

– Это коварно с вашей стороны и весьма неосмотрительно с моей, – говорят его губы. – Впредь буду внимательнее.

Его рука сползает с ее талии ей на ягодицы и многочисленные слои ткани совершенно не мешают Лире почувствовать это. Она согласно кивает, едва сдерживая улыбку. Их отношения складываются странным способом – стремительно, эмоционально и все-таки сдержанно, как бы противоречиво это не звучало.

– Постарайтесь, – говорит она ему в губы, но целует в щеку. – Иначе, я решу, что вы подыгрываете моим прихотям и не хотите быть соблазнённым.

Сердце Лиры бьется в каком-то неизвестном ей темпе. Возникший момент чувственности захватил ее. Он просто появился с легкой подачи этого мужчины, который, наверное, хочет поцеловать ее, также как она желает ощутить все то, что было накануне, но держит себя в руках и не позволяет себе какой-либо бесцеремонности. Это завораживает. Это сердит. Это впечатляет.

– Хорошо, леди.

Нет. Кое в чем она все-таки ошиблась – его руки продолжают гладить ее… Её! Голубые глаза улыбаются какой-то совершенно наглой и понимающей улыбкой. Лира чувствует, что краснеет, но больше другое, что она очарована им. Совершенно необычное ощущение – новое и неизведанное для нее.