Дочь Мороза

— Нет, — едва слышно ответила она, — Ты единственный человек, которого я чувствую. Поэтому и просила уйти. Я должна очаровать князя, должна исполнить волю отца, но когда ты рядом, я не могу думать о долге так же как раньше.

Мужчина почувствовал, как его прошибло холодом вдоль позвоночника. Весения была его наваждением, незаменимой частью его грёз, прекрасной и неземной девой, и она думала о нём.

— Значит, я удостоен великой чести не только служить тебе, но быть частью твоих мыслей? — улыбнулся Горислав.

— Неужели ты не понимаешь?

— Если бы это было в моих силах, я бы солнце заставил померкнуть, дабы увезти тебя на край света. Подальше от всего того, что может печалить тебя.

— Но мы не можем так поступить. В мире нет места, где бы я могла спрятаться от отца.

— Ты только скажи чего желает твоё сердце и я исполню!

Горислав не понимал, чего он хочет больше, согласия или отказа, что будет правильным для неё. Но он точно знал, что не посмеет ослушаться её решения.

Сердце забилось сильнее от того, как нежно она провела большим пальцем по шершавой коже его руки. Он знал, что даже если Весения выберет Истислава, то ему будет в радость любое мгновение проведённое подле неё. Пусть это состояние и станет для него сродни пытке.

— Я бы хотела дать тебе ответ, но не могу, — тихо произнесла девушка и сурово взглянула на Горислава. — Наша встреча — это одна большая ошибка. Не было бы её и мне бы не пришлось разрываться между долгом и чувствами.

— Ты не должна жертвовать собой ради других.

Как только слова слетели с его губ, Горислав понял, что совершил большую ошибку, но было поздно. Весения отступила от него и расправив плечи подняла взгляд, в её глазах сверкали молнии. Мужчина ждал, что сейчас она бросит в него чем-нибудь тяжелым или разразится гневной тирадой, но она молча буравила его взглядом. К сожалению, он уже не мог вернуть свои слова обратно.

— Мне не знаком мир, за пределами моей темницы. Но если ты хочешь знать, то я поведаю тебе о своей природе. Перед тобой могущественная колдунья, моим истинным отцом является сам Мороз, извечный хлад в чьей власти карать и миловать. Ты спрашиваешь о моих желаниях, но правда в том, что я рождена не для желаний, а для долга, — она откинула голову назад и встретила свет его голубых глаз с отчаянием воина, оставшегося один на один с войском врагов.

— Послушай, Весения. Я не хотел обидеть тебя…

— Может, и не хотел. Но ты не имеешь никакого права говорить мне что я должна, а чего не должна! Ты должно быть решил что я одна из тех дворовых девок или деревенских дурочек, что нуждаются в благородном спасителе? О нет! Я не нуждаюсь в герое и не нуждаюсь в тебе, я в состоянии себя спасти сама.

«Уж лучше бы сказал, что-то другое», — с сожалением подумал Горислав, смиренно принимая её гнев.

Сам того не понимая, он коснулся самого больного — девушка действительно ничего не знала об остальном мире. Её мир состоял из разноцветных стёкол, эмалей, просторных ледяных залов и полного подчинения. Она всегда была госпожой, но всегда был отец и перед его волей, она обязана была склониться. Здесь её слово — закон, здесь она повелевает. В мастерской или в собственных покоях — она госпожа, но стоит ей выти за пределы очерченного отцом круга и она начинала ощущать себя незваной гостьей. Пытаясь понять настоящую жизнь, Весения словно бы пробудилась ото сна и от того, испытывала страх.

Это осознание обрушилось на разум Горислава подобно снежной лавине. Он будто бы своими глазами увидел её жизнь и в этой жизни не было ничего, кроме холодной красоты и безучастной вечности.

Поражаясь собственной смелости, он взял лицо девушки в ладони и прикоснулся к её лбу своим.

— Да, это так. Ты остановила еретника движением руки, боюсь представить на что ещё ты способна. Такая могущественная колдунья не нуждается в спасителе, но быть может тебе нужен добрый друг?

— Что? — опешив, выдохнула она.

— Ты несчастлива, это вижу не только я, но и остальные. Весения, позволь мне стать частью твоего одиночества. Я сделаю всё что ты прикажешь, я даже умру за тебя, только позволь быть рядом.

Горячее дыхание смешивалось воедино дурманя разум. Словно бы во сне, Горислав провёл руками по алым щекам, спускаясь ниже. Её губы были так близко, что ему на мгновение даже почудился их вкус.

Сделав над собой усилие, он сжал девушку в объятиях, опасаясь что не сможет сдержаться и всё же переступит незримую черту. Он слышал стук сердца в ушах и хотел, что бы Весения тоже услышала это, даже не подозревая, что и её сердце забилось быстрее.

— Добрый друг? — слабо повторила она, будто бы пытаясь распробовать незнакомое блюдо на вкус.

— А почему нет? — выпуская её из объятий, с улыбкой произнёс мужчина.

Сделав несколько глубоких вдохов, он обратил внимание на её вздымающуюся, от частого дыхания грудь. Румянец подобно самым ярким макам, алел на щеках.

— И правда, прочему бы и нет.

— Сегодня ты достаточно потрудилась, — сказал он, — Думаю, что самое время сбежать из этой обители печали.

— Горислав, я не могу! — воскликнула Весения в ответ на его попытку схватить её за руку.

Мужчина скосил глаза на разложенные инструменты и богато украшенную подставку для книг.

— Не думаю, что работа от тебя сбежит, если мы ненадолго отлучимся. За это время, тебя точно никто не хватится.

Он сделал шаг вперёд попытавшись положить ей руки на талию, но девушка ловко увернулась.

— У меня нет времени на глупости! Нужно продолжать работу, а если Яровит решит меня проведать или Баташ с князем?

— Держу пари, Баташ нахваливает тебя как товар и не он один. Если бы пир затеяли, то тебе бы об этом сказали, а раз не было распоряжения подготовиться — значит точно не призовут. Думаю сегодня князь будет говорить с отцами, так что до самих избранниц никому дела не будет.

— А вдруг кто увидит?

— Я дам тебе свой плащ.

— А как же те кто у дверей?

— Марат и Свят нас не выдадут.

— Я всё равно не могу! — упрямо заявила она, хотя в голосе отчётливо проступал оттенок сомнения.

«Ну чего ещё ожидать от госпожи, Весения никогда не призналась бы, что ей безумно хочется пойти со мной!» — подумал он, вновь предприняв попытку поймать девушку.

— Ты как всегда, работаешь за троих, — возразил он. — В последний раз прошу, идём со мной по доброй воле.

— А что если не пойду? — весело отозвалась Весения и изловчилась, попыталась ударить его ногой по голени. — У меня нет времени на глупости!

Горислав ловко увернулся от её ноги, после чего легко подхватил девушку и перекинул через плечо. Соблазнительно шуршащий ворох юбок коснулся лица, вызвав улыбку. Эта маленькая шалость была ему приятна, ведь как бы Весения ни противилась, но в глубине души, она и сама хотела ощутить себя свободной.

Не обращая ни малейшего внимания на попытки освободиться и слабое шипение, Горислав двинулся вперёд, унося свою драгоценную ношу, навстречу приключению.