Доктор и стрелок

Когда Шарлотта поднималась на второй этаж, ей повстречался Эдисон: изобретатель учтиво поклонился и уступил дорогу.

Застав в вестибюле Холидея, он поздоровался:

– Доброе утро, Док.

– Здравствуй, Том.

– Слышал, тебе вчера в «Синем павлине» крупно повезло. Надеюсь, удача тебе больше не изменяла?

– Она при мне.

– Вот и славно.

– Можем возвращаться в Лидвилл, – продолжал Холидей. – Денег у меня на санаторий теперь хватит. То есть почти хватит. Впредь буду играть трезвым, пока не наберу недостающей суммы. Или, – он мельком улыбнулся, – просто помру чуть раньше срока.

– Что ж, ты поезжай, а мы с Недом пока задержимся. Поработаем – если не здесь, то на заводе в Тумстоуне.

– Зачем? – спросил Холидей. – Вы же приехали помочь мне. Теперь денег у меня достаточно – или почти достаточно, – и с Кидом я стреляться не собираюсь. Да и собирался бы, ваша помощь мне больше не требуется.

– Док, мы приехали в Нью-Мексико, чтобы разрушить наложенное Римским Носом заклятье, – напомнил Эдисон. – Если ты не забыл, то правительство Соединенных Штатов платит мне именно за это, за средство противодействия магии шаманов. И сейчас, впервые за два года я добился успеха. Джеронимо и Римский Нос где-то поблизости, они используют магию, и именно здесь я должен сразиться с ними. Белого Орла убил ультразвук, но то был лишь один шаман из многих и далеко не самый сильный. Надо остаться и продолжить работу.

– Может, и я тогда на пару недель задержусь? – предложил Холидей. – Местные картежники отвратно играют в фараон, и потом, вам может понадобиться прикрытие.

– Со всем уважением к тебе и твоему неоспоримому таланту, Док, револьвер мало чем поможет в борьбе с теми, кого мне поручено нейтрализовать.

– Пусть так, я все равно задержусь.

«Уговорю Шарлотту сесть в дилижанс и вернуться на север, пока ей не прострелили голову».

– Смотри сам, – ответил Эдисон и направился к выходу. – Я собираюсь на почту: спрошу, не прибыло ли заказанное оборудование.

– Тогда еще увидимся, – сказал Холидей и подошел к стойке. – Сейф имеется? – спросил он у портье.

– Да, сэр.

Холидей достал из кармана вчерашний выигрыш, отсчитал восемь с половиной тысяч долларов и передал их портье.

– И еще расписочку, будьте добры.

– Разумеется, Док, – ответил портье и, пересчитав деньги, выписал квитанцию.

– Если обнаружится недостача, то вы узнаете, как медленно и не спеша я убиваю людей.

– В таких предупреждениях нет нужды, Док, – обиженно – и слегка испуганно – ответил портье.

– Еще как есть, – возразил Холидей. – Вы только проследите, чтобы мне не пришлось выполнять таких обещаний.

Спрятав квитанцию в карман, он вышел под палящее солнце. Постоял немного, прикидывая, в какой из многочисленных кабаков отправиться, и мысленно остановил выбор на «Синем павлине». В конце концов, он обобрал других его клиентов, так что справедливо будет потратить там немного денег.

Холидей пересек сухую пыльную улицу, посторонился, когда мимо проехал экипаж, коснулся полей шляпы и слегка поклонился трем дамам, что шли по деревянному настилу, выстрелил из пальца в сторону пробегавшего мимо мальчишки и схватился за грудь, когда сорванец всадил в него воображаемую пулю. Наконец Холидей дошел до «Павлина»; в столь ранний час зал был заполнен лишь на треть; бармен подавал сэндвичи, виски и пиво.

Не успел Холидей присесть, как за спиной у него раздался знакомый голос:

– Я тебя обыскался.

– Как нашел? – спросил Холидей. – Присаживайся, выпей.

– Я взбешен! – прорычал Кид, садясь напротив.

– Прискорбно слышать, – ответил Холидей и, сообразив, что Киду, должно быть, такая фраза неизвестна, поправился: – Мне жаль.

– Ты трех моих друзей положил!

– Вряд ли вы крепко дружили, – пожал плечами Холидей.

– Ты вообще за каким дьяволом приезжал на ранчо? – закипая, спросил Кид.

Холидей налил ему виски и жестом попросил бармена подать еще стакан.

– Хотел поговорить с тобой, – ответил он.

– О чем?

– Да так, о пустяках. Я без работы и в городе знаю человек трех-четырех.

– Друзей-то моих зачем было грохать? – не унимался Кид. – Я знаю, это был ты. Больше никто бы с тремя за раз не управился. Ты убил хороших парней.

«То есть ты сам сообразил, – догадался Холидей. – Не мог просто так завалиться к Гаррету и спросить, кто получил награду за головы Беккета и тех двоих. Вы ведь с шерифом не то чтобы дружите… Значит, и про Шарлотту не знаешь».

– Буду честен, – соврал Холидей, – твои ребята меня не признали. Решили, будто раз тебя нет, их никто не прикроет, и я постараюсь убить их ради награды. Не успел я ничего объяснить, как они схватились за оружие… Что мне еще оставалось?

Кид долго и пристально смотрел на него. Затем кивнул и произнес:

– Тогда ясно.

– Так мы снова друзья?

– По крайней мере, не враги.

– Надеюсь, ваш с досточтимым мистером Брэди вояж был успешен?

– Ты такими словечками бросаешься, лишь бы выпендриться? – спросил, нахмурившись, Кид. – Я же знаю, ты на Востоке в школу ходил.

– Постараюсь выразиться проще, – ответил Холидей. – Надеюсь, вы с Брэди получили все, за чем ездили?

– Почти. Нам подсказали, где можно раздобыть тридцать голов скота. На месте оказалось, что голов только восемнадцать, – Кид пригубил виски. Бармен тем временем подал чистый стакан Холидею. – Но мы их все равно увели.

– Здесь так сухо и пустынно, – заметил Холидей. – Там, откуда я родом, пятнадцать акров земли могут прокормить пятнадцать голов. Здесь та же территория едва ли прокормит одну тощую корову.

– Непонятно, чего индейцы так цепляются за эту пустыню, и зачем она Штатам? – поддержал его Кид.

– Ты не хочешь вернуться на ту сторону Миссисипи?

Кид покачал головой.

– Раньше только об этом и думал. Потом, в пятнадцать лет убил одного задиру, в шестнадцать убил еще нескольких, и вдруг перестал быть Генри Маккарти или Генри Антримом. Я стал Билли Кидом, за которым охотится чертова уйма народу. Подумалось, что по эту сторону Миссисипи желающих мне смерти меньше, что на Западе мне вряд ли выстрелят в спину.

– Если говорить твоими словами, то выстрела в грудь ты не боишься? – спросил Холидей. Кид не ответил.

– Должно быть, нет, – Холидей налил себе и выпил. – Откуда такое имя: Билли Бонни?

– Нравится, как звучит. Будто в песне какой или стихе. Вот я и решил себя так называть. То есть называл, пока меня не окрестили «малышом», – он улыбнулся. – Лет в тридцать, думаю, это прозвище от меня отстанет.

– Может быть, и отстанет, – согласился Холидей. – Имя-то громкое.

– Я почти неграмотный, но люблю почитывать дешевые книжонки про себя. Видел даже такую, где мы с тобой скорешились.